Элоиза Джеймс - Жажда любви

Харриет поднялась. Сила личности Джеммы, как всегда, заставила ее чувствовать себя поблекшей картинкой, вырезкой из иллюстрированной газеты.

– Я пришла спросить об этом, – заговорила Харриет, вынимая приглашение.

Джемма заговорщически усмехнулась, подалась вперед и прошептала:

– Все идет по плану!

– Партия в шахматы? Ты выигрываешь? – с надеждой спросила Харриет.

– Пока неизвестно, но надеюсь, у меня есть все основания думать именно так. И хотя с моей стороны это чистое тщеславие, я поставила бы на себя. Вильерс почти погрузился в пучину отчаяния. Он собирается сделать предложение леди Роберте, причем именно на этом званом обеде.

– Итак, на званом обеде будет Вильерс, – усмехнулась Харриет. – И… и мне тоже придется приехать? Я не могу.

– Ты должна! – отрезала Джемма и, взяв ее за руку, вывела в коридор. – А теперь мы прогуляемся по дому и отыщем все картины с этим злосчастным сюжетом. Фаул, будьте добры следовать за нами и записывать, в какой комнате находится очередной шедевр.

Харриет пыталась сдержать досаду, но это плохо ей удавалось.

– Джемма, – прошипела она, – к чему тут твой дворецкий? Я ведь уже сказала, что не собираюсь быть на твоем ужине.

– Собираешься! – отрезала Джемма. – Ты мне нужна. И Фаул тоже. Кто, кроме него, составит список всех картин?

– Но почему я должна приезжать на ужин?

– Потому что мой братец готов выставить себя полным дураком. О, смотри! Вот портрет Юдифи, прямо в коридоре! Раньше я его не замечала! Фаул, запишите!

Харриет оглянулась и заметила, что дворецкий держит в руках перо и дощечку с закрепленным на ней бумажным листом.

– А что делает твой брат? – удивилась она.

– Говорю же, выставляет себя ослом, – откликнулась Джемма совершенно нормальным голосом. – Если хочешь знать правду, страдает по Роберте. Судя по его физиономии он воображает, будто страстно влюблен, а я этого не допущу.

– Потому что Роберта должна выйти за Вильерса?

– Именно.

– Ну… если она выходит за Вильерса…

– Ни одна девушка в здравом уме не станет женой Вильерса, если на сцене появился Деймон, – нетерпеливо пояснила Джемма.

– Ты его сестра, – подчеркнула Харриет, которой впервые за весь день захотелось рассмеяться. – Не считаешь, что несколько переоцениваешь обаяние Деймона?

– Вовсе нет. Вполне справедливое суждение. Роберта не играет в шахматы, так что талант Вильерса ее не привлекает. Мало того, я вообще не понимаю, почему ее так сильно тянет к нему. Я также знаю, что время от времени они с Деймоном целуются. Не желаю, чтобы братец помешал этой свадьбе. Поэтому ты должна отвлекать его внимание во время ужина. Я рассчитываю на тебя.

– Не желаю находиться в одной комнате с Вильерсом.

– Я посажу вас на противоположных концах стола, – пообещала Джемма. – А вот и еще одна!.. Невероятно кровожадная, не находишь? А свекровь повесила ее в утренней комнате. На почетном месте!

Несколько секунд подруги разглядывали торжествующую Юдифь, державшую голову. Художник, похоже, особенно тщательно поработал над шеей бедняги Олоферна. Джемма слегка вздрогнула.

– Нет, никогда мне не понять вдовствующую герцогиню. Никогда!..

– Когда умер отец Бомонта? – вдруг спросила Харриет.

– Лет десять назад, а может, девять.

– Значит, он вырос с матерью.

– Мне невольно становится жаль его, – призналась Джемма. – Но подобных эмоций между мужем и женой попросту не существует. – Отвернувшись, она пробормотала: – Еще одна висит в дамской комнате. Бедная леди Фиббл была так потрясена ее видом, что едва не потеряла сознание во время бала. Она уверяет, что Олоферн похож на Бомонта. Я искренне надеюсь, что она ошибается. A если нет… все же, полагаю, это портрет покойного герцога. Теперь уже содрогнулась Харриет.

17 апреля

Шестой день шахматных матчей Вильерс – Бомонт

Еще до того как выйти из экипажа, Шарлотта могла бы поклясться, что Бомонт-Хаус окружен толпами любопытных, жаждущих увидеть, кто входит в дом.

Зеваки, обступившие карету, толкались и громко обменивались замечаниями. Большинство пытались угадать, кто она такая.

– Это не леди Сара, – громко сказал кто-то. – У леди Сары нет…

Шарлотта была уверена, что у леди Сары нет римского носа. Она сжала губы и выпрямилась. Сегодня на ней был наряд из светло-розового крепа, красиво оттенявший ее кожу и темно-синие глаза. Волосы были тщательно уложены в очень высокую прическу, как того требовала мода. Выглядела она самым лучшим образом и должна удовольствоваться этой мыслью.

– Я понял! Тэтлок! – громко выкрикнул кто-то как раз в тот момент, когда она стала подниматься на крыльцо. Дворецкий поклонился так низко, что она не удивилась, если бы он потерял равновесие и свалился вниз головой.

