С другой стороны, наш разговор на кухне был настолько нереальным, что я не хотела встречаться с ним, пока не пойму, что вообще происходит. И конечно, я не хотела очередной лекции про Кевина. Особенно потому, что все, что сказал Эван, было чертовски верно.

Тем временем Кевин был моим практически постоянным спутником с тех пор, как я покинула кухню. Он изображал заботливого парня с таким рвением, что у меня не было и минутки наедине с собой. Наконец я сбежала, сказав, что направляюсь в ванную, хотя лишь хотела побыть в одиночестве и просто подышать.

Вместо того чтобы пойти в одну из уборных, я направилась во дворик на крыше. Это было мое любимо место, туда вела спиральная лестница с северной стороны гостиной. Джен украшал ее так же тщательно, как и остальные апартаменты, поэтому тот был полон удобных стульев и шезлонгов, беседок и красивых растений, которые делали этот оазис под небом настоящим парком. Или, по крайней мере, похожим на лучший дворик на крыше европейского пятизвездочного отеля.

Пока большая часть гостей отдыхала на диванах и потягивала напитки в кухне, я ушла от толпы. Я стояла между маленькими елками в горшках, которые обозначали периметр, и сжимала бокал: это немного помогало сдержать желание раскинуть руки и прыгнуть, доказав всем, что даже если ты кажешься человеком, это не так. Ты всего лишь воздух и дыхание, и радость движения, и ничего плохого не может случиться в ночном небе, потому что ветер всегда подхватит.

– Надеюсь, ты не думаешь о том, чтобы прыгнуть.

По иронии, именно об этом я и думала, практически выбираясь из кожи, когда моя рука поднялась к горлу. Мое сердце застучало с удвоенной силой, и я не знала, от неожиданности или из-за уверенного приближения этого мужчины.

Я вдохнула воздух, чтобы успокоиться, собралась и только после этого повернулась к Эвану лицом.

– Думала, – призналась я, – но не беспокойся, я не хочу покончить с собой.

– Нет, – просто ответил он, оценивающе глядя на меня. – Для этого ты слишком сильная.

– Это херня, – выпалила я автоматически, раздраженная тем, с какой легкостью он мной манипулирует. Люди говорили то же самое, когда умерла Грейси, каждое слово было словно ногтями по доске. «Ты такая сильная, ты так хорошо держишься». И это было чепухой, потому что я вообще не держалась.

Я проживала дни, словно зомби, еле заставляя себя двигаться. Дни были достаточно тяжелыми. Ночи же меня практически убивали.

Я судорожно вздохнула.

– В том, чтобы выживать, нет ничего сильного, – сказала я. – Это просто означает, что смерть в очередной раз тебя обошла.

Я моргнула, спустя секунду после того, как слова сорвались с губ, поняв, что наговорила лишнего. Дерьмо.

Я повернулась к стеклу и посмотрела вокруг. Я не повернулась, когда услышала, что он подходит ко мне, становясь у стеклянной ограды. В первый раз на моей памяти я действительно хотела, чтобы Эван Блэк ушел.

– Прости, – произнес он, его голос был глубоким и ровным, и мне нравилось, как он звучит. Но я не повернулась. Я не знала, сочувствует он моей утрате или извиняется за свои слова, мне было все равно.

– Так почему ты тут? – спросила я наконец, все еще стоя спиной к нему. – Ты пришел за мной, чтобы прочитать еще одну лекцию про парня, с которым я встречаюсь?

– Веришь или нет, я не трачу время на размышления о Кевине Уорнере.

Я повернулась, вопросительно подняв бровь.

– Нет? Потому что в кухне мне показалось, что ты точно о нем думал.

– Не о Кевине, – просто ответил он, – о тебе.

– О, – я сглотнула, мне понравилось, как он произнес эти слова. О тебе.

На мгновение между нами повисла тишина. Я не знала, что сказать. Не знала, что он хочет. Не знала, что он тут делает и что происходит между нами, да и происходит ли что-нибудь вообще. Я ждала, пока он заговорит, но он, казалось, решил затянуть молчание. Эван просто стоял, ничего не делая, но я внезапно почувствовала себя в ловушке, словно он поймал меня своим сильным и решительным взглядом.

В отчаянии я наконец выдавила из себя слова.

– Ты не прав, – сказала я наконец, глядя на свои руки, чтобы не видеть его лицо. – Я совсем не сильная.

Я подумала о том, сколько раз сегодня хотела сбежать. О том, как хотела вернуть дядю. О том, как отчаянно хотела заплакать и как старалась работать, чтобы держать горе запертым внутри.

По большей части я думала о том, что не переживу эту ночь. И неважно, насколько сильно я пыталась, в конце все равно произойдет взрыв и все, что было так тщательно спрятано, выйдет на поверхность.

– Ты сильная. Я наблюдал за тобой, – заявил от твердо. – Все эти годы, я имею в виду. Ты держишь себя под полным контролем, Энжи. Это требует большой силы.

На мгновение я пожелала, чтобы его слова были правдой. Конечно, это было не так. Годами я старалась сохранять самоконтроль, но чем сильнее я давила, тем больше вылезало наружу.

