— А вот сейчас выйдешь из этого закуточка, — сказал Александр Сергеевич, — и сразу направо, а потом по лестнице вверх и налево. Дальше разберешься.

Я поблагодарила, вышла из-за стола и, как можно более грациозно, понимая, что Александр Сергеевич наблюдает за мной, направилась в туалет. Я буквально спиной чувствовала, как сильно он хочет меня и одновременно с тем ощущала какую-то смутную тревогу — будто сама поддавалась на его чары, будто вот-вот начну проникаться этим свиданием так сильно, что могу сделать неправильные шаги. Тем более, что в отличие от него, я прекрасно знала, что никаких месячных у меня не было. А вот секса с ним хотелось. И это было для меня волнующе и незнакомо — я одновременно хотела обоих братьев, но обоих хотела по — разному.

Шерхан не был обольстителем, в отличие от своего младшего брата, который, казалось, каждый свой жест отточил под искусство изысканного соблазнения и повадками напоминал знающего себе цену породистого кота. Эдакий горделиво-снисходительный мэйнкун, призер множества выставок. А Шерхан, если проводить кошачью аналогию, был тигром джунглей, с множеством боевых шрамов и взглядом типичного хищника, всегда готового и к опасности и к нападению. Я не могла даже примерно предположить, какие отношения у него были с женщинами до меня и как долго они протекали. Все, что я знала об этом — он, как и его младший брат, не был женат.

Александр Сергеевич был явным бабником, а Шерхан, если бабником и был, то скорее скрытым, увлеченным в большей степени именно бизнесом. При этом успешные бизнесы были у обоих и по Александру Сергеевичу нельзя было сказать, что работой он пренебрегал и что его постоянные половые связи шли его бизнесу в ущерб. Нет, он успешно сочетал свое блядство с той бизнес-моделью, которую счел для себя приемлемой.

Если же брать поведение в целом, то Александр своими манерами напоминал потомка аристократов, какого-нибудь обеспеченного английского мажора, получившего лучшее образование и великолепное наследство. В его мире все было легко и воспринималось, как естественный ход вещей. Сплошное умиротворение и дворянский подход — немного высокомерия, чуть спесивая властность, щепотка снобизма, много стиля и разнообразная, богатая речь.

Шерхан же напоминал и повадками и манерой общаться — парня из девяностых, который вышел из рабочих кварталов и благодаря спортивным навыкам, бешеной воле к победе, напористости и бесстрашию взял свое, бесцеремонно потеснив конкурентов. Он был грубым, очень властным, явно очень физически сильным и, по моим впечатлениям, по характеру едва ли не непробиваемым. Я не понимала, где у него слабые места. Он был неуступчив, но хитер. Вроде бы много о себе говорил, а по сути — и ничего.

А у его младшего брата слабое место было видно сразу — он любил баб. И именно на это и сделал ставку его коварный старший брат.

Даже внешность братьев не говорила об их сходстве — Шерхан напоминал грубый набросок умелого скульптора, специально выбившего из гранита такую брутальную, жесткую и мощную фигуру. Коренастый с тяжелым взглядом из-под бровей и тонкими, чуть поджатыми губами, грубой щетиной, которая даже после чистого бритья оставляла подбородок и щеки темными, мимическими морщинами, говорящими о суровости и решительности — он был каким-то шахтером из клипа "Рамштайна" про Белоснежку, только одевался при этом с иголочки и хорошо разбирался в таких темах, которых от него было трудно ожидать вообще.

А Александр Сергеевич был смазливым, холеным и ухоженым красавцем с идеальной стрижкой и прической, с аккуратными бровями, длинными темными ресницами, чуть полными губами и сексуальным взглядом опытного плэйбоя. В отличие от брата его голос не был грубым, он завораживал глубокими, проникновенными бархатными нотками, очаровывал интонациями и вызывал такое чувство, будто, когда Александра слушаешь, он гладит голосом тебя по спине.

Но было еще кое-что, что становилось понятно не сразу. Александр был по характеру напористым штурмовиком, не любящим ждать и не умеющим терпеть. А Родион был из тех, кто ждать умел, планировал свои действия стратегически, смотрел на несколько шагов вперед и склонялся к осаде великих целей.

У них был разный темперамент, но расслабляться полностью было опасно и с одним и с другим.

А если сравнивать с деревьями, то Шерхан казался мне кряжистым, раскидистым и крепким дубом, еще не старым, но уже очень прочно укрепившимся корнями в земле, а Александр — ухоженным кипарисом с блестящей в солнечном свете насыщенно — зеленой листвой, играющей на ветру. Я же чувствовала себя рядом с обоими тонкой хрупкой березкой.

Не думаю, что то, как я общалась с Александром, прокатило бы с Шерханом. Он очень быстро поставил бы меня на место. Но Александру явно нравилась эта моя несколько стервозная, уверенная в себе позиция роковой женщины, а это значило, что старший брат хорошо знал младшего и неплохо подготовился в предстоящей афере.

