В номер Омельчина я летела на всех парах, этот пар разве что из ушей не шел. Дождалась, пока он откроет, и шагнула вперед, ткнув пальцем в мужскую грудь. Обнаженную, между прочим. Кажется, он принимал душ, но мне плевать, что он делал. И на то, что хочется провести ладонями по его плечам тоже плевать.

– Какого хрена, Ник? Ты зачем угрожал Максу и запретил ему со мной общаться?

– Потому что в твоих условиях не было того, что ты будешь флиртовать с ним.

– Я могу флиртовать с кем угодно!

– Не можешь.

– Это еще почему? – интересуюсь я.

– Потому что это нечестно по отношению к Максу. Ты ведь хочешь меня.

– Я тебя не хочу! – выкрикиваю я, а он подается вперед, сгребает меня в охапку и впивается в губы злым поцелуем.

Я так хотела и не хотела этого поцелуя, что от этой двойственности замерла на месте. Всего на одну секундочку, потом рванулась вперед, телом вплавляясь в тело Ника, со стоном приоткрывая губы и позволяя ему творит любое безумство. Языком и руками.

– Плевать я хотел на твое условие про рабочие отношения! – бросает он почти зло в перерывах между поцелуями-укусами, что заставляют меня дрожать в его объятиях.

Я как сейчас помню наш первый поцелуй: сначала нежный, а потом глубокий, затягивающий. Нынешний ничем не напоминает тот, мы набрасываемся друг на друга, будто мучимые жаждой путники. Я так соскучилась по этому всему, соскучилась по нему, что все собственные запреты и границы падают, оставляя только одно-единственное и самое важное желание – быть с Ником. Ласкать его, целовать его, любить его.

Я цепляюсь за его плечи, потому что от силы накрывших эмоций ноги меня уже не держат, но знаю, верю в то, что Ник меня не уронит и не отпустит. Но он все-таки меня отпускает, а точнее мягко опускает на упругий матрас постели, зарывается руками в мои волосы, выцеловывает кожу на моей шее.

Сейчас нам точно не до нежности. Дрожащими пальцами я справляюсь с ремнем и молнией на его джинсах, Ник задирает мое платье сарафан, с нажимом поглаживая самую чувствительную точку моего тела сквозь тонкую ткань трусиков и заставляя подаваться ему навстречу. Я так соскучилась по этому, соскучилась по нему, что уже вся влажная только от одних поцелуев. Мгновение, и я остаюсь без белья, а Ник одним толчком заполняет меня собой. Я вскрикиваю, прогибаясь в пояснице, запрокидываю голову и хватаю губами прохладный кондиционированный воздух.

Он входит в меня, вонзается, с каждым движением раскручивая спираль внутри моего тела, а я постанываю, кричу, рычу, как настоящая тигрица, цепляюсь за него, как за единственный якорь.

В его объятиях так хорошо. Правильно. Я мечтала об этом с тех пор, как мы снова встретились. Ник Омельчин не выходит из моей головы, как бы я ни старалась его забыть.

Я без него не могу.

Эта мысль как озарение. Клеймо на моем сознании.

Спираль делает новый виток и распрямляется во мне, заставляя прогнуться еще сильнее, прижаться тесней к нему, и окончательно рухнуть в пропасть. Меня подбрасывает на этих волнах, с губ срывается долгий стон, который ловит Ник. Все внутри дрожит, и он содрогается вместе со мной.

Мы соприкасаемся лбами, замерев и тяжело дыша. Не знаю, когда меня накрывает осознанием произошедшего. Особенно тем, что мы так набросились друг на друга, что забыли обо всем, в том числе и о презервативе.

– У нас был незащищенный секс, – озвучиваю очевидное. Настолько очевидное, что становится страшно.

Я пытаюсь сползти с кровати, но Ник возвращает меня в кольцо своих рук, но прожигает злым взглядом:

– Это единственное, что тебе сейчас интересует?

– Да, меня это интересует, Омельчин! А что, если я забеременею?! Это тебя не волнует?

– Не волнует.

Внутри меня снова вспыхивает злость, будто и не было этого крышесносного оргазма. Оргазма, который может стоить мне очень-очень дорого.

– Конечно, тебя это не волнует!

Я не против детей, я их очень люблю, но не представляю себя в образе матери-одиночки. У ребенка должны быть и мама, и папа. Желающие его. Любящие его.

– Тебя вообще ничего не волнует, – шиплю я, – кроме того, чтобы в очередной раз доказать, что можешь трахнуть меня в любой момент!

– Ты это так видишь?! – рычит он в ответ.

– А как еще мне это видеть?!

Ник резко откатывается в сторону, а я подрываюсь с кровати, спрыгиваю и почти убегаю, чтобы спрятаться от него и зализать новые раны. Но сильные руки обхватывают мою талию, разворачивают к себе и встряхивают.

– Я не позволю тебя снова сбежать, Вета. Хватит! Набегалась.

– Разве это не то, чего ты хотел?

– Я хотел? Я голову себе сломал, как тебя сюда заманить. Все спланировал, придумал, а ты решила флиртовать с Максом. И с сотней других мужиков. Тогда как по-прежнему хочешь меня. После того, что только что случилось, я не поверю, что между нами все кончено.

Он проводит пальцем по моей скуле, заправляет прядь за ухо, и я не сдерживаю всхлип, который, кажется, вырывается из самой глубины моей души.

