Грейвс Трейси Гарвис - Желание

– Я ведь завела этот разговор именно из-за тебя, – возражает Джулия.

– Спасибо, но будь уверена, я могу обойтись без секс-игрушек.

– Клер, ты такая зануда, – вздыхает Джулия.

– Я не слишком интересуюсь такими вещами, – пожимаю я плечами.

Мне уже хочется сменить тему. Обычно такие разговоры заводятся в конце вечера, после нескольких коктейлей, но сегодня мы начали рано. Возможно, потому, что Джулия опередила всех на пару бокалов. Сам предмет меня не смущает, но заставляет вспомнить, что нужно как-то компенсировать отсутствие Криса в моей постели.

К вечеру стало еще жарче, чем утром, дождевые тучи двинулись дальше, так что для игры мы расположимся на веранде. Я включаю музыку, пытаясь вспомнить, какая кнопка отвечает за уличные колонки.

– Девочки, – прошу я. – Высуньте голову наружу и скажите, слышно ли музыку.

Мы проводим несколько раундов, и Бриджет каждый раз срывает банк.

– Сэм будет мной гордиться, – с нотками сарказма говорит она. – Может, этим вечером он тоже сорвет куш.

Бриджет сегодня заплатит няням больше всех, поскольку два ее старших сына отправились к друзьям с ночевкой, а за двумя младшими нужен присмотр. А Сэм останется дома в ночь банко с такой же вероятностью, с какой Крис поделится со мной своими чувствами.

Когда мы возвращаемся в дом, Джулия уговаривает нас пойти к ней. Джастин и Скип сидят с детьми и сами, возможно, пропускают по стаканчику.

Я отклоняю приглашение, хотя сейчас только девять часов. Няня уже привела детей домой, и теперь Джош и Джордан принимают душ наверху. Мне не на кого оставить их, да я и так слишком устала. Надеюсь еще посмотреть какой-нибудь фильм после того, как уложу детей спать.

Джулия слегка покачивается из стороны в сторону, доливая в свой бокал остатки шардоне. Она пересекает кухню, попивая на ходу вино, и направляется к парадной двери.

– Клер, я занесу тебе бокал завтра, – через плечо бросает Джулия.

Так я ей и поверила: как всегда, мне придется забирать бокал самой.

– Спасибо, Клер. – Элиза целует меня в щеку и забирает свои вещи. – Увидимся. Пока, Бриджет.

Она торопливо выходит на улицу – проследить, чтобы Джулия благополучно добралась домой.

Бриджет зевает. Утренний заряд кофеина ослабевает после пары бутылок пива и целого дня, заполненного родительскими обязанностями.

– Увидимся завтра в семь? – спрашиваю я Бриджет, когда она переступает порог.

– Конечно. – Она подается вперед и слегка обнимает меня. – Спасибо за вечер.

– Всегда пожалуйста.

Пятнадцать минут я убираю на кухне и веранде, после чего укладываю детей в постель. До того как отправиться наверх и самой скользнуть под одеяло, проверяю почту.

Когда в прошлом году мы вернулись с Гавайев, Крис был без работы уже месяц. Казалось, в нашей жизни ничего особо не изменилось: хоть муж и был все время дома, он не переставал работать. «Безделье» – чуждое Крису понятие, и он дни напролет что-нибудь чинил или же отвозил детей на их праздники и факультативные занятия. Он не покладая рук работал во дворе, сажая деревья и возводя огромную подпорную стену, которую затем облагородил кустарниками и розами.

Он не сомневался, что рекрутеры, которые раньше стаями вились возле него, вскоре позвонят и скажут, что нашли для него выгодную должность, с премией по выходу на работу и шестинедельным отпуском. Конечно, Крис не слишком на это полагался и не закрывал глаза на кризис, однако некоторые сектора экономики еще преуспевали. Поэтому он думал, что рано или поздно рекрутеры найдут компанию, которой понадобится проверенный специалист по продажам, и сведут их вместе, как карты в крупной игре, развернувшейся на рынке труда. Крис не отличается особым терпением, тем не менее он ждал, и хотя он стал более задумчивым и тихим, пожалуй, только я замечала перемены.

Закончился школьный год, и в последующие месяцы Крис вызвался тренировать летнюю баскетбольную команду Джоша, а также возить Джордан на уроки по плаванию, пока я выполняла заказы. Наконец у меня появилась возможность взять дополнительную работу и более интригующие проекты. Мне не нужно было бросать все ради того, чтобы встретить школьный автобус, отвезти ребенка на занятия или устроить детский праздник.

Регулярная проверка нашего банковского счета показала, что мы тратим больше, чем планировали. Комиссия за медицинские страховки была неприлично высокой, машине Криса требовалась новая резина, а стоматолог направил нас к ортодонту, который заявил, что Джордан нуждается в дорогостоящем лечении ради устранения проблемы, невидимой простым глазом.

– Мы можем повременить, – предложила я.

Крис даже не рассматривал такой вариант.

