Уже в коридоре она перевела дыхание. В голове все отчетливее стучали слова Габби. Неужели она права?

Нет. Лиллиан отказывалась принимать, что у нее могут быть чувства к этому человеку. Саймон был средством для достижения ее цели, она не могла забыть об этом.

Никогда.

Лиллиан решительно расправила плечи и стала медленно бродить по коридорам его дома, заглядывая в комнаты и прислушиваясь у дверей в надежде отыскать Саймона. Она не знала, что станет делать потом, но подумала, что решит на месте.

Лиллиан уже была готова покинуть первый этаж, когда добралась до последней комнаты здесь, толкнула дверь и заглянула внутрь. Это была бильярдная, которую Саймон показывал ей в день приезда. Лиллиан осмотрела комнату, ей показалось, что она пуста. Но, уже собираясь закрыть дверь, она заметила вьющийся дымок над креслом, которое стояло высокой спинкой к двери.

Сердце едва не выпрыгнуло из груди, и Лиллиан была готова сбежать, но заставила себя сделать шаг в комнату.

— С-саймон?

Повисла долгая пауза, прежде чем из кресла послышался низкий чувственный смех. Лиллиан ощутила прокатившуюся по позвоночнику дрожь и напряжение, охватившее все тело.

— Так это ты нашла меня, — пробормотал он, встав и повернувшись к ней.

Лиллиан затаила дыхание. Всякий раз, когда она встречалась с Саймоном, он был безупречно одет и подтянут. Но не сегодня. Сегодня шейный платок отсутствовал, воротник рубашки расстегнут. Похоже, он с утра не брился, на подбородке и щеках темнела щетина. Он выглядел так, словно только что встал с постели.

Забавное зрелище.

— Почему ты здесь, Лиллиан? — спросил Саймон, но, несмотря на грубоватый вопрос, злости в голосе не было.

Прежде чем ответить, Лиллиан осмотрелась. Ее взгляд — скользнул по маленькому столику рядом с креслом, в котором он сидел. Там в пепельнице тлел остаток сигары, стояла пустая бутылка из-под виски и наполовину пустой стакан.

Она опять посмотрела на Саймона. У него был стеклянный взгляд, наполненный такой печалью и болью, что она едва не вздрогнула, почувствовав силу эмоций, которые он даже не пытался скрывать.

— Ты пьян? — прошептала она.

— Недостаточно.

Саймон пожал плечами и шагнул в ее сторону.

— А когда будет достаточно? — дрогнувшим голосом поинтересовалась Лиллиан.

— Я пока не знаю. — С его губ слетел смешок. — Спроси еще через несколько часов.

— Саймон…

Он протянул руку и поймал локон ее волос. Когда он вытащил его из затейливой прически, у Лиллиан слова застряли в горле.

— Ты не ответила на мой вопрос, — мягко сказал Саймон.

Лиллиан с трудом сглотнула. Он опять стоял очень близко, и все, что она видела или чувствовала в этот момент, это был только он. Все остальное вокруг исчезло.

— Какой вопрос?

— Я думаю, ты знаешь какой, — улыбнулся Саймон. — Почему ты здесь?

— Ты… ты исчез, — объяснила Лиллиан, понимая, что ей надо отступить назад, но почему-то никак не могла это сделать.

Скорее всего не хотела.

— И тебя назначили поисковой командой? — с важным видом спросил Саймон. — Ты привела с собой собак, чтобы искали меня по запаху?

— Саймон…

— Я обожаю, когда ты называешь меня по имени.

Он на мгновение закрыл глаза и стал наклоняться к ней.

Лиллиан задохнулась от волнения. Она нашла в себе силы, чтобы отступить на шаг назад, хотя сердце продолжало колотиться в груди, как крылья бабочки.

— С тобой явно что-то не так. Пожалуйста, расскажи мне, что случилось.

— Зачем? — резко спросил Саймон, взял стакан со столика и опрокинул в рот остатки виски.

— Может быть, я смогу помочь, — прошептала Лиллиан, ненавидя себя за то, что использовала его в своих целях, и за то, что действительно хотела ему помочь.

— Как ты можешь мне помочь?

Саймон поставил пустой стакан.

Она несколько раз открывала и закрывала рот. По правде говоря, у нее не было плана. Она думала только о том, чтобы найти Саймона, и никогда не предполагала, что найдет его в таком состоянии — потерянным, нуждающимся в помощи и соблазнительным одновременно.

— Я не знаю, — призналась Лиллиан.

И снова он стал приближаться, остановившись в каком-то дюйме от нее. Тепло его тела проникало даже сквозь ткань платья, волнуя и распаляя ее. Это разжигало в ней нетерпение и желание.

— А мне кажется, ты знаешь, — пробормотал Саймон. — Мне кажется, ты смотришь на меня и знаешь, что мне нужно. Так скажи мне, Лиллиан, как ты поможешь мне?

Лиллиан задрожала, почувствовав его дыхание на своей щеке. Он был прав. Глубоко внутри, в самых темных и потаенных уголках сознания, она знала, как заставить его несчастье уйти, хотя бы на время. Она знала, как уничтожить боль, как заставить из обоих забыть все.

