Татьяна сделала строгие глаза. Их любопытные коллеги неподалеку покупали селедку и могли что-нибудь услышать.

— Молодой, красивый, богатый мужчина тебя утомляет? — продолжила Зинаида чуть менее громко. — Да тебе молиться на него надо! Если бы не Антон, ты бы до сих пор о Кольке думала и переживала!

— Я прекрасно все знаю, — ответила Татьяна с раздражением. — Но все-таки он для меня слишком молод. С ним ни о чем толком не поговоришь. У него одна любовь на уме.

— Так это же здорово! Покажи мне мужика, у которого только любовь на уме. Если хочешь знать, по-моему, это их больше не интересует!

Татьяна вздохнула. Со стороны все кажется иначе.

— Было бы мне двадцать лет, я была бы счастлива. Но в сорок три хочется несколько иного общения. Более доверительных отношений, большей близости…

— Дай человеку палец — он всю руку откусит, — безжалостно прокомментировала Зинаида. — Радуйся тому, что имеешь, дурочка!

— Я стараюсь.

Но по лицу Татьяны было видно, что старание это доставляет ей мало удовольствия.

Разбирая бумаги после обеда, она думала, что нужно предупредить Юрия Сергеича о том, что не сможет остаться на праздник. Все-таки она его зам и выкажет неуважение, если исчезнет просто так, не сказав ни слова. Правда, ни одна веская причина в голову не приходила. Дети заболели? Еще не хватало на них болезнь накликать. Родственники нежданно нагрянули? Неубедительно. Сослаться на плохое самочувствие? Да какое тут может быть плохое самочувствие, если она давно не чувствовала себя так хорошо, как сегодня! В новом платье, с красивым макияжем, она выглядела на добрый десяток лет моложе и жаловаться на вымышленные недомогания не желала.

Оставалось одно — признаться в том, что она вечером встречается с любовником. Татьяна вспомнила, какое лицо было у Нестеренко, когда он увидел ее с Антоном, и поежилась. Не стоит портить начальнику настроение в день его рождения.

Так ничего не придумав, Татьяна занялась работой. Ситуация усугублялась оттого, что ей не особенно хотелось идти на свидание. С большим удовольствием она посидела бы на работе, тем более что на ее памяти Юрий Сергеич впервые отмечал день рождения. Наверное, будет весело.

Увы, она об этом не узнает.


В пять вечера Нестеренко дал команду готовить. Женщины суетливо мыли фрукты и резали колбаску, раскладывали на тарелках овощи, расставляли пластиковые стаканчики. Зинаида командовала всеми, по ее кипучей деятельности и горящим глазам было видно, что сегодня она намерена как следует повеселиться.

Уж не положила ли Зиночка глаз на Юрия Сергеича? — вдруг пришло в голову Татьяне, когда она красиво раскладывала апельсины. Слишком голосок дрожит, да и глазки поблескивают неспроста.

Татьянино настроение, и без того нерадостное, вконец испортилось. Кто бы мог подумать, что Зиночка так двулична? Сколько времени прошло с тех пор, как она говорила, что Нестеренко для нее стар? Выходит, что он внезапно помолодел, раз она сочла его достойным претендентом! Да, сегодня Юрий Сергеич на удивление хорошо выглядит. Костюм на нем какой-то особенный и рубашка новая. Голубой цвет ему идет. Для мужчины его лет у него замечательная фигура. Николай, к примеру, был потолще. Сразу видно, Юрий Сергеич ведет здоровый образ жизни и думает о своем внешнем виде.

Одним словом, Нестеренко — жених хоть куда. То-то Зиночка места себе не находит.

— Татьяна Васильевна, что это вы тут в одиночестве грустите?

Татьяна подняла глаза. Рядом стоял «жених хоть куда» и улыбался.

— Минут через десять начинаем. Кстати, не успел вам сказать, что вы сегодня ослепительно прекрасны. Зеленое вам к лицу.

Татьяна покраснела, как девочка, и пробормотала невнятное «спасибо». Но комплимент нужно было вернуть. В конце концов, они оба взрослые люди, работают вместе больше пятнадцати лет и могут говорить открыто!

— Вы тоже, Юрий Сергеич, сегодня очень хорошо выглядите. Вас прямо не узнать.

— То есть обычно я похож на чучело, а сегодня на человека? — засмеялся Нестеренко.

Татьяна рассмеялась вместе с ним.

— Я хотела сказать, что обычно вы похожи на строгого начальника отдела, а сегодня — на интересного мужчину.

Нестеренко перестал смеяться и внимательно посмотрел Татьяне в глаза. И тут ее сердце, сердце серьезной сорокатрехлетней женщины, матери двоих детей, внезапно выкинуло странную штуку — забилось-заколотилось так сильно, как колотится сердце влюбленной девчонки в пятнадцать лет…

Она опустила глаза.

— Я рад, что вы это заметили, — сказал Юрий Сергеич. — Вы даже не представляете себе, Танечка, как я устал быть просто начальником отдела.

Ни одной умной, а лучше бы остроумной мысли в Татьяниной голове не было, и поэтому она брякнуло первое, что пришло на ум.

— Все в ваших руках, Юрий Сергеич. По-моему, вы на верном пути.

