— Вы что, разыгрываете меня? — спросила мать, оборачиваясь к среднему сыну, который слезал со шкафа. Санджей закреплял там конец гирлянды, протянувшейся через всю комнату.

— Этот дом — храм любви наших родителей. Сегодня его двадцать пятая годовщина, — сказал средний сын. — Ровно двадцать пять лет назад папа заложил здесь первый камень.

— Да, — вспомнила мать, — это было именно в такой день.

Лакшми сняла очки в роговой оправе. Набежавшие слезы мешали смотреть, все расплывалось в радужной пелене, в которой мерцали огни свечей. Подошедшие с двух сторон Виджей и Санджей вытерли материнские слезы, и начался праздник.

Вот где младший в полной мере показал свои таланты певца и танцора! Счастливая Лакшми встала посредине комнаты, а дети взялись за алые ленты, укрепленные в центре потолка, и стали кружиться вокруг матери, напевая веселую песню:

Мамочка, милая, дети твои

В храме любви рождены и росли.

Ты и отец этот дом создавали,

Все мы росли, не зная печали.

Нас согревали любовью, теплом

Мудрость отца, материнская ласка,

Детство беспечное — все будто в сказке.

В вечном долгу пред тобою мы будем,

И до конца своих дней не забудем.

Торжество было в самом разгаре. Виджей вскочил на стул и оттуда, словно с эстрады, заливался мелодичной песней перед воображаемой многочисленной аудиторией. Мина проткнула иголкой шарик, подвешенный к потолку, и он взорвался, осыпав всех разноцветным конфетти. Старший и средний брат тоже исполнили несколько танцев, доказав, что и они не чужды искусству, когда есть свободное время и подходящий повод.

Пока дети развлекались, мать зажгла ароматические палочки, поднесла их к портрету мужа, вглядываясь в лицо ушедшего любимого человека. Она надеялась, что Дэви видит, как семья чтит его память, не забывает славные даты счастливых дней.

Уже наступил поздний вечер. Праздник переместился в сад. Виджей громко скомандовал:

— Раз, два, три! Свет зажгись! — и нажал кнопку.

Сад вспыхнул сотнями лампочек, подсвеченные деревья отбрасывали длинные тени. Лужайка окрасилась синими, желтыми, красными пятнами, которые мигали, переливались, создавая феерическую картину.

В саду был установлен плетеный стол и стулья. Мина расставляла блюда с праздничными яствами. И здесь Виджей блеснул — на этот раз кулинарным искусством, угостив всех собственноручно испеченным шоколадным печеньем. Парень, как всегда, не обошелся без фокусов — поднося печенье по второму кругу, угостил женщин, а когда братья потянулись за лакомством, он подбросил печенье в воздух и поймал его ртом.

Давно Лакшми так не веселилась. Она была счастлива почти так же, как и двадцать пять лет назад. Мать сидела на стуле, а вокруг нее, взявшись за руки, кружились дети. Если бы она знала, что счастье не бывает бесконечным, что беда уже стучится в дверь.


Телефон зазвонил неожиданно. Делиб снял трубку и лениво спросил:

— Ну, кто там?

— Это я, Гопал, директор банка.

— А, Гопал… Ну, что случилось?

— Надо поговорить, дело срочное.

— Хорошо. Через десять минут я буду на стройке отеля, подъезжай туда…

Делиб положил трубку, задумчиво вытащил сигарету из пачки и щелкнул зажигалкой. Интересно, что надо этому глупому толстяку? Может быть, пронюхал, наконец, куда исчезает его жена, когда он торчит в своем банке? Вряд ли, уж слишком туповат. Ладно, и без него забот хватает, нечего голову ломать.

Он кликнул слугу и распорядился, чтобы подавали машину. Спустившись по широкой мраморной лестнице, украшенной бронзовыми статуями, Делиб подошел к роскошному «Континенталю». Шофер, услужливо открывший дверцу, склонился в поклоне, приветствуя хозяина. Еще бы — господин Делиб, уважаемый бизнесмен, глава строительной фирмы. Очень богатый человек. Но мало кто знал истинное лицо этого злодея.

С виду он был довольно неказист, предпочитал европейские костюмы, сшитые у ведущих модельеров, яркие галстуки. Низкого роста, гладкие черные волосы, узкие подбритые усики. Пожалуй, одна особенность бросалась в глаза: Делиб всегда носил темные очки, будто опасаясь дневного света.


В центре города высоко взмыл каркас современной гостиницы. «Континенталь» мягко остановился у ее подножия. Из машины вышел Делиб, управляющий стройкой бросился к нему, перейдя на бег трусцой.

— Добрый день, господин Делиб!

— Здравствуй. Как идут дела?

— Все отлично, скоро начнем отделочные работы.

— Прекрасно.

Хозяин задрал голову, рассматривая белоснежные этажи, четко выделяющиеся на фоне ослепительно голубого неба. Они нависали уступами, выстроенные по последнему слову архитектурного искусства, обещая в ближайшем будущем превратиться в шикарный отель, приносящий баснословные прибыли его владельцу.

Шум подъехавшей машины отвлек Делиба от приятных мыслей. Он обернулся и увидел суетливого толстого человека с деловой папкой в руках.

