— Ваши дети будут очень рады, — кланялся продавец, — это очень хороший слон. У нас его многие покупают.

Отец не был уверен, что сделал правильный выбор, но он слышал от Гиты, что ей хочется такую игрушку, и решил попробовать — может быть, ему удастся хотя бы вызвать улыбку на лице девочки. Его пугало полное равнодушие ко всему, отражающееся в глазах дочери, безжизненность черт, делавших Гиту похожей на мраморную статую.

Он боялся, что нервное потрясение и травма сделают девочку калекой. Аджей думал о своем участии в преступлении Делиба, он не снимал с себя вины, до конца дней его будет мучить совесть. Может быть, Бог решил покарать за грехи отца, отняв у дочери разум?


В небе собиралась гроза. Тяжело ползли желтобрюхие тучи, набухшие дождем. Порывы ветра, словно невидимой метлой, гнали тучи пыли, широкими взмахами проходились по кустам и деревьям, пригибая их и ломая сучья, причесывали траву.

Ласточки чертили черными молниями у самой земли. Воробьи, в предвкушении небесного душа, торопились принять пылевые ванны.

Аджей вылез из такси, озабоченно поглядывая на небо, прошел в дом, забрав на ходу со стола возле бассейна забытую книгу. Распаковав игрушку, он встряхнул слона, поправил ему хобот.

Войдя в детскую, он увидел стоящую у окна Гиту. Девочка вздрогнула от звука открывшейся двери, но даже не обернулась, глядя, как завороженная, на грозовые облака.

— Что ты там увидела, доченька?

— Сейчас будет очень страшно.

— Ничего не будет, не бойся. Это всего лишь гроза. Ты же знаешь, когда идет дождь — гремит гром, молния сверкает… Посмотри лучше, что я тебе принес!

Девочка обернулась, подошла к отцу. Тот, радостно улыбаясь, протянул ей игрушку. Гита взяла, вежливо поблагодарила, но в ее глазах ничего не отразилось.

— Разве тебе не нравится?

— Нравится, папа, — тусклым голосом ответила девочка.

Она вдруг разжала руки, выронила подарок и отвернулась, тут же позабыв о его существовании.

Отец поднял слона и попытался привлечь к нему внимание дочери, изображая, как передвигается настоящий хозяин джунглей, даже попытался изобразить трубный клич.

Неожиданно треснул гром, сухо прогремев раскатами. Гита вскрикнула, опрометью бросилась к кровати и спряталась под одеяло, повизгивая не своим голосом:

— Песок! Песок!

В окна хлестнуло дождем, душно запахло влажной раскаленной землей.

Отец успокаивал больного ребенка, рассказывал ей сказки, но она, похоже, ничего не слышала. Вернувшаяся с рынка Сапна тоже не смогла отвлечь Гиту. Их спас неожиданный гость.


— Здравствуйте, можно войти? — спросил Рам.

Мальчик стоял в дверях, неловко переминаясь с ноги на ногу. С него стекала вода, волосы слиплись. Он застенчиво вытер мокрое лицо ладонью.

— Конечно! Входи, пожалуйста, — сказала Сапна.

Гита посмотрела на друга, и в ее глазах мелькнуло что-то осмысленное, она явно начинала его узнавать.

— Здравствуй, Гита! — проговорил мальчик, подходя ближе. — Я принес тебе подарок.

— Какой подарок?

— Вот, смотри.

Рам развернул платок и достал вырезанного из дерева слоника. Он придал хозяину джунглей веселое выражение, слоник будто улыбался, округлив толстые щеки.

— Дай! — восторженно прошептала девочка.

Затаив дыхание, родители смотрели, как Гита взяла незамысловатую игрушку и стала ее рассматривать. Она подошла к столу, поставила слоника. Что-то шепча про себя, начала двигать его, потом посмотрела на потолок, недоуменно пожала плечами и продолжила игру. Вдруг движения ее потеряли координацию, она закричала:

— Обвал! Обвал! — и бросилась из комнаты.

Аджей успел перехватить ее. Она забилась, захлебываясь в рыданиях, закричала:

— Я вспомнила! Я все вспомнила!

— Тихо, доченька, — кинулась к ней Сапна, — не волнуйся, все уже позади.

Гита обвела окружающих взглядом, в котором появилось осмысленное выражение. Она будто просыпалась после долгого сна.

С состраданием глядя на нее, Рам шагнул за дверь. Он сделал все, что мог, теперь надо уходить из чужого дома. Мальчик хорошо понимал, здесь ему не место, он здесь всего лишь гость, вызванный по необходимости, никому не нужный…

— Рам! — раздавшийся крик прервал его мысли, а когда он увидел сияющие глаза Гиты, то не удержался и вскрикнул в ответ:

— Гита!

— Рам, не уходи! Побудь со мной, мне страшно!

— Успокойся, милая, — недовольным голосом произнесла Сапна, но девочка так на нее посмотрела, что мать сразу сменила тон, заискивающе пробормотав: — Конечно, твой друг побудет с нами.

— Может быть, я приду в другой раз? — тихо спросил мальчик.

