Джулия Кеннер - Желанный

– Тебя заводит, что я вижу, как ты возбуждена?

– Да, – выпалила я. Мои пальцы продолжали свой танец.

– Кончи для меня, детка. – Его команда была тихой и полной жара, его слова окутали меня, и оргазм начал подниматься из глубин моего тела, заполняя меня до тех пор, пока у него не оставалось другого выхода, кроме как выплеснуться наружу.

– Я хочу смотреть, как ты взрываешься, и знать, что я довел тебя до этого, даже не касаясь.

Словно подчиняясь его команде, мое тело содрогнулось. Пик наслаждения пронзил меня одновременно с его словами, разрушая меня настолько, что я не была уверена, смогу ли собраться снова.

Пока я лежала, наконец успокаиваясь и тяжело дыша, Эван сидел рядом со мной, лаская меня руками, и его движения больше напоминали поклонение, чем исследование.

– Ты потрясающая, – сказал он, потом наклонился и поцеловал меня так глубоко и поглощающее, что я почти кончила еще раз.

Я безуспешно пыталась утихомирить сердце, стучащее, как барабан, чтобы заговорить, когда он отстранился и снова сел. Но мой пульс не успокаивался. Я никогда не испытывала ничего подобного, и мне хотелось еще. Я хотела все.

– Пожалуйста, – с трудом выдавила я.

– Пожалуйста – что?

– Я… Я хочу остального. Я хочу все, что ты обещал.

– Да?

Я начала садиться, но он покачал головой, и остановил рукой, не позволяя мне изменить положение.

– Я должен кое-что знать, – начал он. – Ты носишь пояс и чулки? Может, колготки зимой?

Вопрос озадачил меня.

– Э-э-э… Да.

– Где?

– В комоде. Левая сторона, средний ящик. – Только после того, как он встал с кровати и подошел к комоду, я осознала, что он собирается делать.

– Эван, я не уверена, что это…

– Я уверен, – отрезал он, и мне пришлось кивнуть. Сейчас этого было для меня достаточно.

К кровати он возвращался уже с парой колготок в руках. Он нежно поднял мою левую ногу. Я закрыла глаза, отдаваясь чувственности момента. Ощущая, как он подвинул мою ногу к краю кровати, распластывая меня и делая еще более открытой. Чувствуя прикосновение трикотажа к лодыжке. Он затянул его потуже и проверил узел, просунув палец между тканью и моей кожей.

– Так нормально?

Я открыла глаза, чтобы посмотреть на него, и была ошарашена напором, с которым он на меня смотрел, потому смогла только кивнуть.

Его глаза сверкнули, во взгляде была усмешка. Он взял колготки и натянул их так, что моя нога дотянулась почти до края кровати. Потом он встал на колени и исчез из вида. Если бы я не чувствовала ногой натяжение, то не имела бы понятия, что он делает. Но я поняла, что он использует колготки, как веревку, чтобы привязать меня к ножкам кровати.

Он повторил процедуру с другой ногой, и я была совершенно растянута и открыта. Совсем открыта для него. Отдана на его милость.

Я прикусила губу, радуясь, что мои руки были свободны. Я доверяла Эвану, действительно доверяла, но сама мысль, что я была так обнажена, так уязвима…

Это было одновременно восхитительно и пугающе.

Потом он вернулся к комоду и принес еще пару колготок.

Мне даже не надо было спрашивать, я уже знала.

– Руки, – сказала я.

– Над головой, – подтвердил он.

Я подчинилась, успев перед этим только вздохнуть. Он связал вместе мои запястья, потом каким-то образом закрепил их так, что у меня не осталось ни малейшей возможности опустить руки, чтобы прикрыться.

– Я хочу касаться тебя, – возмутилась я.

– И я тоже этого хочу. Но позже. Теперь молчи, – приказал он, когда я открыла рот, чтобы возразить, потом заставил меня замолчать поцелуем.

Позже я подумала, что этот поцелуй вознес меня в космос. Потому что он начал цепную реакцию. Этот поцелуй был долгим и глубоким, и я таяла от него, становясь мягкой и податливой, мое тело превратилось во вместилище для ощущений. Потом он медленно – болезненно медленно – проложил цепочку поцелуев вниз по шее и по ключице.

Затем он добрался до моей груди: легонько покусывал сосок, потом использовал язык, чтобы свести меня с ума, а его пальцы лениво скользили по другой груди.

Каждое движение было словно усиленно вдвое. Каждое прикосновение языка было интимнее, каждая ласка более чувственной. Словно, связав меня, он включил что-то внутри, и, поскольку я не могла пошевелиться, чтобы принять или избежать прикосновения, мне приходилось полностью отдаться и испытывать их на пределе…

Я застонала от удовольствия и предвкушения, когда его рот покинул мою грудь и устремился вниз по животу.

– О боже, Эван, – прошептала я, насколько возможно изгибаясь в моих оковах.

Он пробормотал что-то неразборчивое в ответ, после чего его губы прошли по моему лобку и ниже – никакого промедления или поддразнивания прикосновениями к внутренней стороне бедра – прямой захват моих ощущений, когда его язык скользнул по моему клитору и переместился ниже.

