Я встречаюсь с его взглядом и во рту пересыхает.

Смех, который срывался с моих губ, бесследно исчез и был заменен чем-то абсолютно иным.

Чем-то горячим.

Этот жар я чувствую внутри.

Его пальцы скользят по моей руке, выводя завитки, аж дух захватывает.

— Андресса, ты... — его голос изменился. Стал глубоким и хриплым.

— Победительница? — перебиваю я его, пытаясь добавить нахальства в своей голос. Но это не срабатывает. Я говорю с придыханием.

Мне нужно вернуть нас к тому, с чего мы начинали, но не знаю как.

Он медленно притягивает меня к себе, ближе ко всему, чего я так хочу, но не могу получить.

— Не похожая ни на кого из тех, кого я встречал раньше.

Ого.

И блядь.

Вот же херня, черт, черт.

Я почти уверена, что он думает меня поцеловать, и я правда, действительно хочу, чтобы он это сделал.

Господи, я так сильно хочу его поцеловать.

Мои губы уже сами собой подготовились к этому.

Но нельзя. Он гонщик. Я не могу быть с ним.

Я делаю шаг назад, руша момент, и моя рука выскальзывает из его захвата.

На его лице промелькнуло разочарование, я увидела это, но предпочла бы не видеть.

Положив шлем в карт, я все еще чувствую, как рука пылает от его прикосновений. Я сжимаю ее в кулак, пытаясь избавить себя от ощущения его касаний. Я прочищаю горло.

— Так, значит, ты должен мне ужин, Райан.

Ужин. Дерьмо. Я должна была проиграть, чтобы иметь возможность заплатить за него.

Могу я быть еще глупее? В своем идиотизме я виню размягчившийся мозг, который вполне мог быть способен на подобное.

Снова разворачиваясь к нему лицом, решительно блокируя чувства, я выдавливаю легкую улыбку, которая, с уверенностью могу сказать, дрожит. Надеюсь лишь, что он не видит этого.

Он все еще смотрит на меня, его взгляд нечитаемый.

Я задерживаю дыхание в ожидании его ответа.

Подняв руки, он запускает пальцы в волосы. Затем его губы расплываются в теплой улыбке.

— Не то чтобы ты заслужила ужин, ведь ты сжульничала... но технически ты выиграла. Так что, так и быть, я плачу. Что ты настроена съесть?

Тебя. Я хочу только тебя.

Уперев руку в бедро, я склоняю голову набок, очищая свой разум от всех мыслей вроде "жажду Каррика".

— На что я настроена? — Я поджимаю губы и принимаю решение. — Местная еда.

Он улыбается.

— Отличный выбор. Я как раз знаю местечко, куда отведу тебя. 

Глава шестая

Куала-Лумпур, Малайзия


МЫ ЕДЕМ УЖЕ ОКОЛО СОРОКА МИНУТ, и Каррик паркуется на улице рядом со зданием, похожим на магазин.

Каррик привез нас сюда, потому что знает дорогу, а я поведу обратно к отелю, и уже не могу дождаться, когда эта машина окажется в моих руках.

Я выбралась из авто и присоединилась к стоящему на тротуаре Каррику.

— Итак, куда мы направляемся? — спрашиваю я, пальцем зацепляя ручку сумки, притягивая ту к себе, когда мы начинаем идти к магазину.

— Немного дальше есть замечательное местечко.

Пока мы идем, я смотрю на лотки и витрины, отвлекаясь на вывески и запахи — свежая еда, одежда, ювелирные украшения. Уличные художники рисуют портреты, а какие-то пожилые мужчины сидят за столом и играют в настольную игру, похожую на шашки. Вокруг раздаются звуки проверенной временем музыки, песни постепенно сменяются одна другой.

Затем я вижу безвкусно украшенный прилавок, на котором разложены украшения, похожие на атрибутику Диснея, и там я примечаю кое-что знакомое.

— Боже мой, это ожерелье с Молнией МакКуин? — Остановившись, я разворачиваюсь и иду обратно к прилавку.

Я вроде как фанат Молнии МакКуин. Серьезно, "Тачки" самый лучший мультфильм Диснея. Могу смотреть его день за днем, в отличие от мультфильмов с диснеевскими принцессами.

(Молния МакКуин — гоночная машина, главный герой мультфильма "Тачки".)

Подойдя ближе, я убеждаюсь, что это ожерелье с Молнией МакКуин, и, должно быть, самая крутая вещь, которую я только видела. Маленький кулон в виде МакКуина прикреплен к серебряной цепочке. Догадываюсь, что цепочка скорее всего не серебряная, и моя шея станет зеленой после часа ношения этого украшения, но мне плевать, потому что я хочу ее.

Я обвиваю цепочку с кулоном вокруг руки и только собираюсь спросить мужчину о цене, как спиной чувствую тепло прижимающегося ко мне Каррика.

— Чего ты смотришь на ожерелье с "Тачками" так, будто оно — бриллианты от Тиффани?

Я обращаю лицо в его сторону.

— Потому что для меня оно имеет именно такой же вес. Что для одной девушки — хлам, для другой — сокровище.

Его глаза засверкали на солнечном свете при взгляде на меня.

— Могу я, исходя из этого, предположить, что ты — фанат "Тачек"?

