Делиб откинулся в кресле, с удовольствием раскуривая сигару. Удачная сделка приносила ему неплохую прибыль, да еще возможность поквитаться со своим соперником в любви.

— Мы с вами партнеры, должны вместе решать возникшие проблемы. Вот что, друзья, пожалуй, я сам куплю ваш дом.

— Отлично! — воскликнул Аджей.

— Но я куплю его с двумя условиями.

Братья переглянулись.

— Надеюсь, ваши условия окажутся выполнимыми для нас, — ответил Санджей, отличавшийся, как адвокат, большим красноречием и умением запутывать любое дело.

— Мои условия очень простые. Первое — Виджей ничего не должен знать о том, что вы продали дом и, главное, кому продали. Второе — когда он выйдет из тюрьмы, не общайтесь с ним.

Братья недолго думали. Конечно, им не понравились эти условия, но с другой стороны, Виджей — человек из другого круга, он уголовник, отсидевший за убийство. Что может быть общего между ними?

— Хорошо, мы согласны, — ответил за двоих Аджей.

— Прекрасно! — воскликнул Делиб. — Вы поступили, как настоящие деловые люди.

Он открыл ящик письменного стола и достал оттуда связку ключей:

— Поздравляю вас с новосельем! Это ключи от вашего нового дома.


В тот же день осчастливленные новоселы начали переезд. Сапна сама отбирала вещи, которые нужно было взять в новый дом. То, что не нужно, выбрасывалось в костер, разведенный на заднем дворе. Пользуясь случаем, она отправила в огонь многие вещи Лакшми, со злобным наслаждением разрывая и ломая их, чтобы придать им вид никуда не годной рухляди.

Одежду и обувь Виджея побросали в большую картонную коробку, которую второпях забыли среди старых стульев, сложенных возле костра.

— Не забудь портрет отца! — напомнил Санджей, упаковывающий вещи.

— А может быть, ваша мать возьмет его себе? — спросила Сапна.

Но Аджей решительно снял портрет со стены, обернул плотной бумагой и отнес его в машину.

Вскоре «Храм любви» опустел. В нем больше некому было молиться. Наступила непривычная тишина. Лишь поскрипывала от ветра не запертая в спешке дверь, да потрескивал костер, подбираясь к старым стульям и картонной коробке с одеждой и обувью, вывалившейся на землю.


— Алло, Делиб слушает.

— Господин Делиб, это говорит управляющий. Только что поступили сведения, что дом, о котором вы говорили, свободен, все жильцы выехали.

— Отлично. Поставьте там охрану и начинайте немедленно очищать территорию — рубите сад, ну и так далее, вы сами все знаете.

— Будет исполнено, господин Делиб.

Бизнесмен положил телефонную трубку на рычаг и зашагал по просторному кабинету. Все шло так, как он и планировал. Когда Виджей освободится, он станет всего лишь бездомным бродягой, никому не нужным отщепенцем. Бывшему заключенному не найти работу, у него нет денег, чтобы жить, даже родные братья отвернутся от изгоя. Они принадлежат теперь к разным слоям общества, но особенно ярко эта разница проявится, когда Виджей встретится с Ратхой. Красивая, уверенная в себе девушка из обеспеченной семьи и нищий неудачник с уголовным прошлым. Если у Виджея есть хоть капля разума, он сам откажется от своей любви, он будет скрываться по трущобам, лишь бы не попасться ей на глаза. Земля будет гореть у него под ногами.

От таких приятных мыслей Делиб пришел в хорошее настроение. Он снял трубку и набрал номер телефона Аниты:

— Дорогая, сегодня мы пойдем с тобой в ресторан «Оберой», это чудесное место…

— Да, я знаю, надеюсь, мы проведем прекрасный вечер, — чарующе рассмеялась любовница.

Глава двадцать третья

Наступил долгожданный день. Виджей вышел за ворота тюрьмы. Семь долгих лет провел он за решеткой.

Юноша постоял немного, вдыхая свежий воздух. Он сделал несколько шагов по земле, привыкая к ходьбе, а затем вдруг сорвался с места и побежал. Он бежал к родному дому, в «Храм любви».

Машины резко сигналили, объезжая чудака, бегущего по дороге. Виджей ничего не замечал вокруг, но вскоре, отвыкшие от движения ноги устали, и он перешел на шаг, с любопытством разглядывая самые обычные для любого прохожего дома, машины, людей. Юноша жадно впитывал впечатления, которых он был лишен за стенами тюрьмы.

Обычный ребенок привел его в изумление. Он остановился и долго рассматривал малыша, пытаясь осознать, как это так похож на взрослого человека, но в два раза меньше! Семь лет он ничего этого не видел и чувствовал себя, словно прилетевшим с другой планеты.

Мычание быка развеселило его, свободно продающаяся на каждом углу еда внушала уважение к неслыханному изобилию. Каждая девушка казалась ему гурией, красавицей, а каждый полицейский заставлял свернуть в переулок.

Долго пришлось ему идти и бежать, да что значит это расстояние для узника, проведшего лучшие годы молодости за решеткой.


