- Что случилось? - спросил Дима и голос в трубке на несколько секунд задумался, а потом серьезно спросил:

   - А вы кто?

   - Это я у вас хотел спросить и где мой брат? - Дмитрий начал злится. Мало ему непонятного конверта, подкинутого Стасом, так теперь кто-то издевается. Ещё и Ксюшу до обморока довел.

   - Вашего брата сбила машина, он сейчас у нас в реанимации, записывайте адрес больницы...


   Аня рисовала, правда, получалось из ряда вон плохо, но она старалась. Что рисовала? Если честно, девушка сама этого не знала, просто водила ручкой по листку бумаги, а надо было, как все, слушать лекцию. Только она давно не как все. И выделяется из толпы своего потока большим животом, который уже не спрятать. Вокруг Ани давно уже шептались, кто-то даже завидовал. Ну как же! Залетела от Ика! Ах да, не Ика, а Никиты Федоровича, его теперь уважали, а многочисленные девицы, предлагали весело провести время. И плевать, что она, Аня, с большим животом, кольцом на пальце и зарождающейся глубоко внутри ревностью, стояла или сидела рядом. Да вот хотя бы взять туже Морозову. Раньше на её Ика не обращала внимания ни одна девушка, а теперь эта крашенная длинноногая девица с фигурой модели и без мозгов в голове, садится к ним на парту и в открытую флиртует с её женихом. Если Аня и не ревновала, по крайней мере, она уверяла себя, что совсем не ревнует, то ей было очень обидно. Но Никита сначала не обращал внимания, просто вежливо улыбаясь, а потом, когда "нападки" переходили все разумные границы, так посылал девиц, что Аня замучилась делать ему холодные компрессы на щеки. А ещё ей становилось тепло внутри, и сама собой появлялась улыбка. Неужели она начала влюбляться в Ника?

   Аня резко подняла голову от тетради и посмотрела на довольного парня, сидящего на соседнем стуле. Никита сразу же отреагировал, повернулся и мягко ей улыбнулся, под столом сжав её ладонь. И на этот раз, Аня не стала высвобождаться, как делала обычно, чувствуя себя в такие моменты смущенно, точнее, как будто что-то большое и тяжелое, прессом давило сверху. Но сейчас... Господи, да она сама в ответ сжала его руку, чем немало удивила парня. И самой же стало от себя тошно. Никита такой хороший, заботится о ней, любит. А она? Она каждый день просыпается с мыслью о Диме, которого рядом нет, и теперь никогда не будет.

   Аня заплакала. Скорее впала в истерику. Никите пришлось выводить её с пары и увозить домой, а она всю дорогу хваталась за него и говорила. Рассказывала все свои страхи, надежды, желания. А желала она только одного, Дмитрия.

   Никита молчал. Крепко прижимал к себе и гладил по волосам, пока она не заснула.


   Ник и сам бы сейчас не отказался поспать, иначе бы просто напился. Всё что сказала Аня... он и так это знал, знал и... всё ещё надеялся. Но ведь именно он был рядом с ней, не этот Дмитрий. Она за него цеплялась, как за спасательный круг, когда выговаривалась. Не за Дмитрия. И некоторые слова...

   Про последний поцелуй, Никита предпочел не вспоминать, это было слишком для него. Слишком страстно, слишком жадно и слишком откровенно. Он ведь и так едва держится, а она так поцеловала. Ну не может женщина, в которой нет ни каплю чувств, так целовать.

   Ник в который раз осторожно провел рукой по волосам спящей Ани и постарался улыбнуться. Кто знает, может сегодня был именно тот переломный момент, когда она, наконец, призналась себе, что он ничем не хуже или даже лучше Дмитрия? Как бы он хотел, чтобы так и было.

   - Ник, - тихо позвала Настя, а он даже не заметил, как она заглянула в комнату. Парень прижал палец к губам, прося не шуметь и Настя, кивнув, жестами попросила его выйти к ней. Вот кто-кто, а Настя давно была на его стороне. Никите только не нравился брат этого Дмитрия, постоянно крутящийся рядом с его Аней. Правда крутился он как раз вокруг Насти, но ведь Аня тоже была рядом! И деньги, которые парень давал, были не нужны, он сам может обеспечить всем необходимым свою семью. А Аня, пусть и была только невестой, уже давно стала ему роднее, да хотя бы тех же родителей, которых он видел раз в месяц, если не реже.

   - Что случилось? - шепотом спросил он, осторожно закрывая дверь в комнату Ани.

   - Подбросишь меня? Очень надо, - едва не плача, попросила Настя. А ведь Настя никогда не плачет. Так, может всхлипнуть, чтобы разжалобить кого-нибудь, но чтобы вот так. Это что же такое должно было случиться?

   - Насть, что случилось? - уже серьезней спросил он.

   - Стас в больницу попал, он в реанимации. Мне Ксюша только что звонила, - и ведь действительно заплакала, ища поддержку в Никите. Ник обнял и растерянно загладил вздрагивающую девушку по волосам.

   - Отвезешь меня до больницы? - чуть успокоившись, с надеждой и слезами в глазах спросила Настя, пытаясь рукавами кофты вытереть слезы.

