Он маркиз. Она не может просить его остаться и быть ее сторожевым псом. И она не может требовать, чтобы он оставил у себя Бланш как гостью, в то время как он не желает иметь гостей. Что же делать?

– Вы хотя бы придете и расскажете мне, что сказал судья, перед отъездом в Хартфордшир? – тихо спросила она, не зная, как еще можно задержать его.

Он медлил с ответом. Она, затаив дыхание, ждала. Если он вернется завтра, возможно, она успеет придумать, как удержать его здесь.

– В мои намерения не входило дожидаться решения судьи, – неохотно проговорил он. – Меня не интересуют британские власти.

Конечно. А что она от него ожидала? Диллиан набралась храбрости и сделала еще одну попытку:

– Я отошлю Бланш дорожное платье и записку. Я не уверена, что дорога сюда для нее безопасна, так же как и ее пребывание здесь. Я предупрежу ее об опасности и предложу другой выход… Впрочем, возможно, мне следует поехать с вами.

Она скорее почувствовала, чем увидела его проницательный взгляд.

– Это не очень умное решение, мисс Уитнелл, – сдержанно произнес он. – Я вернусь за запиской, если желаете, но это все.

Ответ ей не понравился, но она промолчала. Ее раздражало, что он называет ее по фамилии отца, а не матери, как она привыкла за последние годы. Бланш не следовало говорить лишнее. Однако поправлять его она не могла. Она молча кивнула и направилась, не попрощавшись, к знакомой тропе.

Она слышала, что он идет следом за ней, держась в отдалении, но сделала вид, что не замечает его. Она должна напрячь все свои умственные способности, и удержать маркиза. Она должна сохранить свой дом. А еще она беспокоилась о Бланш. Здесь для нее опасно. Сегодняшний случай в лесу подтверждал это. Каким-нибудь образом она заставит этого ужасного человека разрешить Бланш остаться в его готических развалинах.

Но, не имея ни власти, ни денег, она видела мало способов заставить его что-то сделать.

Глава 10

– Вам что-нибудь еще потребуется сегодня вечером, мисс Рейнолдс? – почтительно осведомился дворецкий. Диллиан не знала, что сказала Бланш слугам, но они относились к ней с таким же уважением, как и к самой Бланш. Это можно было бы объяснить тем, что они были кузинами, но слуги этого не знали. Или, возможно, знали. Мать Диллиан выросла в этом имении, но после замужества никогда здесь не бывала.

Много людей в округе носило фамилию Рейнолдс, и Диллиан надеялась, что никто не догадался, кто она такая. Невилл задохнулся бы от возмущения, если б узнал, что Бланш взяла в компаньонки дочь пресловутого полковника Уитнелла.

Но с тех пор утекло много воды. Оставалось всего несколько месяцев до того времени, когда они будут делать все, что захотят. Она отпустила дворецкого.

– Идите спать, Дженкинс. Проверьте, делает ли обход Джейми. Сегодня в деревне, говорят, появлялись бунтовщики.

– Им незачем приходить сюда! – возмутился Дженкинс. – В Грейндже всегда хорошо относились к людям.

Она не стала объяснять ему, что, кроме бунтующих фермеров, может появиться кто-то другой. Она поблагодарила его и направилась к лестнице.

Маркиз не появлялся. Может быть, ей лучше вернуться в Эринмид и ухаживать за Бланш? Она была бы намного счастливее, если бы знала, что с Бланш все в порядке, ее зрение восстанавливается, и они скоро смогут куда-нибудь уехать. Они могли бы провести оставшиеся месяцы в Европе. Невиллу было бы нелегко разыскать их там.

Если она вернется в Эринмид, не вышвырнет ли ее оттуда маркиз? Она старалась не думать об этом.

Спустившись в холл, Диллиан прошла в комнату, служившую кабинетом для них с Бланш. Там стояли изящный письменный стол времен королевы Анны, удобные кресла и несколько книжных полок. Она хотела выбрать хорошую книгу, чтобы почитать перед сном.

Диллиан предпочла сэру Вальтеру Скотту сочинение мисс Остин. Она читала этот роман раньше, как и все остальные книги, находившиеся здесь. Но мисс Остин заслуживала, чтобы ее перечитывали.

Ей все еще не хотелось возвращаться в свою комнату. Если маркиз снова воспользуется плющом, он найдет ее и здесь. В этой комнате она чувствовала себя спокойно и уютно. Она устроилась под лампой у окна и временами выглядывала в окно, проверяя, все ли в порядке. Прошло несколько часов, и глаза Диллиан начали закрываться. Она поняла, что дальнейшее бодрствование ей не под силу. Разочарованная тем, что маркиз так и не появился, она уже повернулась, чтобы уйти в свою комнату, но решила в последний раз посмотреть в окно.

Она протерла глаза. Конечно, ей померещилось…

Но нет, она ясно видела мерцающие огоньки, приближавшиеся к дому. Их держали в руках мужчины, толпой идущие по дороге.

Она не должна впадать в панику. Грейндж, хоть и не принадлежал ей полностью, оставался единственным, что было ей дорого. Она отстоит его, чего бы ей это ни стоило.

Выронив книгу, Диллиан с громким криком выбежала в холл. Она должна как можно быстрее разбудить слуг.

– Что случилось, мисс Диллиан? Что случилось? – подбежал к ней Джейми, стороживший дом этой ночью.

– Выходите! Все выходите! Они идут с факелами.

