Элоиза Джеймс - Жажда любви

– Вам понадобятся лишние слоны, чтобы держать ее в узде, – покачал головой Джордан.

Виконт Сент-Олбанс красноречиво рассмеялся. Даже тысяча слонов не сможет удержать наложницу в узде.

20 апреля

Девятый день шахматных матчей Вильерс – Бомонт

Герцогу Вильерсу от Деймона Рива, графа Гриффина

«Ваш отзыв о моей будущей жене разошелся по всему Лондону. Ваши секунданты?»

Графу Гриффину от герцога Вильерса

«Вы глупец. Если убьете меня, она по-прежнему будет благоухать модными духами, а вот если я прикончу вас, вряд ли ваш запах ей понравится».

Герцогу Вильерсу от графа Гриффина

«Ваш выбор оружия?»

Графу Гриффину от герцога Вильерса

«Рапиры. Рассвет. Уимблдон-Коммонз рядом с ветряной мельницей. Завтра я намеревался играть партию с лордом Боннингтоном и не могу отвлекаться на дуэли. Вы романтический идиот, который не понимает ни женскую натуру, ни важнейшего значения хорошего сна, так необходимого мужчине. К сожалению, мне придется убить вас».

21 апреля

Десятый день шахматных матчей Вильерс – Бомонт

Странный шорох, раздавшийся совсем рядом с кроватью, разбудил Роберту.

– М-м-м, – сонно пробормотала она, протягивая руку, но тут же очнулась и села. – Тедди, малыш, ты снова заблудился?

– Нет, – покачал головой мальчик. В своей длинной белой рубашонке он походил на маленькое привидение. Обычно веселая мордашка сейчас казалась несчастной.

– Что случилось? – забеспокоилась Роберта. – Привиделся плохой сон?

– Можно нам лечь с вами? – выпалил он.

– Нам?!

Но она опоздала: Тедди уже скользнул в постель. За ним прыгнул котенок, который, к великому облегчению Роберты, немедленно свернулся клубочком в изножье кровати и заснул.

Двадцать минут ушло на то, чтобы вытянуть из мальчика сведения, полученные от Раммера.

– Папа, конечно, победит на дуэли, – заверил Тедди, устраиваясь поудобнее и цепляясь за руку Роберты. – Папа всегда побеждает. Так Раммер говорит.

– Раммеру не следовало болтать с тобой на такие темы, – решительно заявила изнемогавшая от ужаса Роберта. Мысли беспорядочно метались в голове, и среди них не было ни одной связной.

Если Деймон дерется с Вильерсом, значит, защищает ее честь. А ее честь не стоит и ломаного гроша по сравнению с тем, что она испытывает к Деймону.

Смертельный холод сковал ее сердце. Что ей делать? Что она сможет предпринять?

Когда Вильерс явится в дом, чтобы сделать очередной ход, она отведет его в сторону и станет умолять. Умолять пощадить Деймона. Конечно, он не откажет ей, хотя бы из той не слишком теплой симпатии, которая побудила его просить ее руки.

Роберта широко открытыми глазами смотрела в темноту, решая, что сказать, оттачивая каждое предложение. Молясь. По большей части молясь.

Роберта заснула, только когда небо чуть посветлело и сквозь прикроватные занавески стал пробиваться слабый свет.

Охваченная свинцовой усталостью, она не слышала, как Тедди выбрался из постели и вернулся к себе, где терпеливо вынес упреки разъяренной няни. Она не слышала, как в спальню на цыпочках вошла горничная и, покачав головой при виде белого как полотна лица хозяйки, решила не будить ее.

Роберта слишком крепко спала, чтобы слышать шум, ознаменовавший прибытие герцога Вильерса.

Она спала.

А когда наконец пробудилась, с ужасом увидела, что солнце стоит совсем высоко. Но какое это имеет значение? Всему свету известно, где Вильерс проводит все дни в «Парслоуз». Играет в шахматы. Он сам ей говорил. Она найдет его там. Без всяких сложностей.

Роберта оделась в очаровательный туалет из голубого шелка, вышитый синими птицами. Вполне в духе Вильерса.

Почти выбежав в коридор, она ворвалась в комнату Джеммы, в надежде застать там Вильерса. Увы, оказалось, что герцог уже уехал. Кровь отлила от лица Джеммы, когда Роберта поведала ей ужасную новость.

– Вильерс ничего мне не сказал, – выдохнула она.

– Он уже был здесь?

– Уехал час назад.

Джемма с трудом сглотнула.

– О Боже всемогущий, почему вы, обручившись с герцогом, не могли держаться подальше от постели Деймона?

Роберта рухнула в кресло.

– Не знаю! Не знаю! Я умру от угрызений совести! Я так люблю Деймона, что потеряла голову. И ни о чем не думала.

Лицо Джеммы смягчилось.

– Полагаю, вы больше не любите Вильерса?

– Я была дурой.

– Ну, это обычное состояние многих.

– Я хочу просить Вильерса отказаться от дуэли. Как по-вашему, получится?

– Сегодня он проиграл, – глухо пробормотала Джемма.

– Он…

– Он проиграл партию, и сегодня днем это будет известно всему Лондону. Он проиграл женщине. Мне.

В столовой для завтраков никого не было. Фаул известил их, что миссис Гроуп снова отправилась в театр, а маркиз куда-то уехал. Роберта решила, что скорее всего к русалке.