Лицо Нестеренко просветлело. Татьяна снова подумала, что он очень и очень представительный мужчина. Если бы почаще улыбался и носил хорошие костюмы, мог бы считаться настоящим красавцем и вносить смуту в сердца сотрудниц отдела.

— Юрий Сергеич, давайте начинать! — капризно воскликнула Зинаида, пробегавшая мимо с блюдом в руках. — У нас уже все готово.

Нестеренко игриво нахмурился:

— Между прочим, еще пять минут до конца рабочего дня.

Но Зина почувствовала: начальство шутит.

— Ох, да ладно вам, сегодня день особенный.

Татьяна невольно усмехнулась. Прежде Зиночка никогда не осмелилась бы разговаривать с Нестеренко в подобном тоне. А теперь откуда что взялось…

— Хорошо, начинаем, — кивнул Юрий Сергеич. — Девочки, занимайте места!

И девочки бросились к столу. Замешкалась одна Зинаида, которая хотела устроиться рядом с Нестеренко. А он никак не садился, все смотрел на Татьяну, выкладывающую на тарелку последний апельсин.

— Татьяна Васильевна, да оставьте вы апельсины в покое. Пора тосты говорить. За вами первый.

Татьяна мельком глянула на настенные часы. Шесть. Антон, наверное, уже подъехал к проходной.

— Юрий Сергеич, вы извините меня, но я надолго не смогу задержаться, — пробормотала она, избегая его взгляда. — Мне надо срочно уйти.

У Нестеренко вытянулось лицо.

— Что, даже рюмочку не выпьете?

— Рюмочку выпью. А потом сразу побегу, хорошо?

— Плохо. Очень плохо, Татьяна Васильевна. И если бы я был тем самым суровым начальником, каким вы все меня считаете, я бы запретил вам уходить!

— Правда, Тань, оставайся, — неожиданно поддержала Зинаида. — Подождут твои дела.

— Да, Татьяна Васильевна, не уходите, — взмолились остальные.

Решение далось на удивление легко. Своим желаниям она бы ни за что не стала потакать, но просьба коллектива — закон.

Татьяна улыбнулась.

— Ладно, так и быть, останусь. Только звоночек один сделаю.


Антон, как и следовало ожидать, был недоволен, но поделать ничего не мог — работа есть работа. Про день рождения Татьяна мудро решила ничего ему не говорить. Как зам начальника отдела, да еще такого серьезного отдела, как экономический, она вполне может задержаться и отменить свидание.

Ни разу за вечер Татьяна не пожалела о том, что отказалась от встречи с Антоном. Она давно не веселилась так, как сегодня. Юрий Сергеич был в ударе и сумел сделать практически невозможное — заменить собой по меньшей мере десяток мужчин. Он ухаживал за дамами, руководил тостами, удачно острил и заразительно смеялся. Выбегая на перекур, женщины сошлись между собой в том, что Нестеренко — лапочка и прелесть и какая жалость, что он так долго строил из себя буку.

Никого из сотрудниц Юрий Сергеич не выделял, хотя некоторые, а особенно Зинаида, из кожи вон лезли, чтобы обратить на себя его внимание. Однако рассказывал ли он очередной анекдот или разливал вино по бокалам, Татьяна постоянно чувствовала на себе его взгляд. Ей казалось, будто Нестеренко сегодня все делает исключительно ради того, чтобы произвести на нее впечатление.

Глупость, конечно, полная. Разыгравшаяся фантазия. Но после двух бокалов вина Татьяна перестала думать, глупость это или нет, правда или игра воображения. Она внезапно открыла для себя, что Юрий Сергеич мужчина в высшей степени привлекательный, и это открытие приятно горячило кровь. К глубокому уважению, которое Татьяна испытывала к уму и знаниям начальника, сегодня примешивалось иное, еле уловимое чувство. Определить его она пока не могла, но оно грело душу, добавляло щекам румянца, заставляло глаза блестеть. Незаметно для себя Татьяна флиртовала, давно забытая наука кокетства постепенно пробуждалась в ней. Улыбка, взгляд, двусмысленное замечание — бесконечное множество вещей можно выразить с их помощью, и Татьяна вполне естественно, не считая это чем-то предосудительным, улыбалась Юрию Сергеичу так, как может улыбаться женщина мужчине, который ее интересует.

Постороннему наблюдателю ее поведение показалось бы обычным, но Юрий Сергеич был начеку, ни один нежный взгляд или взмах ее ресниц не остались незамеченными. Он улыбался всем и шутил со всеми, но лишь одной женщине предназначались всплески его остроумия и находчивости. Нестеренко инстинктивно знал: он должен победить сегодня или никогда. Он чувствовал себя словно гладиатор времен Римской империи или футболист в финале Кубка УЕФА. Второго шанса у него не было. Его сила — во внезапности и напоре, и он станет презирать себя до конца жизни, если не сумеет воспользоваться этими преимуществами!

В начале десятого все засобирались домой. Самые предприимчивые ускользнули первыми, чтобы не прибираться. Татьяна задержалась. Все равно придется добираться домой на попутке — автобус по ее маршруту переставал ходить в девять часов. Можно, конечно, позвонить Антону и попросить его встретить. Он наверняка не откажется… Но это будет настоящим свинством. Сама доедет как-нибудь, ничего страшного.