Может поэтому, сравнив Ирму с остальными, Валентина была удивлена, когда узнала, что ее новая клиентка практически нигде не бывает, большую часть времени проводит дома и, что самое удивительное, не заводит себе любовника.

– У меня нет любовника, – Ирма сама ей призналась, – это слишком хлопотно, к тому же если об этом узнает мой муж, он зарежет меня, как поросенка…

Но вот после того как она рассказала ей про Кострова (разумеется, не называя его имени), Ирма как будто заинтересовалась:

– Но ведь это ненормально, когда такой хороший, как ты рассказываешь, мужчина не может сам, первый, подойти к женщине… Ведь он хорош собой?

– Да, его даже можно назвать красивым…

– Может, он еще и девственник? – хмыкнула Ирма и принялась стягивать с себя платье. – Это интересно, конечно, но с ним будет много хлопот, вдруг он заставит еще на себе жениться?… Или, вернее, – расхохоталась она, – заставит выйти за него замуж…

– Нет-нет, с этим у него все в порядке… Просто он один раз сильно обжегся… Понимаете, ему попалась не очень… как бы это сказать… не очень нежная и ласковая женщина… А он очень чувствительный…

Ирма ничего не ответила, и Валентина, которая в это время готовила к примерке следующее платье, вдруг повернулась и увидела, что Ирма стоит посреди комнаты в одном белье, обняв себя за плечи, и смотрит, задумавшись, в одну точку…

– Ирма… – позвала она ее тихо, – а вы не хотели бы познакомиться с ним? Я понимаю, конечно, у вас есть муж и все такое…

– Чушь! Если ты думаешь, что я не изменяю мужу по соображениям морали, то это полная чушь! Просто… ты действительно была права, когда говорила о том, что на улице знакомиться – очень опасно… Но, скажу я тебе, даже факт многолетнего знакомства тоже, к сожалению, не является гарантией счастья… Я знала Германа еще девочкой, но как женщина я не получаю в постели с ним удовлетворения… Мне кажется, что у него вместо… смятая долларовая купюра… Ты понимаешь, о чем я?

– Понимаю, – не смогла сдержать улыбки Валентина. Она поняла, что Ирма согласна.

– Мы можем договориться поконкретнее?

– Думаю, что да…

Кострова она специально не предупредила о встрече, потому что знала, что он будет категорически против. Но уже в ресторане, когда увидела, каким взглядом Сергей смотрит на красивую и роскошно одетую Ирму, Валентина поняла, что рассчитала все правильно: ни в одной службе знакомств, будь она частная или какая другая, Ирма бы не встретила такого шикарного мужчину, как Костров, и, наоборот… Поэтому, выпив с ними за знакомство, Валентина поднялась из-за стола и, сказав, что на минутку, ушла из ресторана, вернулась домой и продолжила работу над бархатным костюмом для Ирмы… Сидя в кресле и вручную подрубая рукава жакета, она вдруг почувствовала себя глубоко обманутой: Костров – бабник, он собирался жениться на ней лишь для создания семьи, и вряд ли бросил бы остальных своих любовниц… Одна из которых, кстати, была ее клиенткой, а, следовательно, Валентина шила ей платья, чтобы та в них бегала на свидания с женихом своей портнихи… Это ли не предательство?

И она решила позвонить Саше. Он и сам звонил ей почти каждый день, спрашивал, как идут дела, справлялся о здоровье и очень жалел о том, что так скоро нашел для нее квартиру и что ему было бы очень приятно, если бы Валентина пожила у него еще какое-то время, «а может, и осталась насовсем». Он не был влюблен, она ему просто нравилась, а это пока ни к чему не обязывало. Кроме того, помимо работы и редких встреч с Ирмой в жизни Валентины не было ничего примечательного. Она даже почти не отдыхала. Она отправила письмо отцу в Париж, но оттуда не получила ни строчки. Не было сведений и о том, когда в Москву приедет Бланш. То, что отец не решается встретиться с дочерью, с которой не виделся пятнадцать лет, она воспринимала с пониманием и надеялась на то, что рано или поздно отец все равно приедет… В последнем письме она сообщила ему все свои новые адреса (в том числе и Сашин) и все телефоны, но могло случиться, что письмо не дошло, как бывало не раз…

Матери она звонила довольно часто, но разговор длился не более пяти минут: дежурные вопросы и такие же ответы: здорова, все идет хорошо, много заказов, деньги есть, от отца ничего…

– Он человек очень инертный, – сказала Полина с горечью, – он хочет приехать, но не может…

– Если бы он был инертным, то до сих пор бы жил, держась за твою юбку, в Подольске…

– Ты жестокая, Валя…

Валентина хотела ей сказать, что у нее есть план и очень скоро что-то произойдет в ее жизни, стоит ей только купить билет в другой мир, именуемый мягким и рыжим словом «Париж», но подумала, что, узнав об этом, мать разволнуется и вообще потеряет покой…

А на следующий день она съездила в аэропорт и переписала расписание самолетов.