Я изогнулась, и меня пронзило удовольствие, когда он погрузил язык в меня с почти такой же силой и сноровкой, что и пальцы до этого. Его руки удерживали мои бедра на месте, его рот дразнил меня, а язык ласкал. И его собственные стоны удовольствия только усиливали волны возбуждения внутри меня.

– Ты хоть представляешь, какой восхитительный у тебя вкус? Насколько ты превосходишь любую фантазию и любое ожидание?

Но в этот момент меня не волновали сладкие слова.

– Пожалуйста, – взмолилась я, а мои бедра трепетали от нетерпения. – Пожалуйста, не останавливайся.

– Ни за что, – сказал он и снова прижал рот к моей мокрой киске.

Он играл со мной, облизывая, посасывая и поглаживая. И с каждым прикосновением я чувствовала приближение оргазма, словно волны становились все выше перед штормом. Выше и выше, пока расти стало некуда, и я взлетела в ночное небо, а потом рухнула на пляж.

– О боже, – молила я, потому что не смогла придумать что-то более осмысленное. – О боже, о боже.

Он скользил по моему телу и держал меня, его рука оставалась на моей киске, а пальцы легонько ее касались. Я не знала, пытается ли он держать меня на грани, но это не имело значения. Прямо сейчас он мог делать со мной все, что хотел.

– Это было чудесно, – сказала я, поворачивая голову, чтобы ответить на его нежный поцелуй. – Но ты не… Я имею в виду, что мне было просто замечательно, но ты не…

– Раздражен?

– Ну да.

– Очень, – сказал он. Он переместил руку, и я задрожала от ленивых прикосновений к моему бедру, где обычно проходила линия трусиков. – Но это было для тебя.

– О. – Я обдумала это. – Мне нравится ход твоих мыслей.

Он засмеялся.

– Теперь ты развяжешь меня?

– Милая, – сказал он таким многообещающим голосом, что я почти кончила. – Я еще многого с тобой не сделал.

Я проснулась в кромешной темноте, расслабленная и полностью удовлетворенная. Эван заставил меня кончить еще дважды: руками и языком. Он так рьяно это делал, что все остальное просто поблекло. Причины. Здравый смысл. Весь мир в тот момент не имел никакого значения.

Несмотря на его обещание, мы так и не дошли до конца: он так и не трахнул меня. Он полностью сосредоточился на мне, он заставлял меня чувствовать каждый миллиметр моего тела: каждый нерв, который был в состоянии сжаться в сладком блаженстве. И когда он выжал меня как лимон, и я чувствовала себя потерянной и совершенно бессильной, он нежно развязал меня, прижал к себе и обнимал, пока я проваливалась в сон.

Теперь же...

Ну, теперь я проснулась. И я очень хотела насладиться тем, как он кончает. Хотела чувствовать, как он двигается во мне... Я провела рукой по кровати, надеясь найти его, и стараюсь перебороть страшную острую боль от понимая, что в постели я одна.

– Эван? – Я села в кровати, убеждая себя, что его просто нет рядом, он не бросил меня.

Он может быть в ванной. Может разговаривать по телефону. Он может быть где угодно.

Но я хотела, чтобы он был рядом со мной.

Я встала с кровати и прошла в ванную. Его там не было, но я закуталась в махровый халат, что висел на крючке за дверью, и направилась в коридор, искать его.

Эван был в темной гостиной. На нем были только брюки. Единственным освещением в комнате был свет от стеклянного хромированного кейса, в котором находилась копия «Книги Сотворения да Винчи». Он стоял напротив меня и рассматривал страницы, мягкое освещение падало на его лицо. Черты Эвана и извивающаяся татуировка выглядели магически, а я стояла в тени и наблюдала за ним.

Я не двигалась. Момент казался очень личным. В конце концов, до недавнего времени Эван думал, что дневник достанется ему, и я не могла не задуматься, что где-то глубоко он злился на меня за это. Эта мысль не давала мне покоя, поэтому я вышла из темноты.

– Эван?

Он посмотрел на меня, но я не была уверена, что он видит. Было такое ощущение, что он где-то далеко, в своих мыслях. Потом его взгляд сфокусировался на мне, и он улыбнулся, протягивая мне руку, которую я с готовностью приняла.

– Привет, красавица. Ты выглядишь отдохнувшей.

Я подставила ему голову для поцелуя.

– Вы, сэр, измотали меня. Но в самом лучшем смысле этого слова.

Ямочка на его щеке заиграла, отчего контраст со злобным отблеском шрама, пересекавшего его бровь, стал еще выразительнее.

– Я очень рад это слышать. Хочешь есть?

– В основном тебя, – ответила я.

Я думала, он рассмеется, но расстроенно заметила, как улыбка осталась только на его губах, становясь натянутой, и полностью исчезла из его взгляда. Я прочистила горло.

– Честно говоря, я умираю с голода.

Как только я это сказала, то поняла, что это правда. Я даже не помнила, когда ела в последний раз.