— Мама!

Ее голос был наполнен радостными нотками.

Герцогиня совершенно преобразилась, ее улыбка стала широкой и искренней, руки, обнимавшие дочь, заметно дрожали.

— Дорогая моя, — выдохнула герцогиня, прижимаясь к своему ребенку, — как я рада, что ты здесь наконец.

От увиденной сцены у Лиллиан сжалось все внутри, и она отвернулась, не желая быть нечаянным свидетелем любви матери и дочери.

Господи, как ей хотелось, чтобы и у нее была возможность обнять мать и прижаться к ней! И как она ненавидела это мгновение за то, что у нее никогда не будет такой возможности.

Словно почувствовав ее настроение, рядом с ней вдруг оказался Саймон. Она вздрогнула, когда он положил ей руку на талию, пока они ждали окончания церемонии встречи двух женщин. Казалось, он читал язык ее тела. Слава Богу, что он не мог читать ее мысли, иначе узнал бы, какую ненависть к его отцу она испытывала в данный момент.

Лиллиан заставила себя улыбнуться ему.

— Не нервничай, — прошептал Саймон, когда его сестра оторвалась от матери и повернулась к ним. — Она столь же добра, сколь и красива.

Выбросив из головы мрачные мысли, Лиллиан смотрела на леди, которая приближалась к ним. Если слова Саймона справедливы, тогда Наоми — само сострадание.

Несмотря на то что она была на шесть лет старше брата и уже имела двоих детей, леди Уэстфорд легко можно было принять за девушку, которая впервые выходила в свет. В ее каштановых волосах не было ни единой седой пряди, они были живыми и блестящими. Теплые карие глаза, больше похожие на глаза матери, а не на поразительные зеленые глаза Саймона, наполняло добродушие и сообразительность. А ее кожа… Лиллиан знала некоторых женщин в их кругу, которые были вполне способны убить за такое безупречное совершенство.

Она выглядела как настоящая леди, и Лиллиан не смогла справиться с напряжением, охватившим ее, когда Наоми остановилась прямо перед ними. Неужели она возненавидит Лиллиан точно так же, как возненавидела ее мать Саймона? Неужели она обвинит Лиллиан в том, что она «заманила» брата в такой неравный брак?

Но она, похоже, не собиралась делать ни того, ни другого. После моментального оценивающего взгляда Наоми бросилась к брату, с любовью обнимая его, так что Лиллиан не смогла сдержать улыбку. Она испытала облегчение, видя, что Саймон не всеми в семье был отвергнут.

— Дорогой, — Наоми отошла от брата, чтобы еще раз посмотреть на него, — выглядишь замечательно. Таким счастливым я не видела тебя целую вечность.

Потом она повернулась к Лиллиан, и та протянула ей дрожащую руку. Но Наоми не обратила никакого внимания на протянутую руку и крепко и тепло, точно так же, как собственного брата, обняла Лиллиан. Лиллиан на мгновение опешила, а потом обняла в ответ свою будущую невестку.

— Я полагаю, что у брата такой счастливый вид благодаря вам. Мама прямо в дороге сообщила мне, что вы женитесь. Самый удачный союз. Я очень рада за вас.

Она отступила на шаг назад, и в ее глазах не было даже намека на осуждение или сарказм, пока она переводила взгляд с Саймона на Лиллиан и обратно, хотя Лиллиан не сомневалась, что герцогиня расписала ей все в мельчайших подробностях. И все же леди Уэстфорд похожа на Саймона. Она не встала немедленно на сторону матери, а пожелала дать Лиллиан шанс показать себя.

Лиллиан стало стыдно.

— Спасибо, миледи, — пробормотала она.

— Отлично, — леди Уэстфорд коснулась щеки Лиллиан, — мы должны стать сестрами. Ты станешь называть меня Наоми, а я буду звать тебя Лиллиан. У моего мужа нет сестер, поэтому ты у меня — первая, и я в восторге от подобной перспективы. Я убеждена, что вместе мы создадим кучу проблем.

Лиллиан не смогла сдержаться и рассмеялась вместе с Наоми.

— Я думаю, что сейчас нам надо стараться обходиться без проблем. Мне кажется, я уже больше не вынесу сюрпризов, — сказал Саймон, подмигнув Лиллиан, отчего у нее сжалось все внутри. Потом он взял сестру за руку. — Позволь мне представить тебя остальным гостям.

Наоми разочарованно вздохнула и сжала руку Лиллиан.

— У тебя будет полно времени поближе познакомиться с моей невестой, — засмеялся Саймон. — Пошли.

Наоми отпустила руку Лиллиан и позволила брату увести себя. Лиллиан смотрела им вслед, и с каждой улыбкой, которую ее будущая невестка дарила Габби и ее тетушке, на сердце у нее становилось все тяжелее.

Габби поймала ее взгляд. На мгновение на ее лице промелькнула тревога. Она тихо извинилась, подошла к Лиллиан и взяла ее под руку.

— Что-то ты не в духе. Но ты ведь нравишься леди Уэстфорд, она совершенно не похожа на свою мать.

