Дорин Малек - Жемчужина гарема

Халид приподнял ее за талию и медленно подвел к себе. Вскрикнув, она упала вперед, уткнувшись лбом ему в плечо. Он прижался щекой к ее волосам.

– Ты быстро все усваиваешь, – хрипловато заметил он, когда она начала ритмично двигаться в его объятиях.

– Я хочу, чтобы ты научил меня всему, – ответила Сара, проводя языком по его ключице.

– Всему, – пообещал он, начиная следующий урок.

Когда Сара проснулась, стоял вечер, и солнце садилось. Они с Халидом лежали под деревом. Небо над ними было расцвечено багрянцем, золотом и пурпуром. Сара решила снова окунуться в речке.

Как только она села, длинные пальцы Халида сомкнулись у нее на запястье.

– Куда ты собралась? – спросил он.

– Просто ополоснуться в речке.

Он встал и расчесал пальцами кудри. Сара вдруг почувствовала ужасное смущение из-за того, что они оба стоят совершенно голые. Она пробежала несколько шагов, отделявших их от реки, и бросилась в воду, ахнув, когда ее холодные струи прикоснулись к ее разгоряченному телу. Подняв голову, она увидела рядом с собой Халида, который притянул ее к себе.

– Не отстраняй меня, – мягко проговорил он. – Не надо вспоминать то, что мы делали, с чувством неловкости. Стыду тут не место.

Сара прижалась к нему, изумляясь тому, как он угадал ее мысли. Когда он взял ее за руку и повел обратно на берег, она послушно пошла следом. Халид подал ей одежду.

– Становится холодно, и нам пора думать о возвращении, – объяснил он.

– Но через час будет уже совсем темно! – удивилась Сара.

– Неужели ты не проголодалась? – спросил он, отводя упавшие ему на лоб волосы.

– Ужасно! Я просто умираю от голода!

– Ну вот. Хан привязан примерно в двух милях отсюда, а у него на спине – вьюк с едой, которую я захватил с собой. Если ты хочешь чего-нибудь съесть сегодня, надо его найти. Остаток пути мы проедем завтра.

– А мы сможем ехать вдвоем на коне бедуинов?

– Именно это я и планирую.

Он подал ей блузку с широкими рукавами, в которой она была в момент похищения, а потом, поймав ее руку, поднял ее к свету.

– В этом освещении твоя кожа светится как перламутр, – нежно сказал он.

– Мое первое имя означает «жемчужина», – отозвалась Сара, застегивая блузку.

– Первое имя?

– Меня назвали Маргарет Сара, но с детства звали просто Сарой, чтобы не путать с матерью. Она тоже была Маргарет.

– А что означает «Сара»? – осведомился он, застегивая брюки.

– Божий дар.

– Значит, подаренная Богом жемчужина. Мне правится твое имя. – Халид набросил себе на плечи рубашку и поцеловал Сару в лоб. – Ну, пошли, Жемчужина. Пора подкрепиться.

И они пошли к лошади.

Похищена бедуинами! – простонала Роксалена. – Ах, нет! Что станет с моей подругой-американкой?

– Халид отправился за ней, – успокоил девушку Осман.

– Ты уверен? – резко спросила Роксалена.

– Да. Турхан-ага присутствовал на аудиенции, которую Косем дала ее кузену Джеймсу, она-то и сказала Джеймсу, что ее внук в одиночку отправился спасать икбал. Турхан сообщил мне это, когда я встретил его на базаре в Бурсе.

– Тогда у Сары есть надежда, – облегченно проговорила Роксалена. – Если ее возможно выручить, то это сможет сделать именно Халид.

– А я думал, что он тебе не нравится, – заметил Осман, в котором шевельнулась ревность из-за того, что она была так уверена в другом мужчине.

– Я не хотела выходить за него замуж – так же, как он не хотел на мне жениться, но я с глубочайшим уважением отношусь к его способностям. Когда он чего-то хочет, то действует очень решительно. – Она помолчала. – И, похоже, он очень хочет добиться Сары, – задумчиво добавила она.

– Твоя подруга оказалась крепче, чем можно было предположить по ее виду. Она уже оправилась после отравления, которое устроила ей прежняя фаворитка паши.

Роксалена вздохнула.

– Да, Саре хотелось ознакомиться с гаремной жизнью. Думаю, теперь она многое узнала.

– Турхан сказал, что во Дворце Орхидей ходили слухи, будто Халид хотел казнить отравительницу и ее сообщника, но валиде пашана убедила внука их просто изгнать.

– И как это он послушался Косем?

Осман пожала плечами:

– Говорят, Косем сказала паше, что Сара будет недовольна, если он их убьет.

Роксалена кивнула:

– Да, Сара была бы недовольна. Потому что в Америке устраивают для таких людей суды присяжных, и никого не могут казнить по приказу одного человека.

– Что такое суд присяжных?

Роксалена пожала плечами.

– Группа американцев сидит в ложе и слушает, пока власти обсуждают дело и опрашивают свидетелей. А потом они решают, наказать пленного или отпустить его на свободу.

На лице Османа отразилось недоверие.

– Это правда! Сара мне об этом рассказала. Она считает, что такая система намного превосходит нашу. И я должна признаться, что скорее положилась бы на суждение нескольких простых турок, чем на прихоть одного человека, вроде моего отца.

