Дмитрий. Она навсегда сохранила в памяти его образ, мимику при разговоре, поворот головы, движение плеч, толстое сукно мундира, до которого она любила дотронуться рукой, его улыбку, когда они ласкали друг друга, их ночь. У них она была всего одна. Ночь, которую удалось выкроить Дмитрию, несмотря на свой плотный служебный график. Они никогда не строили планов на будущее. Не хотели испытывать судьбу. Она сохранила его записку с несколькими, нацарапанными по-русски на клочке бумаги словами, которую он просунул под дверь в день манифестации: «Не выходи из дома. Это опасно. Береги себя! Люблю». Ему удалось невозможное — он пришел предупредить ее, пытаясь защитить, в то время как рок уже выбрал его, оставив ему для жизни лишь несколько часов. С отвагой и нескромностью фотографа репортер сумела ухватить квинтэссенцию любви в их взглядах, и эта горячность, секретная, интимная, теперь открылась миру. Наташа почувствовала, что ее охватывает гнев. Это казалось бесцеремонностью, ей было обидно. Дмитрий принадлежал только ей и больше никому. С другой стороны, благодаря этому украденному моменту он навсегда останется прекрасным и захватывающим молодым человеком, которого ей повезло знать. Она задрожала. И это тоже являлось задачей выставки — вызывать волнение. Мягко и жестко одновременно.
— Это он, Наточка?
Ее отец серьезно смотрел на фотографию, заложив руки за спину. Она колебалась. Можно было соврать. Дмитрия видел только Аксель. Только ее кузен знал всю правду, но она была уверена, что он никогда ее не откроет. Но не будет ли это предательством по отношению к Дмитрию, если она не признает их любовь? Нет, Наташа не совершит такой же ошибки, как мать. Эпоха недомолвок и лжи миновала.
— Это сын твоего друга Игоря, — сказала она. — Его звали Дмитрием. Моя первая любовь. Это было невозможно и замечательно. Нежное безумие. Мы так редко виделись, но он так многому успел меня научить… Его убили на моих глазах. 17 июня. Полтора года назад. Не проходит и дня, чтобы я не думала о нем.
Макс не мог отвести глаз от своей дочери. Сжав губы, побледнев, она смотрела на фото человека, которого любила. Тронутый, он взял ее руку в свою и сжал. Он не хотел произносить банальных фраз. Он просто хотел быть с ней, идти рядом, потому что она нуждалась в нем. Они оставались вдвоем бесконечно долгий момент времени, друг возле друга, пока близкие не оказались рядом. И каждый узнал на снимке Наташу, каждый догадался, что произошла необъяснимая драма. Кирилл обнял Клариссу за талию. Аксель озабоченно смотрел на кузину, покусывая губу. Феликс молчал, но его лицо выдавало волнение, так как он понимал эту молодую женщину, которая страдала из-за первой любви, и разделял ее горе.
Ксения была единственной, кому не нужно было спрашивать имя советского офицера. Он очень походил на своего отца в его возрасте. Та же стать Игоря Николаевича, тот же врожденный шарм, добрый и умный взгляд. Она подошла к дочери и тронула ее за руку. Наташа вздрогнула. Присутствие отца придавало ей сил, но теперь, когда подошла мать, она снова почувствовала себя беззащитной. Это был ужасный парадокс: матери одним своим присутствием срывают с ран налепленные пластыри, наверное, чтобы легче было эти раны лечить.
— Он погиб, мамочка, — прошептала она с отчаянием.
Ксения наконец поняла, почему дочь вела себя так вот уже больше года. Сильно похудевшая, она молчала часами. Одиночество и потерянность во взгляде. Постоянная боль, которую она держала в себе. Она вспомнила свою молодость, свои боли, тревоги, лишения. Внимательно посмотрела на фотографию Дмитрия. Она хотела помочь дочери, подбодрить ее, сказать, что надо жить дальше, не оставаться заложницей этого чувства, которое держало ее в плену.