   - Конечно, отвезу, - тут же засобирался парень, и уже надев ботинки, замер, опасливо посмотрев на дверь комнаты Ани. - Насть, - тихо окликнул он одевающую дубленку девушку. - А Аня? Мы её в таком состоянии оставим?

   Настя пару секунд непонимающе смотрела на него, поджала губы, и тяжело рухнула на низкий стул в прихожей, спрятав лицо в ладонях. Вот это уже было совсем нехорошо. Но что он мог сделать? Если женщина хочет плакать, пусть плачет.

   - Насть, ну ты чего? - Никита опустился перед девушкой на корточки, осторожно потрепав её по коленке. - Всё хорошо будет с твоим Стасом, я обещаю.

   - Что случилось? - из комнаты выглянул отец Насти и, увидев заплаканную дочь, так же как и Ник минуту назад, растерялся. - Никит?

   - Стас в больницу попал, - быстро объяснил парень, поднимаясь на ноги. - А у нас Аня, сами видели, в каком состоянии я её привез.

   - Да... да вы езжайте, я присмотрю за своей малышкой, - заверил Михаил Семенович, на пару секунд исчезнув в комнате, и надев халат, вышел в коридор. - Ане что-нибудь надо?

   - Она спит, - Ник уже надевал куртку, одновременно следя, как Настя дрожащими пальцами застегивает пуговицы на дубленке. - Но если проснется, а я ещё не вернусь, дайте ей успокоительного, там на кухне, на подоконнике упаковка с ромашками. В инструкции все написано, а я быстро, отвезу только.

   - Понял, - кивнул мужчина, закрывая за ними дверь.

   Михаил Семенович, в отличие от жены, Аню не ненавидел. Может быть, немного смущался такого состояния дочери, но всегда старался помочь. Особенно его помощь была неоценима в успокоении жены, когда та начинала высказывать дуре дочери о её глупости. Никита в таком случае увозил её к себе, но и тогда Аня не позволяла спать с ней в одной комнате. Хорошо что, сегодня Михаил Семенович пришел домой раньше, иначе бы... Ник не знал, повез бы Настю в больницу или остался с Аней. Аня в любом случае была важнее какого-то парня.

   Он буквально вдавил кнопку вызова лифта и мысленно выругался на слишком медленно ехавшую коробку. Они теряют столько времени. Зачем Ксюшка вообще звонила? Сидела бы со своим парнем и не перекладывала заботы на других. Одной Ани в истерике ему достаточно, как успокаивать ещё и Настю, он не знал. Так что, хочешь - не хочешь, придется отвозить её в больницу, а потом гнать обратно, надеясь, что к этому времени Аня не проснется.


   Они добрались до больница за рекордные пятнадцать минут. И Дмитрий совсем не удивится, если завтра, в почтовом ящике обнаружит кучу штрафных квитанций. Но сейчас было плевать. Платить всё равно придется Павлу. Пусть хотя бы это будет ему в наказание, за исчезновение. А у него есть куда более серьезные поводы волноваться. Димин внедорожник, о котором он уже, кажется, и забыл, так и стоял на подземке офиса фирмы. Пришлось воспользоваться "BMW" Пашки, но судя по всему, в последнее время, ей пользовался совсем не Пашка. Тот бы никогда не оставил на заднем сидении пакет из аптеки с витаминами и прочими "полезностями" для беременных. Или всё же мог?

   Дима лишь мельком заглянул в целлофановый пакет, пока усаживал бледную и трясущуюся Ксюшу на заднее сидение, но и этого хватило, чтобы оконтщательно запутаться в происходящем. А вот путаться ему сейчас было совсем нельзя.

   Чудом, избежав двух аварий и всё-таки поцарапав бок машины о бетонное заграждение, когда паровался, Дмитрий буквально ворвался в двери больницы, сразу привлекая к себе внимание охраны. Но и на это было плевать. Выяснив в регистрации, где его брат, он словно ледокол, таща за собой всё время плачущую Ксюшу, добрался до дверей реанимации. Дальше его просто не пустили, да он и сам понимал, что только промешает врачам. Если раньше, врачи специально ничего не делали для него, и он готов был их разорвать голыми руками, сейчас же, Дима едва ли не молился на докторов.

   Но с врачом он поговорил, правда, с другим. Поймал усталого мужчину на выходе из реанимации и не отпустил, пока тот не пообещал узнать как там его брат. В итоге, удалось узнать что Стас "относительно" в порядке. Вот только это "относительно", Диме совсем не нравилось. Но пришлось ждать.

   И только после почти часа ожидания, когда он исходил коридор взад и вперед, вышел врач, заверив, что Стас хоть и сильно пострадал, но опасности его жизни ничего не угрожает. Дмитрий без сил рухнул на один из многочисленных стульев стоящих в коридоре и попытался расслабиться. Но как тут расслабишься, если врачам он не верит? После всех их "диагнозов", верить было трудно. И он такой был не один. Ксюша, слышала слова врача, но, кажется, тоже не поверила. И её пришлось успокаивать самому. Диме было противно от себя, когда он, обняв девушку за плечи, уверял её, что всё будет хорошо. Врать себе тоже не хотелось. Но разве был выбор? А так захотелось поверить, хотя бы раз в жизни. Ведь в таком-то деле врачи не должны обманывать надежды родных? Правда?