***

Имя Невского приносило ей боль, которая почему-то не проходила: дело в том, что у нее появилась недавно клиентка, которая заказала себе широкое платье для беременной. Это была его жена, Анна. Высокая, красивая с пока еще маленьким животом. Своего мужа она называла «Невский» и как-то случайно, ожидая, когда Валентина закончит пришивать пуговицы на платье, рассказала в двух словах историю о том, как ее муж хотел уйти от нее, но вовремя одумался и вернулся в семью.

Валентина после этого разговора всю ночь проплакала.


***

– Можно я сейчас приеду к тебе? – спросил Саша, когда она позвонила ему и сказала, что на улице идет дождь и ей просто захотелось с кем-то поговорить…

– Конечно, я буду рада… – ответила она, не подумав. Она вдруг представила себе, что разговаривала не с Сашей, а с Невским, и на глазах ее выступили слезы. Никогда в жизни она еще не чувствовала себя настолько одинокой.


***

Невский выкурил пять сигарет, прежде чем к нему подошла сестра:

– Не переживайте так, с вашим раненым все в порядке… Небольшое сотрясение мозга, ушибы и несколько ссадин на лбу… Вам повезло… Да и ему, конечно, тоже…

Невский, сбив прохожего, настолько испугался, что, подняв тяжелое тело мужчины на руки, некоторое время стоял с ним, не зная, что делать дальше. Но потом все же уложил на заднее сиденье машины и только после этого проверил у него пульс. Слава богу, мужчина был жив. Лоб в крови, глаза плотно закрыты…

Он привез пострадавшего в больницу и сказал, что сбил его. И пока незнакомец приходил в себя в палате, где ему оказывали первую помощь и готовили к рентгеновскому обследованию, Игорь уже успел дать показания приехавшему в больницу представителю ГАИ.

Спустя три часа Невский помогал мужчине усаживаться в машину. Игорь несколько раз спросил, где он живет и куда его отвезти, но мужчина как-то странно смотрел на него и, казалось, был даже рад (!), что его сбили машиной и наложили на голову повязку… Он улыбался, когда они проезжали на машине освещенные и почти пустые ночные московские улицы, начинал что-то говорить, но тут же замолкал на полуслове…

«Кажется, он повредился рассудком…»

– Вы не могли бы высадить меня на Красной площади, – вдруг совершенно четко произнес незнакомец и тронул его за плечо. – Мне здесь недалеко… А что касается инцидента, то я не дам против вас никаких показаний… Не переживайте… Если у вас возникнут сложности – позвоните вот по этому телефону…

– Но я не могу вас вот так отпустить… Я обязан хотя бы довезти вас до дома и сдать родным… Кроме того, раз вы так благожелательно ко мне настроены, я бы хотел пригласить вас к себе домой и угостить хорошим коньяком… Мне, честное слово, не по себе… Простите меня, ради бога… Я и сам не знаю, как это вышло, что я залетел на тротуар…

– Я бы с удовольствием принял ваше предложение, тем более что мне сейчас и самому хочется выпить, но я и так уже целый день кружу по Москве… мне ПОРА… Мне уже давно ПОРА… Если мы встретимся с вами как-нибудь еще, то я вам обязательно все объясню… А пока не могу… Мне сейчас нелегко…

Высадив странного пассажира неподалеку от Красной площади, Невский позвонил Родикову:

– Родиков? Ты еще дома? Я согласен пойти с тобой на вечеринку… Кроме того, надо кое-что отметить… Потом расскажу, но если в двух словах, то я, кажется, благополучно избежал тюрьмы…

Родиков сказал, что девушка, с которой он собирался познакомить Невского, журналистка и ей много приходится ездить, а потому вечеринка отменяется…

– А жаль… Ну ладно, пойду спать… – и Игорь поехал домой.


***

Сашу не было видно за букетом цветов. Но это были не розы, а охапка хризантем всех возможных цветов.

Валентина улыбнулась:

– Привет, проходи…

Пока она ждала Сашу, уже успела сто раз пожалеть о своем звонке. Ведь она обнадежила его и почти сама напросилась на эту встречу. Бегство от одиночества – вот как можно было назвать этот нелепый телефонный звонок.

Что касается Саши, то для него звонок Валерии (а для него она так и оставалась Валерией) был настоящим подарком. После их первой встречи, которая произошла при таких удивительных обстоятельствах, он постоянно думал о ней, а когда видел ее, то чувствовал, как нервничает, не зная, как себя вести и о чем говорить… И пусть это была пока еще не любовь, но все же чувство очень острое, волнующее и приятное. При мысли, что Валерия сейчас свободна, а значит, может когда-нибудь принадлежать и ему, Саша весь покрывался испариной: он хотел ее и готов был на все. А однажды вечером ему в голову пришла и вовсе безумная мысль: предложить ей деньги за проведенную с ним ночь. Он знал, что это недопустимо с такими женщинами, как она, но желание было настолько велико, что в голову полезли глупости еще и похлеще… В один из вечеров, когда они перевезли почти все ее вещи со старой квартиры и сели уже на кухне новой квартиры пить чай, он вдруг поймал себя на том, что готов наброситься на Валерию в любую минуту, и только телефонный звонок помешал ему исполнить задуманное… Никогда в жизни он не испытывал еще ни к кому таких сильных чувств, такого влечения… Но сказать ей об этом он так и не смог…