Подавляя вздох, я снова отвернулась, чтобы посмотреть на озеро Мичиган и лодки, которые теперь были всего лишь крошечными огоньками вдали.

– Видимо, ты невнимательно наблюдал, – сказала я.

– Наоборот, – возразил он низким и ровным голосом, настолько сильным, что все мои протесты были отклонены, не успев оформиться в слова. – Я уделял пристальное внимание. Я всегда так делаю, когда что-то важно для меня.

– О… – мой голос звучал слабо и с придыханием.

Со своего места рядом со мной он взял меня пальцем под подбородок и повернул мою голову, чтобы посмотреть в глаза. Жар от прикосновения пронзил меня, и я подумала, не увижу ли ожог, когда следующий раз посмотрю в зеркало.

Он убрал руку, и мне захотелось протестующее вскрикнуть.

– Поверь мне, Лина. Я знаю о контроле все.

Я сглотнула. Я не совсем понимала, о чем он говорит. И, черт возьми, не имела понятия, почему он назвал меня старым именем. Но, к своему удивлению, я обнаружила, что мне это понравилось. Еще больше мне нравилось, как он на меня смотрел. Мне казалось, что я могу вечно простоять перед городом и озером, расстилавшимися внизу, ночным небом сверху и этим загадочным мужчиной в нескольких дюймах от меня.

– Желание отпустить – не слабость, – сказал он. – Как и желание почувствовать удовольствие от риска. Поймать настоящий кайф.

Я моргнула.

– Как ты…

– Ш-ш-ш-ш. – Его медленная и легкая улыбка тут же заставила появиться ямочки на щеках. – Тебе это нужно. Ты сдерживалась весь вечер, сходя с ума. Запирала горе внутри. А сейчас вперед. Закрой глаза и повернись.

– Но я…

Он поднял палец и нежно прижал его к моим губам.

– Не спорь, просто делай.

Безусловное подчинение обычно мне не свойственно, но к своему удивлению я послушалась. Закрыла глаза, позволяя темноте меня поглотить, а потом повернулась, снова став лицом к стеклу. Если бы я открыла глаза, то увидела бы ночное небо, широко раскинувшееся передо мной. Вместо этого я видела только Эвана в своей голове.

– Хорошая девочка.

Мои волосы до плеч были распущены, и я задержала дыхание, когда он нежно убрал локоны в сторону и прижал руку к моей шее. Я вздрогнула от прикосновения, а потом сжалась от смущения, потому что знала, что он заметил. Его палец двигался невероятно нежно, слегка касаясь моей кожи. Я не могла знать, делает он это специально или это была случайность. В любом случае это сводило меня с ума, и я прикусила верхнюю губу, радуясь, что он стоит сзади и не может видеть эту новую трещину в моей защите.

Когда он снова заговорил, его голос звучал хрипло.

– Теперь положи руки на стекло.

Я была смущена и нервничала. Но, черт возьми, это меня возбуждало, и я надеялась, что в темноте он не заметит, как мои соски напряглись под тканью бюстгальтера, а кожа покраснела.

Прежде чем я смогла сделать то, о чем он просил, он встал сзади, взял мои руки и положил их на стекло. Прикосновение было шокирующим, сильным, и бушующий жар заполыхал во мне, когда я сдалась, поддаваясь поразительной чувственности подчинения этому мужчине.

– Ты чувствуешь это, Энжи? Давление стекла? Оно давит на тебя. Оно держит тебя. Оно держит тебя здесь, в безопасности, рядом со мной.

Я едва понимала смысл его слов. Но чувствовала, как его голос обволакивает меня, словно покрывая мое тело поцелуями. Чувствовать лишь его руки на своих, и его дыхание на своей коже, такое же опаляющее, как луч летнего солнца.

– Что, если стекла не будет? – Его голос был нежным и мягким, словно естественнее мысли быть не может. – Ты бы не упала, Энжи. Ты бы взлетела.

Я зажмурилась сильнее. Он уже полностью завладел моим телом, но теперь в его власти оказалось и мое воображение.

– Может быть, ты бы не убрала стекло специально, однако, если бы преграда исчезла, ты бы испытала все. Ты бы раскинула руки и обняла пустоту. Вдохнула бы воздух и почувствовала, как ветер обдувает твое тело, собирая тебя в единое целое. Поднимает тебя вверх. Потому что именно об этом ты думаешь, не правда ли? Не прыжок. Не падение.

Я втянула воздух, вздохнула, прижимаясь задницей к его паху. Он был напряженным, и, помоги мне боже, я уже текла.

– Ты хочешь лететь, Энжи, – прошептал он и вдруг провел губами по моему уху. Я задрожала, и, о мой бог, знала: если он еще раз прикоснется ко мне, я кончу, взорвусь с ранее невиданной силой.

И все, что я могла сделать, это просто стоять, пропуская жар прикосновения сквозь себя, и безмолвно молить его, чтобы он никогда не уходил. Чтобы этот момент никогда не закончился.

Эван переместил руки на мои плечи, после чего опустил их, положив ладони на мои ребра. Его большие пальцы легли мне на спину, а остальные касались груди. Я прикусила нижнюю губу, чтобы не вскрикнуть, не двинуться. Чтобы не сделать что-нибудь, что заставит его остановиться. Остановит эту чудесную фантазию.