— Да, — резко кивнула Лиллиан, — она больше похожа на Саймона, и признаюсь, что моей первой реакцией было обожание. Только, знаешь, меня все больше начинает беспокоить собственное нечестное поведение по отношению к этой семье. Наоми приглашает меня в свою жизнь, а я…

Лиллиан замолчала на полуслове, заметив, что герцогиня смотрит на нее прищуренными глазами. Эдакий многозначительный взгляд, словно она уличила Лиллиан в обмане и просто ждала подходящего момента доказать это.

Лиллиан, вздрогнув, отвернулась. Габби бросила взгляд на леди Биллингем и погладила подругу по плечу.

— Саймон уже начинает все больше и больше понимать правду об отце. И то, что ты скажешь ему позже, не станет для него полным шоком.

— Шоком для него станет ложь, — пробормотала Лиллиан.

— Возможно, потребуется время, но, я думаю, они все в конечном счете поймут причины твоего молчания, — прошептала Габби.

— Надеюсь, — ответила Лиллиан, чувствуя спиной взгляд леди Биллингем. — В любом случае по крайней мере его мать будет довольна. Я докажу ее правоту, что недостойна ее сына. Как она будет злорадствовать при этом!

Лиллиан могла только молиться, что Саймон все поймет, как сказала Габби. Ей все тяжелее было думать о том, какой будет его реакция в ответ на то, что она должна будет ему рассказать.

Как только Саймон закрыл дверь в гостиную и они с Наоми остались одни, она с озорством улыбнулась брату.

— Боже милостивый, Саймон, ты знаешь, как сделать поездку увлекательной! — звонко зазвенел ее смех, который всегда вызывал улыбку на лице Саймона, даже в самые трудные времена.

— Не могу поверить, что мать прямо в дороге сообщила тебе об этом, — простонал Саймон. — Могу себе представить, что она написала тебе в своем письме.

— Признаю, хорошего там было мало. — Наоми села и, когда Саймон взял бутылку хереса, кивнула. — Но я должна сказать, мне понравилась Лиллиан, хотя я совсем мало видела ее. Когда смотрю на нее, я вижу, как она напугана, как мышка при встрече с кошкой. Но я думаю, как только она преодолеет этот страх, она прекрасно впишется в нашу семью.

Саймон передал сестре бокал с вином. Он тоже заметил волнение и подавленное настроение Лиллиан. Даже несмотря на всю доброту Наоми, Лиллиан, когда думала, что никто не видит, вздрагивала и вела себя беспокойно.

— Если она и выглядит напуганной, так это только потому, что мать относится к ней с презрением, — тяжело вздохнул Саймон.

— Это еще один плюс в пользу Лиллиан, — дерзко подмигнула Наоми.

Оба рассмеялись, но смех Саймона быстро затих. У него с матерью никогда не было близких отношений, и в детстве это причиняло ему огромную боль. Эта боль становилась острее, когда он видел, что с Наоми мать вела себя совершенно иначе. Она души не чаяла в дочери и практически полностью игнорировала сына. Другая на месте Наоми могла бы взять с нее пример и плохо относиться к брату.

Но Наоми никогда так не делала. Она всегда любила брата, ограждала его от плохого настроения матери и иногда даже пыталась заботиться о нем, хотя сама еще была ребенком. Часто он видел, как она смотрела на него, виновато и печально. Это были самые страшные времена.

— Послушай, Саймон, — прервала его мысли сестра, теперь она была очень серьезной, — я никогда бы не смогла придраться к человеку, которого ты полюбил. В конце концов, у тебя безупречный вкус.

— Мне кажется, я никогда не говорил о любви, — заметил Саймон, поставив свой бокал и чувствуя неловкость. — Это в какой-то степени вынужденный брак.

Наоми прикрыла глаза и выставила вперед обе руки наподобие щита.

— Я знаю, мама писала что-то про кабинет отца и что вас там застали. Но пожалуйста, поделись подробностями. Я все еще представляю тебя в коротких штанишках, когда не вижу воочию. И мне не хочется разрушать этот образ, заменив его другим, более неприглядным.

— Прости, — рассмеялся Саймон. — Я невинен как ягненок, если это поможет тебе спокойно спать по ночам.

— Немного поможет. — Наоми подмигнула и озорно показала брату язык. Потом она отставила свой бокал в сторону. — Значит, ты ее не любишь, Саймон. Ты просто встретил подходящую девушку, и это не так уж плохо, по-моему. Но как ты думаешь, ты сможешь? Жизнь такая долгая, чтобы делить ее с тем, кого ты не любишь.

Саймон долго размышлял над этим вопросом, думая о Лиллиан. Он хотел ее с того самого мгновения, когда она вышла из экипажа, и она ответила на его желание, хотя и сдержанно. И все же не похоже, что только это чувство приковывало его интерес. Он не был развратником, подчинявшимся желаниям собственной плоти, как делали некоторые из его сверстников. У него было немало не подходящих его титулу женщин, но он никогда не испытывал такого страстного желания.

Нет, что-то другое, помимо физического влечения, поддерживало его интерес к Лиллиан.

— С самого первого мгновения, — задумчиво сказал Саймон, — она была загадкой для меня, ребусом, который невозможно разгадать мгновенно. То она открытая и дружелюбная, то в следующее мгновение закрывается так, словно видеть меня не может. Но всякий раз, когда мы разговаривали, меня поражала не только ее красота, но и ум. Она очень сообразительная и способна отстаивать свое мнение в дискуссиях.