– И что? Ты сам только что сказал, что тебе на меня плевать.

– Глупый тигренок, – шепчет он. – Ты опять все перекрутила. Мне все равно забеременеешь ты или нет, потому что это будет наш ребенок. Хотя я хотел бы, чтобы ты была со мной не из-за ребенка, а просто потому что… Блин, не думал, что это так сложно сказать. Потому что я совершенно точно люблю тебя, Вета.

– Любишь? – выдыхаю я.

– Да, – кивает Ник. – И хочу, чтобы ты была со мной.

Он такой серьезный, и смотрит прямо мне в сердце, которое дрожит от силы переполняющих его чувств. И я понимаю, что верю ему, все обиды просто вымывает из моих мыслей той самой любовью. Одной на двоих.

Это как все сбывшиеся желания разом! Мой мир раскрывается красками, и хочется смеяться. Или просто вот так смотреть на Ника, обнимать его.

– То есть я тебя больше никуда не отпущу, – уточняет он, так и не дождавшись от меня ответа.

– Совсем?

– Совсем.

– Даже в туалет?

– Если очень хорошо попросишь, – Ник делает вид, что уступает неохотно.

– Ты тиран!

– Еще какой. Тебе это лучше учитывать, когда вернешься ко мне…

Я смеюсь и кусаю его за нос.

– Я тигрица, забыл? Так что смогу за себя постоять.

– Я в этом уверен.

Я оказываюсь у него на коленях, целуя так, будто и не было всего этого времени, разделившего нас.

– Я тебя тоже люблю, Ник, – говорю, когда начинает сбиваться дыхание. – И тоже никуда тебя не отпущу.

В глазах моего мужчины зажигается знакомый страстный огонь.

– Рад, что мы совпадаем в наших желаниях, – усмехается он и снова опрокидывает меня на постель.

Естественно, эту ночь мы проводим в его номере.

Следующую тоже.

Даже работа идет лучше. Я придумываю классную идею, где предлагаю фотографировать не только моделей, а сотрудников центра. Тем более, что почти все они загорелые и занимаются спортом. Достается и Нику с Максом.

– Я же запала на Омельчина, когда увидела его спортивную фигуру, – объясняю я.

– Ревновать не будешь? – подкалывает меня Макс. – На Ника слетятся все красотки.

– Не-а. Им достанутся только буклеты, а Ник только мой.

То, что Ник – мой, я видела в каждом его взгляде, чувствовала в каждом прикосновении. Он доказывал мне это каждую ночь. Оказалось, что любить вот так гораздо более клево, чем носиться со своими обидами. Но кое-что между нами осталось невысказанным, и я понимала, что нужно начать этот разговор первой. Чтобы больше ничего между нами не стояло: ни сейчас, ни в будущем.

Возвращаемся мы с пересадкой в Сингапуре.

Разрыв между рейсами в четырнадцать часов, так что Ник предлагает погулять по городу, тем более, что я вообще впервые в Юго-Восточной Азии. Но когда я вижу, куда мы направляемся (а даже издали огромное колесо возвышается над городом), то начинаю давиться смехом. И в то же время до краев наполняюсь восторгом.

– Ты запомнил, – говорю, когда мы проходим по футуристическим коридорам и широким мостам, чтобы потом попасть в стеклянную кабинку колеса обозрения «Сингапур флайер». Сто шестьдесят метров над вечерним мегаполисом.

– Не мог же я обмануть твоих ожиданий, – хмыкает Ник. – К тому же захотелось поцеловать тебя везде. Даже на колесе обозрения.

Когда мы оказываемся в кабине, и она начинает стремительно отдаляться от земли, у меня внутри екает от страха, но Ник обнимает меня со спины, и все волшебным образом проходит. Зато напоминает мне кое о чем.

– Ник, я хотела поговорить насчет блокнота желаний.

Его запястья слегка напрягаются, но тут же расслабляются.

– Я не должен был его читать, Вета. И сожалею об этом.

– А я не жалею!

Я поворачиваюсь лицом к нему.

– Ни капельки. Более того, ничего страшного не случилось. Можешь читать его, сколько угодно. У меня больше нет от тебя секретов.

– У меня тоже нет от тебя секретов, тигренок. Но будет гораздо лучше, если ты будешь рассказывать мне о своих желаниях.

– Хорошо, – соглашаюсь, и снова смотрю на город. – Просто дух захватывает!

– От высоты?

– Нет, от тебя!

Москва встречает нас снегом и слякотью, но мне плевать на непогоду. Нашей с Ником любви, наверное, хватит, чтобы прогреть всю никогда не спящую. Он не желает отпускать меня ни на минуту, поэтому сразу везет к себе, хотя я делаю строгий вид и говорю, что нужно забрать вещи от Кати.

– Потом, все потом, – заявляет он, втягивая меня в холл дома.

Девушка у стойки шагает к нам.

– Никита Александрович, тут…

– Позвоните мне чуть позже, лучше завтра! – перебивает он меня и тянет к лифтам.

– Куда ты так спешишь? – смеюсь я.

– Хочу вернуть тебя домой, как можно скорее!

– Домой?

– Да, к нам домой.

Мы начинаем целоваться еще в лифте, и в квартиру вваливаемся прилично захмелевшие от желания и с единственной целью – дойти кровати. Или хотя бы до дивана. Ладони Ника забираются под мой свитер, а я уже почти справилась с молнией на его джинсах, и все это не разрывая поцелуя.