Лейла оцепенела от циничного замечания Данте. А он, неправильно истолковав ее молчание, продолжил:

— Ну, вот мы наконец и договорились. Теперь, полагаю, нам следует спуститься вниз и оформить покупку дома.

Лейла ненавидела себя за то, что позволила воспаленному желанию втянуть себя в игры, от которых она отказалась еще в ранней юности. Что стало с ее самоуважением? Где ее гордость?

— Хорошо! — сказала она. — Я рада, что дом тебе нравится и ты не ищешь больше тайных причин с моей стороны для его покупки.

Заслышав шаги на лестнице, Лейла и Данте прервали беседу.

— А! Вот вы где! Здравствуйте, здравствуйте! — Агент приветствовал их профессионально жизнерадостно и деловито. — Я решил заехать сюда по дороге домой. Надеялся вас еще застать. Ну как? Осмотрели? Решились приобрести этот домик?

— Мы готовы выслушать ваши предложения. — Данте начал заниматься привычным для себя делом, на глазах преобразившись в холодного, спокойного, все примечающего бизнесмена.

Неужели он только что целовал ее? Неужели это его голос срывался от желания? Лейла наблюдала со стороны, как Данте непринужденно и невозмутимо обрабатывает агента. Неужели этот расчетливый, холодный человек тот самый мужчина, который смотрел на нее как на единственно желанную женщину в мире?

Посмотрит ли он на нее так еще хотя бы один раз?


В пятницу вечером, после восьми, коротко звякнул дверной звонок. Сандра и Клео ушли на свою ежедневную прогулку, и Лейла, решив, что они забыли ключи, стремглав бросилась открывать.

Но на пороге, сияя белозубой улыбкой, стоял Энтони. Лейла не видела его несколько недель, хотя разговаривала с ним по телефону и даже пригласила на свадьбу. Энтони сильно изменился: загорел и поздоровел.

— Надеюсь, не помешал, — поинтересовался он, следуя за Лейлой в гостиную. В руках Энтони держал великолепно декорированную коробку. Ее он церемонно положил на стол.— Думаю, тебе доставят удовольствие эти вещицы. Извини уж, что раньше времени. Это мой свадебный подарок.

— Спасибо, Тони, но зачем же было приезжать специально? Мог привезти завтра в церковь!

— Боюсь, Лейла, я не смогу побывать на твоей свадьбе, — сказал он, садясь рядом с Лейлой на диван.

— Тони, милый, почему же? У меня так мало друзей в городе. Я надеялась, что хоть ты будешь.

— Я должен улетать в Европу утром. Медсестра, которая спасла мне жизнь, прилетает на неделю в Вену. Это единственный шанс с ней повидаться. Кстати, если я уеду, у газетчиков будет меньше поводов опять трепать твое имя.

— Хорошо...

— Не грусти, Лейла.

— Я совсем измучилась, Тони. Последние дни как в лихорадке: приготовления к свадьбе в страшно сжатые сроки, к тому же мы оформили покупку дома.

— Но ты, кажется, не рада?

— Нет, почему? Очень красивый дом. И переехать можно хоть сегодня...

Энтони внимательно посмотрел на Лейлу.

— Но что-то все-таки случилось?

Она хотела возразить, но, к собственному ужасу, почувствовала, как слезы хлынули у нее из глаз.

— Господи! — воскликнул Энтони. — Что с тобой? Расскажи мне!

— Ничего, — она закрыла лицо руками, — просто нервы и усталость.

Энтони погладил ее по спине, успокаивая как ребенка. Когда она взяла себя в руки, он проникновенно сказал:

— Знаешь, мне, наверное, никогда не забыть вечер, когда ты рассказала мне про Данте. Помнишь, выл ветер, дождь лил не переставая. А на душе у меня было и того хуже. Но ты светилась, как солнечный лучик, ты прыгать хотела от счастья. Лейла, что стряслось? Куда подевалась твоя радость?

— Если ты еще не заметил, я беременна, — сказала в ответ Лейла, рассудив, что Тони можно рассказать про эту проблему, а заодно спрятать за ней остальные. — Я жду двойню.

— Ого! — Энтони не скрывал изумления. — Но ты, правда, ни о чем не жалеешь?

— Нет. Я всегда хотела побольше детей.

— А Данте? Он счастлив?

Ее губы задрожали.

— Я не знаю, что думает Данте. Мы так были заняты все последние дни, что за настоящим забыли про будущее. Иногда я смотрю на него и вижу перед собой незнакомца, за которого почему-то должна выйти в субботу замуж...

Энтони молча выудил из кармана блайзера носовой платок и протянул его Лейле. Помолчав немного, он сказал:

— Знаешь, заставить взрослого человека жениться или выйти замуж невозможно. Это раньше общество решало все за нас. Не позволяй, чтобы на тебя давили. И если ты не готова выходить замуж, не выходи!

— У меня нет выбора, Тони!

— У тебя всегда есть выбор. — Он нежно посмотрел на нее, откашлялся, скрывая смущение, и продолжил: — Боюсь показаться неделикатным, но если причина в деньгах... Лейла, я был бы счастлив...

Боже сохрани! Она со страхом подумала о возможных последствиях, если бы Данте узнал, что такой вопрос обсуждался!

— Нет, Тони! Спасибо тебе, конечно, но я не могу принять от тебя помощь, независимо от моих чувств к Данте... Я люблю его!

