Я кивнула, и кабина лифта остановилась.

– Скажи это.

Я открыла рот, но он слишком пересох. Я сглотнула и попыталась снова.

– Да, – выдавила я, когда двери открылись. – О Боже, да.

Он взял меня за руку и вывел из лифта, остановившись перед дверью в квартиру. Некоторое время он просто смотрел на меня. Так долго, что я почувствовала дискомфорт.

– Что?

– Все это время, – сказал он, но не стал продолжать.

Я покачала головой, не понимая.

– Все это время, все эти годы, – он нахмурил брови, изучая мое лицо, словно оно было загадкой, требующей решения. – Я думал, что в тебе что-то есть. Что-то, что я не мог уловить.

– Ты видишь меня, – сказала я просто. – Думаю, ты всегда меня видел.

Он медленно, нежно и очень сексуально улыбнулся.

– С чего бы я захотел смотреть в другую сторону?

Я почувствовала, как мои щеки зарделись от удовольствия. Я последовала за ним внутрь, внезапно чувствуя неловкость. Словно подросток на первом свидании.

Эван определенно так себя не чувствовал. Он пересек фойе по направлении к панели интеркома, словно это он был хозяином, и нажал на кнопку связи с Петерсоном.

– Мисс Рэйн и я хотим некоторое время побыть одни, Петерсон. Можешь быть свободен сегодня и завтра утром.

– Конечно, сэр.

Я глазела на Эвана и не понимала, стоит ли злиться на его хозяйское обращение с моим дворецким или радоваться планам на ближайшие двадцать четыре часа.

Когда я поняла, что он вполне определенно дал Петерсону понять, что будет тут происходить, меня охватило смущение.

– Не слишком ли откровенно? – пробурчала я.

Он только засмеялся.

– Поверь мне, я могу быть очень скрытным, когда нужно. Но сейчас ты моя, и мне плевать, кто об этом знает.

– О. – Я сглотнула, не в силах справиться с нервами. – Хочешь бокал вина?

– Нет, – просто сказал он. – Я уже сказал тебе, чего хочу. Я хочу, чтобы ты разделась.

Под красной тканью моего бюстгальтера соски затвердели.

– Я… о-о-о-о…

Он кинул в сторону спальни.

– На кровать. На спине. Я скоро приду. Если ты не хочешь, чтобы я ушел, – добавил он, когда я не пошелохнулась.

Я медленно покачала головой. А потом в густой тишине развернулась и пошла в спальню.

Я двигалась медленно, и часть меня удивлялась, почему я такая послушная. Это было именно то, чего я хотела, и даже больше. Мужчина контролирует ситуацию. Не спрашивает, а говорит. Не сомневается, а действует.

Нет, поправила я себя. Не мужчина. Эван.

Это всегда мог быть только Эван.

Я все еще не могла до конца поверить, что он здесь, и все же я была чертовски уверена, что не хотела, чтобы он ушел. Поэтому я сделала, как он говорил, собрав все свое мужество и расстегнув юбку. Я хотела ее сложить, но мне нравилась безрассудность, потому я кинула ее на пол, а сверху положила очень влажные трусики.

Я отбросила туфли и пошла к кровати, все еще в рубашке и бюстгальтере. Кондиционер был включен, и дуновение холодного воздуха покалывало кожу и показывало, насколько я была раскалена.

Медленно я расстегнула пуговицы на блузке, пробежав пальцами по выпуклостям грудей. Я нашла застежку лифчика и расстегнула ее. Закрыла глаза, запоминая момент. Всю мою свободу, все свои приключения, я никогда не делала ничего подобного до этого. Я хотела этого – о боже, хотела – но все же не могла не замечать напряжение нервов или капли пота на шее и под мышками.

Я глубоко вдохнула, чтобы набраться мужества, потом небрежно швырнула блузку рядом с кроватью. А потом, не успев как следует подумать, я сняла лифчик и бросила его на спинку кровати, словно он попал туда, когда я в спешке раздевалась.

Вот и все. Я была обнаженной.

Я была нагой, стояла одна. И очень нервничала.

Я села на кровать, поджав под себя ноги, потому что это казалось самой скромной позой. Потом вспомнила, что он хотел, чтобы я легла на спину. Я хотела было остаться сидеть, но вспомнила его небрежно брошенный комментарий о возможном уходе.

Хорошо. Тогда лягу на спину.

Я вытянулась, так сильно сдвинув ноги, словно они были склеены. Я старалась положить руки сбоку, но выдержала так не более шестидесяти секунд перед тем, как сложить их на груди.

Я хотела быть раскованной, честно. Хотела лечь и наслаждаться прикосновением шелка к коже. Хотела раскинуть ноги. Дразнить его, когда он войдет в комнату, и подозвать его пальцем с хозяйской улыбкой.

К сожалению, мои фантазии имели мало общего с реальностью. А реальность вся состояла из нервов.

– Ты потрясающая, – сказал он, входя в комнату.

Я подняла голову и увидела, что он стоит с бокалом красного вина в руке, прислонившись к косяку. Он не улыбался. Вместо этого он смотрел на меня с таким сильным желанием, что я больше не нервничала, а почувствовала возбуждение.