Слуги, уже пережившие один пожар, оставивший их без крова, закричали от ужаса и возмущения.

Вой и лай собак, дикое гоготанье гусей и звон пожарного колокола слились в кошмарную какофонию. Диллиан не хватало только истерических воплей горничных.

– Тихо! Бегите на кухню, хватайте ведра, котлы и выходите из дома. Пока еще нас не подожгли. И я не допущу этого. Помогите мне. Быстрее!

Спокойный тон ее распоряжений подействовал на слуг. Они бросились выполнять их, и крики прекратились. В Грейндже всегда был порядок.

Диллиан ворвалась в кабинет и схватила старое охотничье ружье, принадлежавшее ее деду. Другое она отдала полуодетому Дженкинсу.

– Раздайте остальные ружья людям, которым доверяете! Делайте что хотите, но я не допущу, чтобы хоть одна искра упала на этот дом! – в ярости воскликнула она.

Толпа уже повернула к дому. Диллиан, оттолкнув Джейми, распахнула парадную дверь. В свете факелов она видела их темные лица, но никого не узнавала. Вооруженные слуги столпились у нее за спиной.

– Что вам нужно? – крикнула она.

Толпа не обратила на нее внимания. Увидев слуг с ружьями в руках, бунтовщики повернули и направились к конюшне. Лошади! Она не подумала о лошадях. Диллиан застыла в нерешительности. Что делать? Охранять дом или спасать беззащитных животных?

И в это мгновение появился ужасный призрак в черном, отливавшем серебром плаще. Диллиан изумленно отступила назад, когда между ней и толпой возник огромный конь призрака. Даже свет факелов не позволил ей что-либо увидеть, кроме фигуры всадника и блеска сверкающего меча.

Всадник направил коня в толпу, и люди с криками ужаса бросились бежать, спотыкаясь и падая под ноги страшного животного. В темноте сверкал клинок, и факелы летели в траву, брошенные удиравшими бунтовщиками.

– Конюшня! – крикнула Диллиан, указывая на нескольких храбрецов, пытавшихся поджечь солому и сено. Слуги бросились туда, но их опередил всадник в плаще.

Всадник в плаще.

Маркиз.

От радости у Диллиан подкосились ноги. Он все-таки не уехал, не оставил ее одну. Он все еще наблюдал за Грейнджем. Она еще может убедить его остаться здесь или взять ее с собой.

Если только его сейчас не убьют.

Она вскрикнула и побежала к конюшне, где несколько человек окружили его, угрожая горящими факелами. Она не могла прицелиться и выстрелила в воздух. Люди оглянулись. Черный призрак воспользовался этим и начал мечом прокладывать себе дорогу через толпу. Раздались крики раненых, люди с факелами отступили и только сейчас заметили вооруженных слуг, бегущих к ним. Черный человек на черном коне преградил дорогу тем, кто упрямо пытался подобраться к стогам сена. Они побросали факелы и кинулись врассыпную. Конюхи быстро затоптали огонь.

– Очень странно, – озадаченно прошептал Дженкинс. – Кажется, будто этот рыцарь возник из небытия специально, чтобы спасти нас.

Диллиан попыталась взглянуть на черный плащ и сверкающий меч глазами слуг, но увидела только насмешливую улыбку и блеск черных глаз маркиза.

Бунтовщики бросились врассыпную. Диллиан заметила, что меч только свистел над их головами. Он мог бы обезглавить десятки бунтовщиков, но он лишь заставил их бежать. В гневе и страхе она могла бы сама поотрубать им головы, но вероятно, утром будет рада, что лужайки не усыпаны обезглавленными телами.

За ее спиной слуги перешептывались, с изумлением наблюдая, как черный всадник гонит толпу прочь. Дженкинс предлагал пригласить этого человека в дом. Кухарка хотела испечь для него пирог. Горничные таяли от восхищения. Диллиан не знала, хочется ли ей задушить проклятого маркиза за то, что он так ее напугал, или броситься ему на шею и расцеловать.

Она сомневалась, что может сделать то или другое. Черный всадник исчез в ночи. Она не надеялась, что он вернется, чтобы разыгрывать перед ней роль героя.

– Дженкинс, я хочу поговорить с людьми на конюшне и псарне. И пусть кто-нибудь еще помогает Джейми. Кто знает, вдруг они вернутся, – спокойно сказала она дворецкому.

– Да, мисс Рейнолдс.

Он ушел, а она осталась стоять на лестнице. Грейндж с его теплыми деревянными панелями, коврами и полированной мебелью создавал атмосферу покоя и надежности. Диллиан любила этот дом. Ее мать рассказывала ей, как ребенком она съезжала вниз по перилам этой лестницы, играла в снежки на лужайке, как пряталась вот под этим столом в холле, увешанном гобеленами. Это было единственное место, которое Диллиан считала своим домом. Она любила его еще и потому, что никогда не думала, что у нее может быть собственный дом. Теперь она была обязана благополучием этого дома таинственному маркизу Эффингему.

Отдав необходимые распоряжения, она стала ждать его.

Раздвинув шторы, она открыла окно и поставила на подоконник зажженную лампу. Яснее приглашения не могло и быть. Она не думала о приличиях. Она в долгу перед маркизом и должна отблагодарить его, независимо от того, хочет он этого или нет. Разумеется, он предпочел бы укрыться в этой пыльной норе, которая служит ему домом, но Диллиан не могла допустить, чтобы он там прозябал. Она должна спасти его от самого себя. Только так она может его отблагодарить.