— Отныне это станет моей главной целью, Жанетт. Принц почувствовал, как боязливо дрожит девушка.

— Я… я не хочу выходить замуж за Уильяма де Монтекьюта.

Эдуард нежно поцеловал сверкающие волосы, приподняв пальцем подбородок Джоан, взглянул ей в глаза, блестящие от непролитых слез, и сказал, подчеркивая каждое слово:

— Не волнуйся, моя любовь, ты не станешь его женой.

— Но король…

— Король — любовник Кэтрин де Монтекьют и не может ей ни в чем отказать. Верь мне, милая, я сумею найти выход для нас.

Джоан потрясенно замолчала. Весь двор пребывал в твердой уверенности, что король ни разу в жизни не изменял жене. Подумать только, ведь королева Филиппа снова беременна!

— Он очень осторожен и всячески оберегает репутацию Кэтрин. — Эдуард словно прочел ее мысли. — Я купил дом в Лондоне, где мы сможем без помех встречаться и проводить время наедине.

Его слова как бы объединили ее и Кэтрин.

Джоан уже дрожала всем телом. Сейчас принц дал понять, что намеревается стать ее любовником. Сильные пальцы Эдуарда начали выплетать коралловые ленты из ее кос.

— Я так долго ждал этого. Наконец мы проведем вместе всю ночь, — хриплым от желания голосом пробормотал принц. — Ты позволишь мне любить тебя?

— Да! — страстно воскликнула Джоан. — И, что бы ни ждало нас в будущем, никто не сможет отнять у нас эту ночь.

Эдуард сел в массивное мягкое кресло, притянул ее к себе, посадил ее на колени, губами снимая слезы с ресниц, припадая к розовому ротику и наслаждаясь его сладостным вкусом.

— Господи, ты вся — словно вино, сдобренное медом…

Поцелуи становились все крепче, и Джоан почти без сознания прильнула к возлюбленному, словно боясь, что их сейчас разлучат.

Обезумев от желания, принц дрожащими руками попытался снять с нее тунику, но не смог, и Джоан пришлось самой развязать шнурки. Оставшись в прозрачном нижнем платье, она вновь прильнула к нему.

— Джоан, ты нежна, словно цветок, — прошептал Эдуард. — Как ты можешь любить такого неуклюжего медведя?

— Эдуард, ты не медведь, а мой нежный, идеальный, прекрасный рыцарь.

— Я хочу раздеть тебя. С чего начать?

Он неожиданно показался таким юным и неопытным, что Джоан в тот же момент почувствовала себя зрелой женщиной. Она подняла юбки, открыв чулки с изящными, вышитыми жемчугом подвязками. Эдуард с трепетом, медленно, дюйм за дюймом, скатывал чулки с ее ног, и его рука невольно прокралась сзади под юбки, чтобы погладить шелковистые бедра.

С губ Джоан сорвался вздох наслаждения, и тут его рот впился в розовые губы, а язык глубоко проник в душистый грот. Рука меж тем искала другую, такую же сладостную пещеру, и, когда их языки сплелись, Джоан с тихим вскриком приоткрылась навстречу этим нетерпеливым пальцам.

Осторожно обведя нежные складки, указательный палец скользнул в потаенную расщелину, в поисках драгоценности, скрытой в глубине ее женского естества.

Джоан резко втянула в себя воздух, ощущая тепло, исходящее от его руки, и чувствуя еще больший, почти испепеляющий жар его чресел, прижатых к ее ягодицам. Только сейчас она поняла, что под мантией у Эдуарда ничего не было, и девушку охватило страстное желание взглянуть на его мужское великолепие.

Эдуард вскинулся, как от ожога, когда руки Джоан расстегнули застежку у горла и откинули мантию. Он нетерпеливо повел плечами, сбрасывая одеяние. Наконец Эдуард остался обнаженным, и крохотные ручки Джоан пробежали по мышцам на груди, прикоснулись к его соскам, твердым как алмазики. Девушка глубоко вздохнула, не в силах выразить свою безбрежную любовь к этому совершенному мужчине.

— Ты мой золотистый бог, — прошептала она.

Эдуард застонал, все еще не веря собственному счастью. Как могло столь грациозное и прекрасное создание полюбить его? Это дар небес, великое чудо! Ее кожа была словно шелк, и он хотел держать ее, обнаженную, на коленях, слышать воркующие звуки, исходящие из ее горлышка, когда он ласкает это нежное тело.

Вскоре любовных игр ему уже было недостаточно — Эдуард хотел лечь с ней… около нее… над ней… под ней… Ощутить себя в ней.

Он встал, прижимая драгоценную ношу к сердцу. Мощный отросток набух, поднялся, коснувшись ее тела, а светлые серебряные волосы рассыпались по его рукам, словно лунные лучи.

Брайенна знала, что должна делать. Она ни за что не уснет, пока не помирится с Джоан.

Не позаботившись о том, чтобы накинуть мантию, она вышла в коридор. На девушке по-прежнему было абрикосовое нижнее платье, вряд ли кто-нибудь в этот час будет бродить по замку.

Брайенна, тихо ступая по камням, пробралась к противоположному крылу, где находилась спальня Джоан. Может, подруга уже уснула?

Брайенна медленно повернула ручку, и тяжелая дверь приоткрылась. Но донесшийся изнутри странный шум заставил ее помедлить на пороге. Шуршание упавшей на пол материи… вздох… стон… поцелуй. Она не могла ошибиться: это звуки любви.

Меч ревности вонзился в сердце Брайенны. Джоан отдалась Кристиану Хоксбладу де Бошему, прекрасному арабскому рыцарю Брайенны. Они оба предали ее!