— Эм, да, — я смотрю на него, потрясенная уже тем, что он вообще спросил. Ну, то есть, я имею в виду, кому не нравится этот мультфильм? — А ты нет?

— Нет, — улыбка затрагивает его глаза.

— Что? Почему нет?

— Потому что мне не пять лет.

Своим высказыванием он заслуживает тычок локтем в ребра.

Я уставилась на него с любопытством.

— Ты же никогда не смотрел этот мультфильм, так ведь?

— Не смотрел.

— Как это вообще возможно? — воскликнула я. Выронив ожерелье из рук, я разворачиваюсь, чтобы оказаться с ним лицом к лицу.

— И снова, потому что мне не пять лет.

Я разочарованно качаю головой.

— Ты многое упустил. И ты еще называешь себя гонщиком. — Выдержав паузу, я упираю руки в бедра. — Серьезно, тебе стоит посмотреть этот мультфильм. Он великолепен. Он стоит того. — Я принимаю решение. — Мы посмотрим его в следующий раз, когда ты будешь свободен.

Он сжимает губы, и я с уверенностью могу сказать, что он сдерживается, чтобы не улыбнуться.

— И что ты собираешься делать? Купить его и силой вынудить меня посмотреть?

— Нет, он уже есть у меня на DVD, глупый.

На его лице отражается осознание, и лишь тогда до меня доходит, что я допустила оплошность.

— Он у тебя с собой, так ведь?

Мои щеки вспыхивают ярко-алым цветом, взгляд опускается к ногам.

— Может быть, — мямлю я.

— Ты путешествуешь по миру, возя с собой диск с диснеевским мультиком?

Он до смерти хочет рассмеяться. Говорю вам.

А я просто погибаю, потому что он только что узнал, насколько я с придурью.

— Это что-то вроде укрытия от тревог, — говорю я, защищаясь.

Пальцем он поддевает мой подбородок и приподнимает мое лицо, чтобы я смотрела на него. Его лицо светится от веселости.

— Знаешь ли, нормальные люди обычно укрываются настоящим одеялом.

(Присутствует игра слов. Энди говорит о "security blanket" — так называется что угодно, делаемое взрослым человеком для снятия тревожности, для успокоения после стресса; образовано от слов "security" — защита, безопасность; и "blanket" — одеяло. Каррик же над ней шутит, говоря об одеяле в его обычном значении вне этого словосочетания.)

— Ты говоришь, что я ненормальная? — пытаюсь я огрызнуться, находясь под его пристальным вниманием.

— Нет. Я говорю, что ты уникальная.

— В плохом или хорошем смысле? — я прикусываю губу.

Он усмехается краем губ, но в его глазах мелькает что-то, намекающее на некоторую серьезность.

— О-о, определенно в хорошем. Ты... непредсказуемая, Андресса.

Ох. Ого.

Ощущение истинного удовольствия пронзает все мое тело.

‒ Итак. Ты хочешь ожерелье?

‒ М-м-м-м…

Он не перестает смотреть на меня, а я на него. Я ослеплена, околдована его сладкими чарами.

Он отводит глаза от моих, и в тот же момент я начинаю скучать по его взгляду, устремленному на меня. Потом я вижу, как он поднимает ожерелье с прилавка.

‒ Сколько?

‒ Пятьдесят пять ринггит, но ты можешь забрать за пятьдесят, ‒ говорит торговец.

(На начало мая 1 ринггит = 14,5 р., т.е. 55 ринггит примерно 795 р., 50 же — 723 р.)

Каррик достает кошелек, и я вижу, что он достает куда больше, чем пятьдесят ринггит.

Он протягивает деньги мужчине.

‒ Сдачи не нужно.

Не знаю, как много Каррик дал ему, но стоило тому получить деньги, как его глаза загорелись, и мужчина поторопился быстро спрятать их в сумку-ремень на поясе.

‒ Ну-ка. ‒ Каррик жестом указывает мне повернуться.

Так я и поступаю, разворачиваясь к нему спиной.

‒ Ты не обязан это делать, ‒ мягко говорю я.

‒ Я хочу этого.

Он оборачивает ожерелье вокруг моей шеи. Прохладный кулон располагается на моей коже.

Закончив, он кладет руки мне на плечи.

‒ Вот теперь ты всегда сможешь носить с собой свое укрытие от тревог.

Я ощущаю, как что-то глубокое и многозначительное возникает в моем сердце.

Я сжимаю кулон рукой.

‒ Спасибо, ‒ оглядываюсь я на него через плечо.

Его взгляд опускается на мои губы. Голубые глаза темнеют, и лишь тогда он снова смотрит на меня, отступая на шаг.

‒ Идем. Вперед за едой.

Мы отходим немного дальше, пока Каррик не останавливается у маленького ресторана. Он настолько невзрачный, что я бы прошла мимо.

‒ Здесь? ‒ я указываю на здание.

‒ Снаружи оно выглядит не очень, но подожди, пока не зайдешь внутрь.

Каррик открывает передо мной дверь, и я ступаю в небольшой малазийский оазис. Он не шутил. Меня так и подмывало выйти обратно, чтобы убедиться, что я все еще в реальном мире. Создается впечатление, словно я очутилась в Нарнии.