— Ну что ты, — Сапна подошла к нему и положила руку на плечо, — оставайся. Сейчас выпьем чаю, я принесу очень вкусные пирожные, ты таких никогда не пробовал…

— Сапна, — вполголоса произнес Аджей, предостерегающе нахмурив брови.

— Да, — сбилась женщина, что на нее совсем не было похоже, — вот я и говорю, очень вкусные пирожные.

— Оставайся, Рам, — сказала Гита.

И мальчик остался. С этого дня началось выздоровление Гиты. Вскоре она смогла уже ходить на занятия. Теперь она посещала ту же школу, что и Рам, и сидели они за одной партой.

Глава сороковая

По залитой солнцем улице шел Виджей. Давно не ходил он по этой дороге, ведущей к студии, но теперь юноша решился вновь штурмовать кинематографические высоты.

Все так же бродили вокруг стеклянного кубического здания красивые девушки и широкоплечие юноши в надежде, что благосклонный взгляд режиссера или хотя бы ассистента остановится именно на них и начнется волшебная жизнь в мире кино.

Виджей прошел в вестибюль, по стенам которого все так же висели фотографии артистов, среди них появились и новые лица. Великанши, охранявшие вход, стояли на месте. Они стали еще толще. Как и в прошлый раз, юноша проскользнул мимо дремавших стражниц незамеченным.

В студии шла репетиция. На высоком помосте танцевала Ратха, одетая в яркое алое сари, вышитое золотыми звездами. Тонкая талия была перехвачена золотым поясом, бедра обхватывал мехала — пять рядов сверкающих золотых бус. Мелодично позванивали бубенчики на щиколотках и тройные браслеты, украшающие запястья девушки.

Юноша издали любовался красавицей, кружащейся в танце. Музыка звучала все быстрее, громче, Виджей почувствовал, как ноги сами ведут его танцевать.

— Виджей! — вскрикнула Ратха.

Она легко сбежала с помоста, юноша шагнул ей навстречу. Взяв друг друга за руки, влюбленные пошли в сад, подальше от нескромных взглядов.

— Ты пришел, любимый. Как я рада, что ты вернулся на студию.

— Да, Ратха, я хочу сниматься, попробую еще раз стать актером. Может быть, на этот раз получится.

— Конечно, милый. Мы начнем прямо сейчас. Я счастлива, что ты нашел в себе силы. Я помогу тебе, ведь мы никогда больше не расстанемся, правда?

— Да, любимая, теперь мы будем вместе.


Юноша возвращался с киностудии усталый, но довольный. У него все получалось, пробы оказались на редкость успешными. Ратха начала снимать фильм по тому сценарию, который напоминал ей историю, случившуюся с Виджеем. Он выглядел очень естественным в этой роли, перед камерой держался свободно. После окончания съемки все присутствующие наградили его аплодисментами.

В этот вечер он решил прогуляться. Ноги сами принесли его на улицу, где стоял «Храм любви». С волнением в сердце юноша приблизился к ограде. Наверное, дома давно уже нет, на его месте строится отель. Еще издалека Виджей услышал шум работающего двигателя.

Толкнув ворота, юноша замер от удивления. «Храм любви» стоял на месте, мало того, он выглядел совершенно новым, словно только что выстроенным. Выбитые окна сверкали новыми стеклами, была навешена новая дверь, весь дом, покрашенный какими-то необыкновенными красками пастельных тонов, стал красивее прежнего. Он не просто помолодел, он возродился и засиял, словно настоящий храм.

Виджей сделал несколько шагов по дорожке, вымощенной темно-красными плитами, вдоль которой наливались пурпурными бутонами розы на длинных стеблях. Вместо вырубленного сада шелестели молодые манго, лимонные и апельсиновые деревья, наполняя воздух сказочным благоуханием. Их свежая листва отбрасывала прохладную тень, ложащуюся на хорошо подстриженные газоны, от которых шел бодрящий запах срезанной травы.

Дверь дома распахнулась, и оттуда вышел молодой парень, помаргивающий от яркого солнца. Он был похож на Виджея, каким он был семь лет назад. С первого взгляда становилось ясно, что парень — весельчак, обладающий открытым, добродушным характером.

— Вы кого-нибудь ищите, сахиб? — спросил он, чиркая спичкой и закуривая сигарету. — Может быть, я могу вам помочь?

— Нет, то есть да. Скажите, кто здесь делает ремонт? Ведь на этом участке должна была быть гостиница.

— Какие-то важные господа, я не знаю, как их зовут, — он стер с лица белое пятно, — мое дело — побелить потолки. — Парень внимательно посмотрел на Виджея. — А дом хороший, еще много лет простоит.

— Да, это хороший дом.

— А вы, наверное, тут жили? — догадался парень.

— Я здесь родился.

— То-то я смотрю… Может, хотите пройти внутрь? Посмотрите, как красиво.

— Нет, нет, благодарю вас, — отказался Виджей.

Трудно войти в дом, где ты родился, где прошла твоя юность, в дом, который продан. Там будут жить другие люди — со своей судьбой, со своими горестями и печалями, со своей любовью и радостью. Не стоит будить призраки безвозвратно ушедшего прошлого.


Юноша возвращался в «Черный город» с печалью в сердце. Столько лет прошло с тех пор, как он покинул «Храм любви», а было все это, как будто вчера.