Когда она заговорила, ее голос звучал и нежно, и твердо.
— Что бы между вами ни было, Наточка, но если ты смогла полюбить его и говорила ему об этом, значит, это было чудесно… Это и есть счастье, из которого ты всегда будешь черпать силы.
Наташа не смогла бы вынести слов утешения, если бы ей говорили, что все пройдет, что будут новые встречи, другая любовь. Мать нашла правильные слова. Как и отец — жесты. Наташа заметила обеспокоенность на лицах близких. Боль отступила, и ей показалось, что у нее открылось второе дыхание. Мать была права. Она любила Дмитрия. Их встреча была неожиданным подарком судьбы, который всегда останется с ней, на всем ее пути.
Макс почувствовал, что дочь успокаивается. «Она такая же сильная, как и ее мать», — удовлетворенно подумал он. Но, в отличие от матери в ее возрасте, Наташа поняла, что не надо бояться и возводить вокруг себя крепость, которая может быстро превратиться в тюрьму. Когда Наташа перешла в следующий зал, все двинулись следом: Кирилл, Кларисса, Аксель с Феликсом, Ксения. Теперь она подписывалась собственным именем: Наташа фон Пассау, и наиболее рассудительные уверяли, что однажды она получит одну из наиболее престижных премий по журналистике. «Главное, чтобы она была счастлива», — говорил себе Макс, в то время как Феликс бормотал что-то ей на ухо, вызывая у нее улыбку.
Вдалеке Макс заметил несколько своих работ, подвешенных в воздухе, благодаря чему зрители могли видеть и фотографии, и лица друг друга. Макса узнавали и приветствовали кивками. Он смущался, понимая, что все впечатлены его работами. Но то, что было важно для него, не было связано ни с успехом, ни со славой. Это были: улыбка Наташи, маленький сынишка, мирно спящий в кроватке, его семья, близкие, находящиеся рядом, — молодые люди, рьяные и талантливые, которые олицетворяли собой все мечты этого мира; сознание того, что Ксения Федоровна его жена, что завтра они вместе проснутся, как и во все последующие дни. Стараясь не замечать устремленных на него восхищенных глаз, он искал глаза супруги. И он нашел их. Он мог утверждать, без доли сомнений, что он, Макс фон Пассау, счастлив.
Благодарности
Спасибо Рене Бедариде, Генри де Тюрену, Лизе Руссель, а также Анне-Мари Пате из Института современной истории за внимание и уделенное мне время.
Спасибо авторам, чьи книги помогли мне при написании романа, а именно историкам Руфи Андреас-Фридрих, Пьеру Ассулину, Энтони Биверу, Артемису Куперу, Герме Бувьер, Клоду Жерару, Анне де Курси, Орландо Фижесу, Жанет Фланер, Майклу Р. Д. Футу, Доминик Фишер, Герману Глейзеру, Атине Гроссману, Оливье Гезу, Фей фон Хассел, Тони Жюту, Элизе Жульен, Урсуле фон Кардорфф, Гвидо Кнопу, Фолькеру Купу, Джоане Либ, Жилю Мак-Доногу, Дороти фон Мединг, Норману М. Наймарку, Питеру Новику, Эрику Оливье, Франсине ди Плесси Грэй, Марии-Франсе Пошне, Пенелопе Роулендс, Клаусу Шериффу, Вольфу Жобсту Зидлеру и Джеймсу Штерну. Надеюсь, что смогла использовать ваши ценные сведения наилучшим образом.
Я хочу поблагодарить Кристель Пари и Беатрис Дюваль за их неоценимую поддержку.
Спасибо также Фредерику Поле и Франсуа Шассере.
И, наконец, спасибо от всего сердца моему литературному директору Женевьеве Перрен за внимание и поддержку в течение долгих месяцев работы над романом.
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.
"Жду. Люблю. Целую" отзывы
Отзывы читателей о книге "Жду. Люблю. Целую". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Жду. Люблю. Целую" друзьям в соцсетях.