— Но почему? Лейла, пойми, в деньгах нет смысла, если они не могут помочь другу, когда тот в беде.

— Ты такой замечательный, Тони.

— Я твой друг, Лейла. Выходишь ты замуж или нет, роли не играет.

— Я знаю, — улыбнулась наконец Лейла, — но давай лучше поговорим о твоих планах. Расскажи про медсестру.

— Я встретил ее случайно в кафе, мы обменялись парой писем, а на прошлой неделе говорили по телефону...

Лейла думала, что ей удалось отвести разговор от опасной темы, но Тони так не считал. Чтобы не дать ему вновь завести речь о долгах и деньгах, Лейла развернула подарок.

— Ах! — Ее восторг был неподдельным. Из коробки брызнул радужный свет, отраженный сотнями граней фужеров баккара.

Не так-то просто было заставить Тони молчать.

— Лейла, если передумаешь выходить замуж, у меня есть усадьба на острове Фернандо. Родители часто туда приезжают на праздники, но там есть домик для гостей, он у самой воды и очень уютный. Этот дом пустует не первый год, и я буду счастлив, если ты им воспользуешься. Ключи у садовника, а рядом главная усадьба со всем необходимым.

Лейла поцеловала Тони в щеку.

— Пожалуйста, не беспокойся обо мне. Я бы не собралась замуж за Данте, если бы не любила его и не верила, что сделаю его счастливым. Но все равно, огромное спасибо!

— Лейла, ты хочешь осчастливить его, а он, он-то сможет сделать тебя счастливой? Любовь — это игра для двоих, а не смертельный риск для одного...


Лейлу мучила бессонница. Потолок над кроватью давил, подушка казалась слишком жесткой, а сопение Клео, доносящееся из соседней комнаты, раздражало неимоверно.

Часы пробили одиннадцать. Через час наступит день свадьбы, через двенадцать часов она станет миссис Данте Росси.

Лейла посмотрела на дверь, где на плечиках висело свадебное платье. Оно было необыкновенного цвета — ярче, чем глаза Данте. Лейла перевела взгляд на коробки рядом со стулом, где ожидали своего часа шляпка, перчатки и туфли из светлой замши.

— Ты очаровательна! — сказала ей Элен, с которой они вместе выбирали платье.

— Аквамарин твой цвет, он от тебя глаз не оторвет! — радовалась мать Данте.

Неправда! Лейла откинула одеяло, встала и подошла к открытому окну. Данте не обратит на нее внимания, если даже она нацепит лохмотья, вымажется в саже и вываляется в перьях. Она ему безразлична. А значит, все безнадежно!

Ветерок холодил ей грудь, слегка округлившийся животик, горячие щеки. Слабое напоминание того времени, когда Данте ласкал ее тело, называя его совершенством.

Как вернуть Данте? Как заполучить его сердце, его душу? Помогут ли свадебные кольца и свидетельство о браке?

Он полностью овладел ее душой, ей никто кроме него не нужен. Как она будет жить, для всех обожаемая жена, но на деле покинутая, несчастная женщина?!

В детстве Лейла мечтала о свадьбе. Она представляла, как будет красива. В юности она думала о волнении, которое ей предстоит испытать во время этой полной радости церемонии, и у нее перехватывало дыхание от одной только мысли, что когда-нибудь она скажет «да» прекраснейшему из мужчин.

И что же теперь? Завтрашний день не сулит ничего, кроме тревог и печали. Как она скажет перед алтарем «да», если она не уверена в будущем муже?

— Я не смогу жить во лжи! — прошептала она, и слезы заструились у нее по липу. — Я не могу выйти за тебя, Данте!


10


Спустя девять часов, после двух автобусных пересадок, после того как она попрощалась с мамой и Клео, Лейла села на борт водяного такси, курсирующего между материком и островом Фернандо.

Неожиданно впереди из темноты вырос остров — призрачный холм, усеянный редкими огнями. Воздух был свеж, море гладким как стекло, и лишь катер оставлял за собой длинные пенные следы.

— Почти приплыли, мисс. — Рулевой сбросил газ и взял левее. — Вон огонек... Вон там, видите, в ста ярдах правее порта? Это и есть причал Флетчеров.

Утро казалось уже далеким прошлым. Она рано покинула дом, по дороге заехала к Данте, а от него отправилась в ювелирный магазин и в банк. Когда она наконец вернулась домой, мать и Клео ждали ее у дверей, мучаясь неизвестностью.

— Лейла, дорогая, — воскликнула мать, делая шаг навстречу. — Когда мы принесли тебе завтрак в постель, а комната оказалась пуста, мы не знали, что и подумать. Правда, Клео? Мы тут с ума сходили!

— Ладно, — примирительно сказала Клео. — У нее своя голова на плечах... Я говорила тебе, Сандра, что я предвидела крестовые хлопоты. Посмотри теперь на девочку и не смей надо мной смеяться, когда я говорю, что карты не лгут!

— Что случилось, Лейла? — с тревогой спросила мать. — Где ты пропадала?

— У Данте.

— Деточка! Это же ужасная примета: видеться с женихом до порога церкви в день венчания! — Мать вцепилась в перила.

— Свадьбы не будет, — отрезала Лейла, тут же пожалев, что не сообщила новость как-нибудь потактичней. — Данте для меня больше не существует!