И, как недавно обвинила ее Габби, Лиллиан хотела именно этого. На своих собственных условиях. Это был ее час, и больше ничей. О своем долге она подумает позже.

Лиллиан подняла руки и запустила дрожащие пальцы в кудрявые темные волосы Саймона. Он не сопротивлялся ее прикосновениям, только шумно выдохнул, как будто ждал этого мгновения целую вечность и теперь был готов подчиниться ему. Лиллиан задрожала, осторожно наклоняя его голову и прижимаясь к его губам.


Глава 13


Когда их губы встретились, Лиллиан уже знала, что это свидание не закончится до тех пор, пока они не займутся любовью. Но, несмотря на собственную невинность, несмотря на отказ стать любовницей Саймона, несмотря на обязательства, ради которых она появилась в этом имении, она не чувствовала страха и не считала происходящее неправильным.

Нет, когда их губы слились в поцелуе, ею овладела только одна эмоция — волнение. Выбор был за ней, и он был сделан, в этом не было сомнений. Назад пути нет.

Она жадно впитывала каждое мгновение, запоминая собственные ощущения. От Саймона пахло виски и сладким дымом сигар. Но за всем этим скрывался пронзительный поток мужского желания. Она чувствовала жаркий мускусный запах его кожи, который, взывал к ее телу и заставлял истекать горячей влагой пульсирующее лоно.

Между поцелуями его прерывистое дыхание отдавалось в ушах Лиллиан и, сливаясь с ее собственным, было единственным звуком, нарушавшим тишину комнаты. Но для нее это совместное дыхание звучало как прекрасная симфония. Оно наполняло ее чувствами, Которые невозможно было передать словами, даже, если кто-то предложил бы ей все золото мира за эти слова.

Саймон обнял ее и прижал к своему телу. Лиллиан почувствовала его крепкие руки и силу желания. От мысли о том, что это она разожгла в нем огонь желания, Лиллиан вздрогнула.

С хриплым стоном Саймон подтолкнул ее назад, не отрываясь от губ, пока ее бедра не оказались прижатыми к краю бильярдного стола. Потом он наклонился к ней, протолкнув ногу ей между бедер. Лиллиан вдруг поняла, что двигается ему навстречу. Она получала удовольствие, которое создавали эти развратные действия. Это было безрассудством, всепоглощающим порывом отдаться страсти, грешным, но таким правильным сейчас.

Ей показалось, что в комнате стало жарче, и что она сжалась в размерах, пока он продолжал сладко мучить ее жаркими прикосновениями губ и языка. Саймон, казалось, еще теснее прижался к ней всем телом, и Лиллиан выгнулась ему навстречу. В конце концов он повалил ее на бильярдный стол, накрыв своим напряженным телом.

Лиллиан никогда не испытывала такого наслаждения. Она горела как в огне, воспламенившись от его страсти. Грудь налилась сладкой болью желания, соски напряглись, по телу пробежала дрожь, а жаркое лоно пылало и молило о близости.

В сладких муках, казалось, прошла целая вечность, когда руки Саймона пришли в движение. Ладонь легла на ключицу, задержавшись там в нерешительности, чувствуя, как поднимается и опускается ее грудь. Саймон не мигая посмотрел в глаза Лиллиан. На таком коротком расстоянии цвет его зеленых глаз был настолько глубоким, что у Лиллиан возникло желание отвести взгляд, но она не смогла, даже когда его пальцы скользнули вниз, остановившись в ложбинке на груди.

— Саймон, — простонала она, чувствуя, что должна возмутиться интимностью его действий, но у нее так ничего и не получилось.

Подобные прикосновения казались естественными. Ее захватило ощущение того, что она все делает правильно, позволяя ему заявить о своих правах на нее так, как ни один мужчина прежде не делал и, возможно, никогда больше не сделает.

Саймон улыбнулся, но ничего не ответил. Вместо этого его рука накрыла грудь Лиллиан. Она беспомощно выгнулась навстречу, удивляясь, какой горячей и страстной делают ее эти прикосновения. Тонкий шелк платья не защищал от тепла руки. Лиллиан вздрогнула, представив, как было бы замечательно, если бы на ней не было платья. Если бы его рука касалась обнаженного тела.

— Холодно? — пробормотал Саймон, уткнувшись в ее шею.

— Жарко, — умудрилась покачать головой Лиллиан и задохнулась, почувствовав, что его губы нашли пульсирующую жилку у основания шеи. — Очень жарко.

Саймон поднял голову. Его глаза горели желанием.

— Я могу помочь.

Он отступил назад и мягко потянул за собой Лиллиан, усаживая ее на столе. Она не сопротивлялась. Не могла сопротивляться, даже когда он расстегнул одну крошечную пуговицу на ее платье спереди. Лиллиан с удивлением смотрела на него, а он прижался губами к обнаженной коже и стал целовать ее.

— Саймон, — выдохнула Лиллиан, впиваясь пальцами в его плечи, когда его язык прошелся по кружевной кромке рубашки.

— Так прохладнее? — прошептал он, обжигая своим дыханием ее кожу.

— Н-нет.

— Тогда придется действовать дальше.

Он усмехнулся, потянув платье вниз к талии, освобождая ее руки. Лиллиан приподняла бедра, и платье наконец с тихим шуршанием упало на пол.