Владимир Андреев - Жажда мести: Жажда мести. Храм любви

В толпе приглашенных началось смятение, кое-кто попятился подальше от опасного гостя. Одна важная дама с надутым лицом, надменно поглядывающая по сторонам весь вечер, почувствовала себя плохо, и если бы не слуга, ловко подставивший ей стул, она села бы прямо на пол.

— Кто знает, — кричал Аджей, — может быть, он решил похитить нашу дочь?!

Наконец до Сапны дошло, в какое неловкое положение она попала, доверив свою дочь отъявленному злодею.

— Так вы преступник! Немедленно уходите из нашего дома, я запрещаю вам отныне возить нашу дочь! И вообще, не смейте больше приближаться к моему ребенку, вы и ваш ужасный мальчик!

— Папа говорит неправду! — заступилась за друзей Гита. — Дядя рикша очень хороший и добрый, я его очень люблю! — она бросилась к Виджею, но отец перехватил ее.

— Молчи! — рявкнул он, дергая ее за руку.

Видя, что назревает скандал, вперед выступил Санджей, заговорив мягким, хорошо поставленным адвокатским голосом:

— Послушай, ты много лет сидел в тюрьме за убийство, как же ты посмел явиться в приличный дом и испортить все торжество? Лучше уходи отсюда, слышишь? Уходи!

— Дядя Виджей, — прошептал Рам, — почему они нас выгоняют? Что мы сделали им плохого?

Бедный мальчик никак не мог понять, что этот праздник не для них.

— Да, — сказал юноша, — я совершил ошибку. Мне не надо было приходить. Позвольте хотя бы мальчику подарить Гите куклу. Разрешите это сделать, и мы уйдем.

— Дай мне ее, дай! — рявкнул Аджей.

Рам робко приблизился и отдал ему куклу. Схватив ее, разъяренный отец швырнул подарок на пол и стал топтать ногами, приговаривая:

— Вот тебе, вот! Как ты смеешь делать подарки моей дочери? Убирайся из моего дома! Вон!

Гита зарыдала и бросилась к матери, ища у нее защиты. Сапна увела плачущую дочь в ванную, чтобы привести ее в порядок.

— Пойдем, Рам. Нам здесь нечего больше делать.

Мальчик мужественно сдерживал слезы, но они катились из его глаз помимо его воли, оставив мокрые пятна на белой свежевыглаженной рубашке.

Виджей пожалел, что пришел в этот дом. Он получил очередную пощечину от брата. Казалось, Аджей все делал для того, чтобы столкнуть младшего на дно пропасти, заставить озлобиться на людей.

Взглянув в последний раз на братьев, юноша взял Рама за руку и вышел из дома.

Шокированная скандалом публика проводила их гробовым молчанием, кое-кто из гостей собрался незаметно покинуть испорченный праздник, но Аджей тут же преобразился в добродушного и веселого хозяина.

— Извините, друзья, за небольшое недоразумение! — он сделал приглашающий жест, взмахнув руками. — Будем продолжать веселье! Прошу к столу.

Гостей не надо было упрашивать. Оживившись, они потянулись в столовую.

Виджей горестно размышлял о том, как страшно изменились братья. Все попытки разбудить их души, достучаться до сердец окончились его изгнанием.

Они словно боялись брата, боялись, что он напомнит, какой ценой куплен их успех. Виджей служил им живым укором, раздражал и вызывал ненависть.

Воистину, прав был мудрец, говоривший, что мы ненавидим других людей за то зло которое им причиняем.

Пророчество гадалки начало сбываться. Это был обычный день, Виджей колесил на скутере по всему городу, развозя пассажиров. Он уже научился разбираться в своих клиентах и мог безошибочно, с первого взгляда сказать, как поведет себя толстяк, с мороженым в руке, обливающийся растаявшими каплями, что скажет молодая богато одетая женщина, тщательно пересчитывающая в кошельке мелочь, сколько заплатит турист, обвешанный фотоаппаратами, севший в скутер ради экзотики.

Очередной пассажир оказался забавным пожилым мужчиной с затейливым инструментом на треножнике. Виджей знал, что это теодолит, поэтому сразу развернулся в сторону строящегося комплекса, прежде, чем клиент назвал адрес.

Он не ошибся, пассажир ехал именно туда. Высадив его возле вздымающегося в небо железобетонного каркаса, рикша получил деньги и стал объезжать кучу строительного мусора, чтобы выехать на дорогу, ведущую к вокзалу, но путь ему преградила вереница женщин, занятых поденной работой. Они носили на голове огромные подносы с обломками кирпича, кусками штукатурки и сбрасывали все это в кучу мусора.

Строительство комплекса вела компания Делиба. Он охотно использовал женщин и детей на тяжелых неквалифицированных работах, потому что им можно было платить сущие гроши. Причем, себя Делиб представлял чуть ли не благодетелем, ведь он давал работу беднякам.

Одна из женщин показалась Виджею странно знакомой. Вот она сбросила свою ношу, отошла в сторону, чтобы поправить свернутый в жгут кусок ткани, который надевался поверх головного покрывала, чтобы тяжелый поднос не слишком давил и не съезжал в сторону.

— Мама! — воскликнул Виджей.