Влюбленные замолкли, затаив дыхание: в нескольких футах от них прошел стражник с ружьем. Вскоре его шаги затихли в отдалении.

– Тебе лучше уйти сейчас, – прошептал Осман. – Увидимся завтра ночью в купальне.

Роксалена, приподнявшись на цыпочки, поцеловала его в щеку, а потом закрылась фераджой. Выйдя из тени, девушка скользнула на дорожку, ведущую через Сад Кадин к гарему.

– По-моему, тебе снова надо попробовать повидаться с послом Дэнфордом, – твердо сказала Беатрис Вулкотт.

Джеймс сделал еще глоток джина, а потом раздраженно ответил:

– Я уже говорил тебе, Беа: этот человек не хочет мне помогать. Его волнует только собственная карьера, он боится потерять работу. И ни за что не станет перечить местным властям из-за какой-то туристки.

– Так что же ты собираешься делать?

– Буду ждать известий от валиде пашаны.

– Ты действительно рассчитываешь на то, что старуха расскажет тебе, что происходит? Если паша захочет оставить Сару у себя, а похоже, что это так, то ты больше не услышишь от нее вообще ни слова, даже если он заберет ее у бедуинов.

– Если у тебя есть какие-то другие предложения, Беа, я с удовольствием их выслушаю, – устало проговорил Джеймс, допивая рюмку. – Я уже потратил три дня, пытаясь пробраться во Дворец Орхидей, и мне удалось узнать только то, о чем я тебе только что рассказал.

Беатрис замолчала и осмотрела свою гостиную, словно надеялась найти в одном из углов какую-нибудь идею.

– Я подожду неделю и снова попытаюсь, – пообещал Джеймс, смягчаясь.

Беатрис согласно кивнула мужу.

Тишина, воцарившаяся в комнате, давила на душу.

– Добро пожаловать домой! – радостно сказала Косем, тепло обнимая Сару. – Ты прекрасно выглядишь, если учесть, что тебе пришлось пережить. Мы все очень о тебе беспокоились.

– Я хорошо себя чувствую, спасибо, – ответила Сара, украдкой глядя на Халида, который ей улыбнулся. Сара смущенно покраснела.

От Косем ничего не ускользнуло.

– Ты не хочешь помыться и отдохнуть в гареме? – спросила Косем. – Мемтаз тебя ждет.

Сара кивнула.

– Я увижу тебя в моих покоях после вечерней еды, – обратился Халид к Саре, и та опять смутилась, пряча глаза.

– Отведите икбал в гарем, – приказал Халид ожидавшим евнухам.

Он проводил Сару взглядом до дверей зала аудиенций, а потом уселся на трон, закинув одну ноту на подлокотник, и ухмыльнулся Косем..

– Насколько я понимаю, все получилось хорошо, – сухо заметила та.

– Она отдалась мне.

– Да, это заметно. Сара не отводит от тебя взгляда, старается при каждой возможности к тебе прикоснуться и во всем ведет себя, как страстно влюбившаяся в своего наставника.

Халид закрыл глаза.

– Я ни о чем не могу думать, только о ней.

Косем достала из своего широкого рукава листок бумаги и протянула его внуку.

– Что это? – резко спросил Халид.

– Константинопольский адрес ее кузена. Он побывал здесь, пока тебя не было, и мне пришлось его принять. Я обещала сообщить ему, если появятся известия о Саре.

Взглянув на листок бумаги, Халид разорвал его и швырнул обрывки на ковер.

– Почему ты допустила этого человека во дворец? – гневно спросил он у своей бабки. – Он уже послал мне письмо через американское посольство, и я ответил, что некоторое время не смогу его принять.

– Я была в отчаянии, Халид! Я не знала, увижу ли снова кого-нибудь из вас, и прекрасно понимала, что испытывает Сарин кузен. Как ты можешь оставлять его в неведении, он же беспокоился о своей двоюродной сестре?

– Ты же только что ее видела! Разве можно подумать, что она больна или несчастлива? Теперь, когда я наконец сумел ее завоевать, ты хочешь, чтобы я допустил к ней ее родственника, который попробует убедить ее уехать с ним?

– Если Сара тебя любит, она останется.

– Не глупи! Мне нужно еще некоторое время, чтобы заставить ее понять, что без меня у нее нет будущего.

– И ты даже не расскажешь Саре, что приезжал ее кузен.

– Не расскажу. И тебе запрещаю говорить об этом.

Косем открыла рот, собираясь возразить внуку.

– Я запрещаю, ты слышишь? – повторил Халид, вставая и грозя ей пальцем.

– Я не советую тебе так поступать, – негромко сказала Косем.

– Когда мне понадобятся твои советы, я к тебе обращусь, – резко отозвался Халид. – А теперь иди.

Косем продолжала стоять перед ним, в упор глядя на внука своими ясными темными глазами.

– Иди и не мешай мне думать, – повторил он, и Косем неохотно повиновалась, но, уходя, еще раз оглянулась.

Халид заметил на ковре обрывок бумаги и яростно отбросил его ногой.

Ничто не должно стоять между ним и Сарой, ничто не помешает им быть вместе.

Ничто.

– Ах, вы так прекрасны, госпожа! Паша будет очень доволен.