– Мисс Шарлотта Тэтлок, – негромко объявил он, отступая в сторону и снимая с нее плащ. – Вам угодно пройти в дамскую комнату или предпочитаете присоединиться к остальным гостям в салоне?

Откровенно говоря, Шарлотта была слишком напугана, чтобы еще раз взглянуть на себя в зеркало. Лучше поскорее появиться в обществе, и к черту застенчивость! Наверняка приглашенных будет много, и среди них окажутся люди, которых она знает. Нужно поскорее отыскать какую-нибудь матрону постарше и держаться в ее тени.

По собравшихся было совсем немного, и среди них не присутствовало ни одной матроны. Вместо этого посреди комнаты беседовала небольшая компания людей с бокалами в руках.

Шарлотта едва не сбежала, но в этот момент герцог Бомонт оглянулся. На его губах играла улыбка. Шарлотта шагнула вперед.

Только сейчас Роберта болтала с миссис Гроуп о перьях, которые купила в большом магазине, и вдруг Вильерс бесцеремонно увлек ее в глубину комнаты.

– Наверное, порядочной женщине стоит держаться подальше от подобных особ, – заметил он.

Она молча смотрела на него.

– Понимаю, что, учитывая обстоятельства, это нелегко, – вздохнул он и тут же без перерыва добавил: – Я еще никогда не делал предложения.

Если Роберта не ошибалась, герцог Вильерс вот-вот попросит ее стать его женой. Вернее, уже попросил. Но ей почему-то казалось, что она остается зрительницей, а не участницей пьесы, и от этого было ужасно не по себе.

– Полагаю, новые впечатления не всегда бывают неприятными, – заметила она.

– Я поражен собственным восторгом по этому поводу.

Ей вдруг пришло в голову, что он на удивление безразличен к ее восторгу, но это была вероломная мысль, поэтому ее лицо молниеносно приняло выражение благосклонного внимания. К ее огромному удивлению, герцог все сделал по правилам. Изящно опустившись на одно колено, он взял ее руку и сказал:

– Не окажете ли мне великую честь стать моей герцогиней, леди Роберта?

Девушка нервно сглотнула.

– Д-да, – выдавила она и больше не промолвила ни единого слова.

Он поцеловал ее руку. Конечно, этот поцелуй, простое прикосновение губ, вовсе не походил на страстные поцелуи Деймона.

Роберта вздрогнула, а на губах герцога мелькнула тень улыбки, что немного рассердило девушку. Улыбка – явный намек на то, что молодые женщины всегда трепещут от поцелуев герцога.

– Сегодня днем я поговорил с маркизом, – прошептал он, поднимаясь с пола одним гибким движением. В эту секунду он очень походил на большую кошку вроде тигра. – Я просил, чтобы он ничего не говорил вам, – добавил Вильерс. – Хотя вы вряд ли сомневались в моих намерениях.

– Благодарю вас за портрет с мышеловкой, – кивнула Роберта и поспешно пояснила: – То есть портрет девушки, держащей мышеловку.

– Прелестный сюжет, не находите? – рассмеялся он.

– О, разумеется!..

– Ах, бросьте! Я знаю, что вы не только прекрасны, но и умны. И вам есть что сказать, кроме «о, разумеется».

С трудом подавив раздражение, Роберта наградила Вильерса очередной нежной улыбкой. В конце концов, есть много способов зарядить капкан на крупного зверя.

Безумное вожделение не давало покоя Деймону. Это было опасное состояние. Впервые в жизни он никак не мог очнуться от лихорадочного, наполненного нервным возбуждением сна. Но последние несколько дней он бродил по коридорам Бомонт-Хауса только затем, чтобы уловить запах ее духов. Увидеть исчезающий за углом край платья.

Конечно, она, как истинная дьяволица, каким-то образом сумела поймать Вильерса в сети брака.

Он разговаривал с герцогиней Берроу, когда Вильерс отвел Роберту в сторону и упал на одно колено. И там, в присутствии всех собравшихся, хотя, похоже, никто ничего не замечал, кроме него и Харриет, сделал ей предложение. Неизвестно, что сотворил бы Деймон, не попроси Харриет отвести ее к креслу.

Подобно магнитной стрелке, неизменно указывающей на север, Деймона потянуло к Роберте и Вильерсу.

– Кажется, вас можно поздравить, – выдавил он, кланяясь герцогу.

– О, мне оказана большая честь, – лениво пробормотал Вильерс.

Дворецкий доложил о приезде молодой дамы, Шарлотты Тэтлок. Вильерс нехотя оглянулся:

– Осмелюсь предположить, Гриффин, что ее светлость предназначила эту девицу вам в спутницы… по крайней мере на сегодняшний вечер.

Тон был достаточно вежливым, но Деймон ясно увидел табличку «Охота запрещена». Отныне Роберта – собственность Вильерса.

Деймон ослепительно улыбнулся и отошел, отчетливо сознавая, что сделал открытие необыкновенной важности.

В тот момент, как он узнал о существовании Тедди, сразу стало ясно, что жизнь его необратимо изменится. То обстоятельство, что мать мальчика не желала иметь ничего общего со своим ребенком, вовсе не повлияло на его решение. Тедди – его сын.

Но сейчас Деймон обнаружил вторую главную истину.

Вильерс может оградить свои владения запрещающими табличками, но Деймон возьмет то, чего страстно жаждет.