— А, Гопал, ну, что случилось?

— А ты не догадываешься? — вопросом на вопрос ответил директор банка, вытирая лицо платком.

— Нет. В чем дело?

— Ты взял в моем банке в кредит большую сумму денег. Пора внести их обратно.

— Я все вложил в отель, — буркнул Делиб, отворачиваясь в сторону.

— Нет, нет, — засуетился Гопал, — как же так! Ведь я взял деньги вкладчиков! Учти, могут быть неприятности!

— Ну что ты так кричишь! — повернулся к нему бизнесмен.

— Как что, как что? А если вкладчики потребуют свои вклады обратно, я буду разорен! Банк лопнет!

— Не шуми, — процедил Делиб, — я всегда верен своему слову. На днях все тебе верну, а чтобы ты не очень нервничал, пришлю в банк своих людей, они займутся охраной. Это такие крутые ребята, что ни один вкладчик к тебе не сунется с претензиями.

— Смотри, не подведи!

Семенящей походкой Гопал пошел обратно к машине. А бизнесмен докурил сигарету и презрительно бросил ее вслед компаньону.


Вокруг киностудии всегда околачивалось много всяких чудаков, рассчитывающих на неожиданную удачу. Их не приняли, отсеяли при жестком отборе. Десятки, сотни желающих стать актерами и актрисами каждый день атаковали студию, но в волшебный мир кино удавалось проникнуть лишь избранным. Многочисленным неудачникам оставалось лишь бродить поблизости — а вдруг какой-нибудь помощник режиссера увидит их, оценит незаурядную внешность и скажет: «Какой приятный молодой человек! У вас прекрасные данные, не хотите ли сняться в фильме в главной роли?» Но такого помощника режиссера почему-то не попадалось, и соискателям мировой славы оставалось лишь продолжать свои прогулки, время от времени застывая в пластических позах.

Сюда-то и пришел Виджей в поисках своего шанса. Он долго готовился к решающему визиту на студию. Надел свои любимые белые джинсы, подчеркивающие стройную фигуру, шелковую полосатую рубашку, белые кроссовки, чтобы удобнее было танцевать. Тщательно причесал густые черные волосы. Внимательно осмотрел себя в зеркало и остался вполне доволен — на него глядел красивый молодой человек, бодрый и веселый.

— Ты что, на свидание собираешься? — поинтересовалась с откровенным любопытством Мина — Виджей был так увлечен песнями и танцами, так стремился стать актером, что на девушек у него не оставалось времени.

— Да, сестра, — ответил брат, — я собираюсь туда, куда влечет меня самая сильная страсть. Вот увидишь, я вернусь с этого свидания с победой!

Глава третья

И вот, наконец, Виджей подошел к святая святых — к храму, где рождаются звезды, ярко мерцающие на небосклоне индийского кинематографа. Может быть, здесь взойдет и его звезда. Парень верил в это.

— Еще один глупец. Девятый, уже девятый, — раздался странный скрипучий голос, будто это сказал не человек, а попугай.

Молодой человек увидел сидящего под пальмой чудака, одного из постоянных здешних обитателей. Он был действительно похож на попугая. Его наряд состоял из костюмчика, сшитого из разноцветных лоскутков материи, а на голове лихо сидела такая же лоскутная шапочка, напоминающая птичий гребешок.

Виджей не мог не подойти к такому необычному человеку. Вероятно, он многих знает на студии, такое знакомство может пригодиться.

— Извините, я не понял, что вы сказали. Кто девятый?

— Ты! — проскрипел незнакомец.

Казалось, что он сейчас сунет голову себе под бок и выдернет лишнее перышко.

— Я хотел спросить вас, уважаемый. Я хорошо пою и танцую.

— Да? — крякнул чудак.

— Я хотел бы показать на студии свой номер.

— Давай, — милостиво разрешил человек-попугай.

— Вы знаете кого-нибудь на студии?

— Знаю, — согласился шутник.

— У меня есть шанс?

— Шанс? Давай! — неопределенно сказал лоскутный человек. — Только предупреждаю, будь готов к неожиданностям.


Прохладный вестибюль, тянувшийся куда-то в необозримое пространство, был увешан фотографиями знаменитых актеров. Виджей знал почти каждого из них. Он медленно шел по ковровой дорожке, рассматривая портреты, и увидел, что среди них есть свободное место. Парень сразу же представил там свою улыбающуюся физиономию. «Так оно и будет, — твердо решил он, — я займу лучшее место в этой галерее!»

Но чтобы проникнуть в съемочный павильон, нужно было миновать двух стражей, стоящих у дверей: две огромные девушки, одетые в одинаковую униформу, подпирали стены, словно две скалы. Виджей подошел ближе, мягко ступая в бесшумных кроссовках, и заметил, что стражи слегка подремывали. Он тут же этим воспользовался — скользнул мимо них и очутился перед стеклянной дверью. За ней начинался чудесный мир, где слава в нетерпении ожидала, когда же придет Виджей. Рисуя в своем воображении такие сладостные картины, парень приник к стеклу и вгляделся в павильон.