Деймон увез Тедди на весь день. При мысли о том, что это может быть его последний день, проведенный с сыном, Роберта буквально скорчилась от стыда. Нет, она остановит дуэль, даже если придется убить Вильерса своими руками.

К сожалению, она так и не постигла тонкое искусство фехтования.

– Пожалуйста, заложите экипаж, – попросила она Фаула, и через несколько минут у крыльца уже ожидала небольшая коляска.

Роберта натянула перчатки. Сейчас ею владело ледяное спокойствие. Она любой ценой остановит это чудовищное преступление, прежде чем оно произойдет.

Странно, что место, пользовавшееся такой славой, как «Парслоуз», выглядело совсем скромно!

Роберту встретил дворецкий, спросивший, состоит ли она в шахматном клубе.

– Н-нет, – растерялась Роберта. – Я не знала, что членами могут быть женщины.

– Но так оно и есть, – величественно поклонился дворецкий. – Чем могу помочь, мадам?

– Я хотела бы видеть герцога Вильерса.

– Боюсь, он наверху, в членской комнате, куда вход запрещен всем, кроме членов клуба.

– Вам придется сделать для меня исключение! – отрезала Роберта.

Должно быть, в ее глазах светилось такое отчаяние, что чопорный дворецкий немного оттаял.

– Ну разумеется, ведь вы леди, – пробормотал он.

– Я не только леди, но и невеста герцога Вильерса, – не моргнув глазом солгала Роберта.

– В таком случае пожалуйте, – показал он на лестницу. – После вас, миледи, после вас.

Она поднялась наверх и очутилась в комнате, где толпились одни только джентльмены. И все наблюдали за Вильерсом, выделявшимся даже на этом пестром фоне. Как всегда вызывающе ярко одетый, он сидел на конце стола, широко расставив ноги. И выглядел сосредоточенным, элегантным… и опасным.

У Роберты внезапно закружилась голова при виде сдержанной злобы, с которой он ставил на доску каждую фигуру. Он выглядел человеком, способным убить противника с таким хладнокровием, словно всего лишь взял его пешку.

– Ваша светлость, – пробормотала она, подходя к столу. Остальные подняли головы и немедленно вскочили, кланяясь и расшаркиваясь. Но она, не обращая ни на кого внимания, взглянула на Вильерса. – Ваша светлость, – повторила она, приседая в реверансе, – я пришла умолять о беседе с глазу на глаз.

Он поднял на нее глаза. Холодные. Безразличные. Как она вообще могла находить этого человека привлекательным? Теперь он был ей отвратителен. Змееподобен в своем великолепии.

– Не вижу причин для такого разговора, – процедил он. – Как видите, партия в самом разгаре.

– Пожалуйста, ваша светлость! – взмолилась она.

Но он уставился на нее с чем-то вроде ненависти.

– Если вам есть что сказать, говорите при всех. Похоже, в моей жизни больше не осталось тайн, не так ли, Сент-Олбанс?

Стройный молодой человек, стоявший у стены, пожал плечами:

– Такова судьба всех нас: рано или поздно наши лица непременно появляются в витрине «Хамфриз».

Его взгляд остановился на Роберте, и та поняла, что он прекрасно ее знает и намекает на карикатуры в «Рамблерз мэгэзин», выставленные в свое время в витрине книжного магазина «Хамфриз».

Девушка медленно огляделась. Ни одного неприязненного лица. Зато по глазам видно, что все про всё знают. Знают, кто она такая. Знают, что репортеры ославили ее как девицу, которая отчаянно хочет заполучить мужа, причем любой ценой. Настолько, что просила лакея жениться на ней. Знают, что она отвергла Вильерса ради графа Гриффина.

Она вновь обернулась к Вильерсу. Он тоже потрудился встать. Но в отличие от других его взгляд был непроницаемым.

Тогда Роберта шагнула вперед и упала на колени.

По комнате пронеслись взволнованный шепоток и изумленные восклицания, но Роберта уже ни на что не обращала внимания.

– Пожалуйста, ваша светлость! Пожалуйста! Отмените дуэль с лордом Гриффином! Он мой будущий муж, и я не вынесу, если он умрет.

– Такого я от вас не ожидал, – заметил герцог в некоторой растерянности. – Думал, что вы сделаны из другого теста, чем ваш отец, леди Роберта.

– Значит, вы ошибались. Я с каждым днем становлюсь все больше на него похожей. Заклинаю вас! Я с ума схожу!..

По комнате снова пронесся шепоток.

– Поднимите ее, – потребовал кто-то. – Это неприлично!

Вильерс вздрогнул, шагнул вперед и протянул руку. Но Роберта покачала головой:

– Не встану, пока не пообещаете, что дуэли не будет.

– Я не могу обещать, – ответил он, и она могла бы поклясться, что в его холодных глазах блеснуло нечто вроде сочувствия. – Теперь речь идет о чести, не столько вашей, сколько Гриффина.

– Моя честь ничего не стоит! – вскричала она.

Но герцог наклонился и поставил ее на ноги.

– Ваше мужество дорогого стоит, леди Роберта, – отчеканил он, сжимая ее руки. – Я извинюсь перед ним. Это все, что я могу сделать. И поскольку для меня это будет впервые в жизни, вы понимаете, что означают мои извинения. Я ставлю вашу честь куда выше, чем цените ее вы сами!