Это была Лакшми, он не ошибся. Но мать вдруг закрыла лицо и побежала, скрываясь, за кучу строительного мусора. Она исчезла, словно мираж. Юноша потер глаза — может быть, ему померещилось?

Выскочив из скутера, он кинулся вслед за призраком и быстро настиг мать.

— Мама, мама! Почему же ты убегаешь от меня? Это я, твой сын, Виджей!

— Забудь свою несчастную мать, забудь, как забыли ее твои братья! — Лакшми горько разрыдалась, вытирая слезы огрубевшими, потрескавшимися от тяжелой работы руками.

— Мама! Я искал тебя повсюду! Мама! Где же ты была?

— Братья лишили меня крова…

— Неужели они действительно выгнали тебя? Но как ты позволила им продать «Храм любви»?

— Сынок, мои дети предали меня! — мать зашлась в рыданиях. — Я не хочу жить, сынок, я не хочу жить!

— Не плачь, мама, — молил сын, но сам он не мог сдержать обильных слез. Это были слезы радости и горя. Радости от того, что нашел мать, и горя от того, что она перенесла столько страданий по вине братьев. — Не плачь, мама. Они продали свою совесть, но есть то, что никогда не продается: душу, любовь им никогда не купить, ни за какие деньги. Эти бесценные сокровища никто у тебя не отберет, ты самый богатый человек на свете!

Мать обняла сына, гладя его шершавой рукой. Сквозь глухие рыдания Виджей повторял, как заклинание:

— Мама, мама! Теперь мы вместе! Твой непутевый сын вернулся к тебе!

— Виджей, дорогой мой Виджей!

Наконец они нашли друг друга и были очень счастливы.

Виджей узнал всю правду. Братья обманом выселили мать из дома, продали и разрушили «Храм любви». Она скиталась по городу, жила в ночлежках, переполненных зловонными бродягами, покрытыми язвами, нанималась за гроши на поденную работу, чтобы не умереть с голоду. Она провела страшные дни, полные отчаяния и одиночества.

Юноша был просто разъярен — братья должны ответить за эти преступления! До сих пор он щадил их, покорно и послушно снося пинки, которыми они награждали его, словно бродячую собаку. Теперь его терпению пришел конец!

Аджей весело хохотал, слушая рассказ Санджея, как он ловко обошел судью, выдав своего подзащитного за сумасшедшего. Сапна, улыбаясь, разливала мужчинам чай. От сытой, комфортной жизни она сильно располнела, но муж был доволен. Аджей сам раздался вширь, из-за объемистого живота он уже не видел собственных ботинок.

Дружеская беседа была прервана громким возгласом, донесшимся из холла:

— Аджей! А ну-ка, выйди! Твой бывший брат хочет поговорить с тобой!

— Кто там? — встревожился Санджей.

— Ты что, не слышишь? Опять явился наш уголовник. Ну сейчас я отучу его приходить в мой дом!

Он вскочил и бросился вон из комнаты, как разъяренный бык. Виджей стоял посреди огромного холла, но вопреки ожиданиям, не дрогнул и не испугался.

— Ты что здесь кричишь? — взревел Аджей. — Кто ты такой? Бандит, ворвавшийся в чужой дом.

— Кто из нас преступник, это еще вопрос, но я на него отвечу. Я скажу тебе всю правду.

Набравшись смелости, Санджей вышел к непрошенному гостю. Вслед за ним вышла и Сапна.

— А, вся компания здесь. Какой у вас благопристойный вид, и не скажешь, что оба вы — отпетые негодяи!

— Ты пьян или сошел с ума! — возмутился Аджей.

— Нет, я не пьян и пока что в своем уме. Я хочу сказать вам всю правду в глаза. Вы потеряли стыд и совесть, вы преступники!

— Не смей так разговаривать! — взвизгнул Санджей, блестя золотой оправой очков. — У тебя повадки уголовника!

— Ты еще будешь учить меня хорошим манерам?

С этими словами Виджей залепил ему такую пощечину, что адвокат тут же потерял свое красноречие. Он изумленно хлопал глазами, потирая распухшую щеку.

— У тебя память отшибло, — грозно спросил младший брат, — успел все забыть? Ты носишь мантию адвоката только благодаря мне, я тебя вывел в люди. И не смей повышать на меня голос!

Разобравшись с Санджеем, он повернулся к старшему брату, безмолвно созерцавшему экзекуцию.

— А ты, ты обманул мать, лгал мне… Твое сердце очерствело от жадности! Всю жизнь твоя мать работала, не покладая рук, она вырастила тебя, а ты выгнал ее из дома на старости лет. Она любила тебя, а ты предал ее! В голове не укладывается, как вы могли вырасти в отпетых мерзавцев, отказаться от матери и брата.

Сапна вздрогнула от неожиданности. Для нее это было новостью. Виджей заметил замешательство женщины.

— Да, да! Я его родной брат! Вы живете в роскоши и довольстве, а мать вашего мужа — в нищете!

— Ты говоришь все это из зависти! — взревел Аджей. — Мы на вершине успеха, а посмотри на себя — кто ты такой? Ты ничтожество, бандит и убийца!

Виджей уже больше не сдерживал себя. Он размахнулся, чтобы ударить брата.