Чувствуя, как невыносимая боль разрывает душу, Брайенна широко распахнула дверь и потрясенно застыла при виде открывшейся ей сцены ослепительно-чувственного обольщения.

Глава 16

— Брайенна! — охнула Джоан.

Но та, прижав руку ко рту, уже исчезла. Эдуард крепче прижал к себе возлюбленную.

— Пусть уходит. Поверь, она не выдаст нашу тайну.

— Я рада, что она узнала. Сама не понимаю, как я могла так долго скрывать от нее нашу любовь. Может, стоит догнать ее и все объяснить. Она нуждается во мне.

Эдуард тихо рассмеялся.

— Но я, крошка Жанетт, нуждаюсь в тебе еще сильнее. Мы все объясним вместе. До завтра все равно ничего не изменить.

Он подошел к кровати, и Джоан спрятала раскрасневшееся личико у него на груди…

Брайенна мчалась без оглядки по темному коридору, сама не зная куда, потеряв голову от стыда и смущения, и не заметила скрытую полумраком темную высокую фигуру, пока рыцарь, выступив из тени, не преградил ей дорогу. Девушка от неожиданности споткнулась и едва не упала.

— Что случилось, леди?

— Я… Я… пошла к Джоан… с ней… его высочество там, и они…

— Вы не знали об их связи? — недоверчиво спросил Хоксблад.

Брайенна покачала головой. Неестественная бледность ее лица встревожила рыцаря.

— Пойдемте, — властно сказал он и повел ее в свои покои.

Брайенна, потеряв волю и присутствие духа, покорно шла за ним. Хоксблад усадил ее в кресло, начал растирать руки.

— Я услыхала мужской смех и подумала…

— Вы подумали, что это я, — закончил за нее Кристиан, иронически усмехаясь. — Неужели я не дал понять достаточно ясно, что вы моя женщина?

Брайенна в паническом ужасе глядела на него. Свечи отбрасывали на стены гигантские тени, на фоне которых он выглядел еще более зловещим. И огромная кровать, казалось, занимала всю комнату.

Увидев искаженное страхом лицо, Кристиан опустился на одно колено, вновь сжал ее холодные руки и заговорил тихо, спокойно:

— Не бойся меня, Брайенна. Я не попытаюсь овладеть тобой, пока ты сама не придешь ко мне, — поклялся он.

Пламя свечей окутывало обоих мягким светом. Нижнее платье абрикосового цвета льнуло к упругим грудям, золотистые волны волос рассыпались по ковру. В этот момент Кристиан понял, что лжет. Кровь Христова, он возьмет эту женщину силой, если она будет сопротивляться слишком долго!

Брайенна слегка успокоилась и вновь вспомнила о Джоан:

— Я очень тревожусь за нее. У Джоан просто талант попадать во всякие переделки! Принцу Эдуарду никогда не позволят жениться на ней!

— Никогда — очень долгий срок, — загадочно произнес Кристиан. — Они понимают, что не смогут пожениться, не смогут даже показываться вместе и должны встречаться украдкой.

— Но это грех! Джоан не может отдаться человеку, будучи помолвленной с другим.

— Очевидно, может. Брайенна, любовь обладает мистической силой.

— Ты полагаешь, что власти, которой обладают члены королевской семьи, никто не смеет противиться? — вспыхнула Брайенна.

Кристиан разжал ее пальцы, поднес ладонь к глазам и стал внимательно рассматривать.

— Похвально, что вы желаете защитить подругу, но Эдуард горячо любит Джоан, еще с тех пор, когда оба были детьми, и она отвечает ему такой же страстной любовью.

— Но Джоан причинят боль, разобьют сердце!

— Да, ей причинят боль, — спокойно согласился Хоксблад. — Когда сердце открыто для любви, каждый становится уязвимым. Порой любовь требует мужества, но зато награда настолько восхитительна, что некоторые верят — ради нее стоит вытерпеть любую боль.

Брайенна знала, что его слова обращены к ней.

— Еще больше храбрости нужно, чтобы сделать выбор между плохим и хорошим, совершить благородный поступок, — настаивала она.

— Когда-нибудь вы поймете, что в любви нет бесчестья. — Он пальцами обвел линии на ее ладони. — Вы верите, что разум управляет сердцем, но ошибаетесь. Это не так.

Но Брайенна гневно вырвала руку.

— Вы считаете себя очень умным и хотите посеять в моей душе семена, которые позволят вам властвовать надо мной.

— Я посею в тебе мое семя, Брайенна, не сомневайся в этом! — поклялся он.

При этих откровенно-чувственных словах она задохнулась. В самом деле, оставаться с ним наедине — значит искушать дьявола.

Она вскочила.

— Отпустите меня!

Кристиан небрежно показал на дверь:

— Вы не моя пленница, леди, и совершенно свободны.

Брайенна, отчаянно задыхаясь, поспешила скрыться от темноволосого чужестранца. Свободна? Она ни на секунду не верила в это. Он приковал ее к себе неразрывными цепями.

Кристиан страстно желал, чтобы Брайенна провела с ним ночь, но понимал: время еще не настало. Не с силах сладить с собой, он вызвал образ возлюбленной. Эта Брайенна, искрящаяся любовью и смехом, была олицетворением страсти. Лицо повернут к нему, как цветок к солнцу. Он наклонил голову, чтобы завладеть ее ртом, и был потрясен тем, с какой полнотой чувств она ответила ему, восхитительно игривая и лукавая, ненасытно-любопытная и очаровательно несдержанная.