Я облизнула губы и смогла улыбнуться.

– Я думала, ты не хочешь вина.

Он не ответил. Вместо этого он шагнул в комнату, и в этот момент она стала его комнатой в той же мере, что и моей. Одним своим присутствием он контролировал ее. Доминировал в ней. Меня вдруг поразила мысль, что этот человек может получить все, что хочет и когда хочет. Но сегодня он был здесь, со мной.

Уголок его рта изогнулся, и меня позабавила мысль, что он может читать мои мысли. Но скорее всего, он просто был доволен, как четко я выполнила его указания.

– Я хотел вино, – сказал он. – Но тебя я хочу больше.

Он сделал глоток, пока его взгляд медленно перемещался по мне. Если бы взгляд мог ласкать, у меня не осталось бы ни одной частички тела, которую он бы не погладил во время этого медленного осмотра. Мне стало жарко. Я наполнилась желанием. И, да, я была готова.

– Откинь голову, – сказал он нежно, – и закрой глаза.

И хотя я не хотела терять его из вида, я подчинилась.

– Твои груди совершенны, – пробормотал он. – Не прячь их. Положи руки по бокам.

Мои руки все еще были скрещены на груди, и сейчас я медленно положила их на кровать. Делая это, я напомнила себе, что сама этого хотела, и это было правдой. Но в то же время я не могла не думать, что лучше бы это был не полдень и солнце не светило сквозь окна от пола до потолка. Я чувствовала себя открытой, и Эван, без сомнения, хотел, чтобы я именно так себя и чувствовала.

– Разведи ноги, детка.

– Эван! – я больше ничего не сказала, но в моем голосе явно слышался протест.

– Разведи ноги.

Я зажмурилась еще сильнее, и подчинилась его приказу. Сначала воздух охладил мою разгоряченную киску. Но это ощущение быстро прошло. Внутренняя сторона бедра горела огнем, и я вдруг осознала, до чего я открыта. До чего я была влажной. Как ужасно, прекрасно и восхитительно я предстала перед ним. Мои мышцы напряглись в предвкушении, а клитор превратился в плотный жаждущий комок.

– О, детка, – сказал он, – ты такая аппетитная.

– Так чего же ты ждешь? – прошептала я, шокированная уже тем, что могу говорить, да еще и такие провокационные слова.

Он усмехнулся.

– Терпение.

Я заскулила, уверенная, что если он не сделает что-нибудь, то давление, кипящее внутри меня, приведет к взрыву.

– Ты хочешь, чтобы я коснулся тебя? – спросил он. Его голос теперь звучал ближе, и я поняла, что он вошел в комнату.

– Да.

– Ты хочешь, чтобы я погладил тебя кончиком пальца? Поиграл с твоим клитором, приближая оргазм? Подразнил твои соски, пока они не затвердеют?

Моя киска затрепетала в ответ на его слова, и я услышала улыбку в его голосе, когда он заговорил:

– Я так и думал. Тогда вперед. Поласкай себя.

– Что? – Я не могла расслышать правильно.

– Погладь свою ногу, потом перейди выше. – Удовольствие в его голосе не скрывало командного тона.

Я сомневалась лишь мгновение, потом сделала, как он велел. Мое прикосновение было легким, как перышко, и очень возбуждающим; я провела по ноге, потом мой палец перешел на внутреннюю сторону бедра. Цепочка электрических разрядов следовала за моими касаниями, словно рой светлячков. Я не открывала глаза. Не потому, что он так просил и даже не от смущения. А потому, что это помогало мне видеть, и я представляла, что это руки Эвана касаются моего тела.

– О, Энжи, – произнес он, когда я коснулась пальцем мягкой кожи между ногой и влагалищем. Его голос был хриплым и даже болезненным, я не смогла сдержать улыбку, представляя эрекцию под его брюками. – Ласкай себя, – приказал он. – Подразни клитор. Ты чувствуешь, какая ты мокрая?

– Да, – выдохнула я.

– Представь, что это мои пальцы.

– Я так и делаю.

Он зарычал, прежде чем продолжить говорить.

– И представь, что я играю с тобой. Что мои пальцы проскальзывают вглубь тебя. Что я ласкаю твой клитор. Глажу его, находя идеальный ритм.

Моя рука двигалась, пока он говорил, и я раскинула ноги шире, а напряжение внутри меня все нарастало. Я представляла, что это его прикосновения, но в то же время не могла отрицать возбуждения от осознания, что это не он меня трогает. Что он просто смотрит. И его возбуждает то, что он видит.

– Пожалуйста, – попросила я, потому что уже была на грани. – Пожалуйста, я хочу, чтобы ты коснулся меня.

– Я тоже этого хочу, – ответил он. – Но сейчас я наслаждаюсь зрелищем. И, судя по тому, как блестит твоя киска, ты тоже наслаждаешься.

Я прикусила губу, одновременно в знак протеста и согласия.

– Скажи мне, Энжи. Ты наслаждаешься? – Его бархатный голос был словно искушение.

Я кивнула, в этот момент я не могла говорить.

– Тебе нравится, что я смотрю на тебя?

– Да, – сказала я, хотя и не была уверена, что слово на самом деле прозвучало.