С каждым шагом по улице, ведущей к дому, Виджей ощущал переполнявшую его радость и одновременно тихую грусть. Как постарела, должно быть, мама, как изменились братья. Все на этой тихой улице знакомо, и все неуловимо переменилось, будто дома и деревья вели самостоятельное существование, куда-то уходя и появляясь в самом неожиданном месте.

Вот наконец и ворота «Храма любви». Виджей распахнул их на ходу, как бегун-марафонец, рвущий финишную ленту, — и остановился…

Отчий дом взглянул на него пустыми окнами. Безжизненно перекосилась дверь. С крыши свисали никем не убранные ветки, сорванные грозой.

— Эй, эй, — раздался зычный голос, — стой!

Откуда-то из кустов вылез низкорослый толстый сторож в форменной одежде, с кинжалом, заткнутым за пояс.

— Кто ты такой? Что тебе здесь нужно? — спросил он, грозно подкручивая длинный ус.

Виджей недоуменно уставился на незнакомца. Он совершенно растерялся. Где же мама, братья? Почему никто не встречает его? И что здесь делает этот человек?

Выработанная в тюрьме осторожность и страх перед мундиром помогли ему собраться. Он спросил:

— А где хозяйка этого дома? Я пришел к ней.

— Скажешь тоже — хозяйка, — оживился сторож, заскучавший в одиночестве. — Дом этот давно продан, скоро его снесут совсем. Видишь, от сада понемногу одни пеньки остаются!

Тут только юноша заметил свежие, влажные от сока пеньки на месте фруктовых деревьев.

— Но куда же они переехали?

— Вот уж чего не знаю, того не знаю. Скажу только, что на месте этой развалюхи скоро выстроят во-о-от такой отель, — сторож широко развел руки и даже привстал на цыпочки, показывая размеры будущей гостиницы.

— Можно мне побыть здесь немного? — спросил Виджей.

— Немного можно, отчего же нельзя, — сказал сторож, обрадовавшись собеседнику. — А ты что же, жил здесь, что ли?

— Я здесь родился.

— А, то-то я смотрю, ты про все расспрашиваешь…

Словоохотливый сторож говорил еще что-то, но юноша уже не слушал его. Он прошел по двору, коснулся целого еще платана, посаженного отцом, приоткрыл дверь в дом, но внутрь заходить не стал. Слишком больно ему было видеть ужасное разорение на месте «Храма любви».

Какой страшный удар! Он так мечтал об этом дне: как переступит порог родного дома, обнимет мать, братьев… Но ему не удалось вернуться в отчий дом, его просто нет, и никто не ждет в опустевших стенах.

В душе Виджея родилась грустная мелодия, сами собой сложились слова прощальной песни:

Как грустно после долгих лет

Вернуться к отчему порогу,

Где не горит в окошке свет,

И тех, кого любил ты, — нет.

Семь долгих лет страдал я,

В снах видел отчий «Храм любви»,

День возвращения горьким стал.

О, мама, мама, позови!

Жил ощущеньем этой встречи,

Мечтал услышать голос твой,

Глаза увидеть, руки…

Как я страдал в разлуке!

О, мама, где ты? Что с тобой?

Виджей затворил дверь, спустился в последний раз по стертым ступенькам в вырубленный сад.

— Эй, парень! Ты чего загрустил? — спросил сторож, берясь за пилу, но странный парень, ничего не ответив, закрыл за собой ворота. Покачав головой, сторож начал перепиливать ствол апельсинового дерева.


— Господин Аджей, мне нужна ваша помощь, — сказал упитанный мужчина в хорошо сшитом костюме. Он поправил галстук, сверкнув бриллиантовым перстнем на мизинце.

— О чем разговор, господин Сахаб, я готов вам помочь.

Аджей принимал важного клиента в новом доме, богато обставленном новой мебелью. В гостиной, где они сидели, все было в лимонно-желтых тонах, как и хотела Сапна. От этого у непривычного посетителя становилось кисло во рту, все они начинали просить воды, поэтому пришлось завести специальный бар с прохладительными напитками.

— Кстати, у вас нет минеральной воды? — спросил гость.

— Конечно, конечно. Эй, Хавияр, — кликнул Аджей своего секретаря. — Подай минеральной воды господину Сахабу.

Дела шли очень успешно, и Аджей нанял секретаря, чтобы не отвлекаться на мелочи — его время стоило теперь слишком дорого.

Подождав, когда гость утолит жажду, хозяин дома заговорил конкретно:

— Господин Сахаб, ваш договор нужно заключить на других условиях.

— Немного более выгодных для вас? — засмеялся гость, наливая себе второй стакан воды.

— Нет, не в этом дело. Я помогу вам, а вы поможете мне выгоднее вложить мои деньги в интересующую меня фирму. Так, чтобы они принесли мне максимальную прибыль.

— Конечно! Рад, что мы так быстро поняли друг друга.

— Ну что ж, давайте приступим к договору.

Приятную беседу прервал секретарь, безмолвным призраком появившийся в дверях.