В этом изучении на практике двух разных и очень мужских характеров было бы куда больше удовольствия, если бы с обеих сторон не скрывалось для меня потенциальной угрозы. А она была. И я совершенно точно не хотела столкнуться с гневом ни одного из двух братьев. А находилась в положении человека, гуляющего по лезвию бритвы, неверный шаг которого мог привести к ужасным последствиям. С одной стороны, я не могла включить заднюю — будучи должной девять миллионов Шерхану, у меня и выбора-то по сути особо не было. С другой — мои дальнейшие действия вели меня к будущему гневу его более темпераментного брата, который пока что еще и не подозревал, что я — инструмент в руках Шерхана, с помощью которого он собирался устроить Александру множество неприятностей. При этом Шерхан выходил чистым из воды, а подставлялась именно я.

Ах, если бы отец братьев мог отдать компанию Шерхану без этого скандала с попыткой изнасилования сотрудницы, во время которого очевидно всплывет все это мироустройство в головном офисе и может быть и другие сотрудницы обличат Александра в приставаниях и сексуальном давлении, осуществляемом им благодаря высоком положению. Если бы отец просто передал бразды правления корпорацией старшему брату Родиону, а у Александра осталась его компания, мне было бы намного спокойнее. Но по словам Шерхана их отец колебался и никак не мог выбрать, а значит его нужно было подтолкнуть к осуществлению правильного решения. А правильным решением для Шерхана было только одно — корпорация доставалась ему.

Когда я вернулась из туалета, который под стать всему заведению оказался столь же аутентично шикарным, и села за столик, Александр Сергеевич развернул перед мной меню и принялся показывать блюда и попарно их называть, чтобы я смогла выбрать. Все, что я понимала сначала — цены напротив этих блюд выглядели ужасающе огромными.

Наша беседа с Александром Сергеевичем в ресторане была для нас обоих чем — то вроде увлекательной соревновательной игры. Причем играли мы каждый на своем поле и друг против друга. Александр Сергеевич всячески склонял меня к скорому сексу, я же настаивала на том, что секс без ухаживаний напоминает бал на скорую руку и смысла в нем немного, а удовольствия — еще меньше.

— Вот ты мне скажи, Наташа, — обратился ко мне мой босс, — как ты относишься к тому, чтобы я в будущем сделал тебя главным бухгалтером? Мне это, — он громко щелкнул пальцами, — пара пустяков.

— Думаю, что говорить об этом преждевременно, Саша, — ответила я, прекрасно понимая, к чему он клонит. — Все-таки я только приступила к работе.

— Но потенциал-то я вижу, — заверил меня босс, — я же понимаю, что ты девочка амбициозная и учитывая твой опыт работы, нужно, так сказать, наметить карьерные цели.

— А если я не захочу с тобой спать? — прямо спросила я. — Что будет стоить тогда этот мой потенциал?

— А он тогда и останется только лишь потенциалом, Наташа, — ухмыльнулся Александр Сергеевич. — Ты пойми, у меня все девочки работают хорошо и качественно. Но тихони, работающие без удовольствия, даже очень трудолюбивые и ответственные, карьеру делают в компании медленно. Хочешь быстрого карьерного роста — будь мила и сговорчива. Тогда дела в гору пойдут.

— И что же, Саша, ты всех, — я пристально посмотрела ему в глаза, — трахаешь в своей компании?

— Мужчин — нет, — усмехнулся мой босс. — Им — только мозги.

— И как тебя хватает-то на всех сотрудниц? — искренне удивилась я.

— Ну, милая моя, я ведь человек неженатый, отношениями не связан и секс очень люблю. Особенно, когда подчиненная такая, что мимо пройти — просто грех. Вот, например, ты. Красивая, сексуальная, обворожительная.

— Меня знаешь, что смущает, Саш? — задумчиво сказала я.

— Что?

— Что ты вот упорно хочешь поставить меня в когорту сотрудниц, которых ты трахаешь по списку в своем кабинете. "Эстафета", да?

— Да ну брось, — отмахнулся мой босс. — Я тебя выделяю, очевидно же. В ресторан вот позвал. При том, что не трахал еще.

— А очень хочется, да? — проникновенно глядя ему в глаза, спросила я.

— Очень, — ухмыльнулся он. — И чем быстрее — тем лучше.

— Но быстро-то не получится, — улыбнулась я. — Надо же узнать друг друга поближе. Погулять вместе. Сходить еще куда-нибудь.

Александр Сергеевич глядя на меня, задумчиво потер указательным пальцем подбородок.

— Я вот никак в толк не возьму, — сказал он. — Чего ты сопротивляешься? Зачем? Смысл-то какой? Если ты хочешь денег, то не лучше ли банкнотами взять?

— Я ухаживаний хочу, а не денег.

Он пристально посмотрел мне в глаза, словно пытаясь разгадать, что у меня на уме.

— Замуж торопишься? — спросил он.

— Пффф…. - фыркнула я. — Вот уж нет. Я там была уже. Мне не понравилось.

— А чего тогда?

— А нравится мне, когда мужчина меня добивается. Заводит меня это.

— Ну давай тогда и завтра куда-нибудь вдвоем сходим, — пожав плечами, предложил Александр Сергеевич. — Как насчет художественной галереи или оперы? Тыщу лет не был.