– Нет, – решительно заявил он. – Если она в этом нуждается, то мы разберемся с проблемой сейчас.

Как-то раз он пришел домой, когда я мыла полы на кухне.

– Почему ты не попросишь Кейти заняться этим? – поинтересовался он, имея в виду нашу уборщицу, приходящую дважды в месяц.

Я погрузила швабру в ведро и отжала излишки воды.

– Пришлось ее отпустить, – со стыдом ответила я, ведь Кейти была матерью-одиночкой и действительно нуждалась в деньгах. – Сказала, что позвоню, когда мы поправим наше финансовое положение.

Крис даже не взглянул на меня, хотя, может, это я избегала смотреть на мужа, опасаясь увидеть на его лице боль задетой гордости.

– С нашими финансами все в порядке, – тихо произнес муж.

На ужине он не появился, проведя весь вечер за дверьми своего кабинета.

Я взяла еще пару проектов, соглашаясь на все предложения и стараясь побыстрее завершить работу. Иногда засиживалась за полночь, но даже тогда Крис ухитрялся меня пересидеть. Как раз в то время он перестал спать в нашей постели, предпочитая оставаться на диване, чтобы не потревожить меня, ворочаясь. Без него мне спалось намного хуже, но я не жаловалась, чтобы не доставлять ему еще большие неприятности.

Как-то вечером, в августе, я уложила детей, а после застала Криса в кабинете с калькулятором и чековой книжкой на столе. Пальцы мужа прыгали с кнопки на кнопку, а брови сошлись вместе.

– К зиме нам придется залезть в наши сбережения, – покачав головой, сказал Крис.

Он вздохнул и помассировал виски.

Единовременная выплата равнялась его окладу за восемь месяцев, но без премий, которые он когда-то получал. И хотя у нас не было долгов, все же каждый месяц нам приходилось выплачивать небольшую сумму по ипотеке. Ирония заключалась в том, что дом, которым мы некогда так гордились, значительно потерял в стоимости, когда упали цены на недвижимость. Вряд ли мы могли избавиться от него, если бы захотели, и даже найди мы покупателя, то проиграли бы по деньгам.

– Я работаю больше, чем когда-либо, – сказала я. – Если бы не твоя помощь с детьми, у меня не было бы возможности взять все эти проекты, как и времени довести их до конца.

– Да уж, от этого мне в сто раз легче, – вздохнул он, даже не стараясь скрыть раздражение.

Я всегда считала нас равноправными партнерами, но, видимо, мой некогда современный муж хранил консервативные взгляды пятидесятых годов о том, кто в семье должен зарабатывать на кусок хлеба, а кто жарить этот кусок на сковороде. А может, все дело было в задетом самолюбии.

Я ушла из кабинета, стараясь не растоптать остатки того, во что превратился наш брак.

В город вернулся Дилан – прислал мне приглашение вместе выпить. После смены отправляюсь домой и переодеваюсь. Когда я захожу в бар, он сидит за стойкой с бокалом виски и треплется с барменом. Даже представить не могу, что именно он говорит, вариантов множество.

– Привет, – здороваюсь я и сажусь на соседний барный стул. – Когда приехал в город?

Делаю знак бармену: мне то же самое.

– Пару часов назад, – отвечает он и отпивает виски. – Пристрелил кого-нибудь сегодня?

Это старая избитая шутка Дилана, которая никогда ему не надоедает, – выпад в адрес моей профессии. Какая ирония – ведь свою он так и не выбрал.

– Нет, – непринужденно отвечаю я. – Как долго ты уже здесь сидишь?

– Недолго. Я просто мимо проходил.

Ему явно пора подстричься, а по мятой одежде ясно, что ночует он у кого-то на диване, кочуя с места на место со своей спортивной сумкой. Я делаю слишком большой глоток, и виски обжигает горло.

– Родителей уже видел?

– Я же сказал, что только приехал.

– Нужно было первым делом отправиться к ним. – Не знаю, зачем говорю это. Дилан всегда поступает, как ему вздумается. – Они соскучились по тебе.

– Что слышно от Джесси? – спрашивает он.

– Ничего.

Очень похоже на Дилана: спросить как раз о том, что мне не хочется обсуждать, ибо стыдно. Я делаю еще один глоток и поражаюсь: зачем я вообще сюда пришел?

– Мама волнуется за тебя. На днях звонила мне и сказала, что не может с тобой связаться.

– Постараюсь заскочить к ним перед отъездом.

– Уж постарайся, Дилан.

Я поднимаюсь, кладу деньги на барную стойку и выхожу на улицу.

По возвращении меня, как всегда, встречает пустой дом. Зажигаю свет и бросаю ключи и мобильник на журнальный столик. Беру пульт и перелистываю по телику каналы. Около десяти вечера звонит телефон, в трубке раздается обычный вопрос Мелиссы.

– Составить тебе компанию? – тихим воркующим голосом произносит она.

Дом сегодня кажется еще более пустым и безжизненным, мне совсем не хочется оставаться здесь одному.