Он не был уверен, так ли это на самом деле, ему придется посоветоваться со своими адвокатами.

Томаш поднялся и вздохнул.

– Что ж, обратись в суд.

– Брось, – поменял тактику Адам. – Я не собираюсь судиться с тобой. Мы же друзья, Томаш. Нельзя это перечеркивать. Отложи свою картину. Займись «Бреющим полетом», а вторым фильмом займемся позже…

– Позже?.. К тому времени у тебя не останется ни цента, – ответил Томаш голосом, полным отвращения.

– Я заключу соглашение с итальянцами…

– Послушай, Адам, ты не забыл случайно, с кем разговариваешь?

– Я думал, с другом.

– Надо же! Если бы ты был моим другом, ты бы не вставлял мне палки в колеса месяцами, делая вид, что собираешься снимать фильм, о котором даже не помышлял.

– А твои обязательства передо мной? Перед «Олимпик Пикчерз»? Они не имеют никакого значения?

– Имеют, но небольшое. Извини, Адам, но изменить уже ничего нельзя.

– Видишь ли, я могу сделать так, что ты уже нигде не сможешь работать режиссером!

– Прекрасно, – сказал Томаш, повернулся и направился к двери.

– Подожди! – В голосе Адама чувствовалась неуверенность. – Сделай мне одолжение.

– Какое?

– Держи язык за зубами хотя бы до конца недели.

– Ладно, – ответил Томаш, догадавшись, что итальянцы собираются подписать контракт. – Почему бы и нет!

– Спасибо, – уныло поблагодарил его Адам.

Томаш пожал плечами.

– Это единственное, что я могу для тебя сделать.

Как только Томаш ушел, Адам позвонил в Нью-Йорк Майку и сообщил ему последние новости. Обычно Майк был невозмутим, как глыба льда, но на этот раз не сдержался, предрекая катастрофу, бранился на чем свет стоит. Но чем больше распалялся Майк, тем спокойнее становилось Адаму. В конце разговора у него созрел новый план.

– Что ты собираешься предпринять? – заорал Майк.

– Отплясывать чечетку. Не волнуйся, все будет в порядке!

– Адам, ради Бога…

– Поговорим завтра утром. – Адам повесил трубку.

Нельзя было терять времени понапрасну. Майк опасался не без основания. Продажа «Олимпик Пикчерз» была последним шансом Адама поправить свои пошатнувшиеся дела и набраться сил для последнего наступления на империю Марка ван Холлена.

Адам редко задумывался о том, что он будет делать с издательствами и газетами Марка, если все же наложит на них лапу. Наверное, он сразу продаст их, набив свои сейфы купюрами, или передаст бразды правления Чарльзу Вулфу. Единственное, что немного расстраивало Адама, так это то, что, ударяя по Марку, он невольно попадает по Катринке с ребенком. Он заплатил Монике Бранд, чтобы она исчезла (она уехала в Гонконг охотиться за богатыми бизнесменами), и сейчас, судя по слухам, скандал оказал ожидаемое действие на совет директоров ван Холлена. Разорение Марка – это отдельный вопрос. В конце концов, у Катринки есть свой собственный капитал.

Через полчаса на столе перед Адамом лежал список кинорежиссеров, характеристики их финансового положения, сценарий и рецензии на «Бреющий полет». Не откладывая дело в долгий ящик, Адам убедился в согласии Мэла Гибсона на съемку, отказался от обеда с Таши Дэвис, которую все еще водил за нос, и связался с известным режиссером Ридли Скоттом.

В конце концов, думал Адам за рулем своей машины, вечер прошел неплохо. В крайнем случае, если итальянцы пронюхают о Томаше, он скажет им, что тот заболел СПИДом, а у них будет подпись Ридли Скотта. Никто не опровергнет этого: он почти уже начал работу над щедро финансируемым боевиком.

Адам был уже около самого дома, когда в автомобиле зазвенел телефон. Это была Натали Бовье, непостижимая истеричка. Все, что он мог понять из ее англо-французских всхлипываний, так это то, что ей необходимо встретиться с ним.

– Натали, я зверски устал. Был очень тяжелый день. Я загляну к тебе завтра, спокойно произнес он, изо всех сил сдерживая раздражение.

– Пожалуйста, Адам, – всхлипывая, просила женщина. – Это касается Азиза.

– А что такое? – Насколько ему было известно, Азиз отправился на все лето с Халидом в Кап-Мартин.

– Я не могу сидеть здесь и ждать…

Адам понял, что деваться некуда, раз Натали в таком состоянии.

– Я постараюсь приехать побыстрее, но это займет около двадцати минут.

Развернувшись в неположенном месте, Адам поехал к Сансету, а затем повернул на восток. Он был обеспокоен. Раньше Натали не позволяла себе такие срывы. Неужели она уже переступила ту черту, к которой рано или поздно подходят все алкоголики?

Через пятнадцать минут Адам въехал во двор ее дома, вышел из машины и быстро зашагал по вымощенной плитами дорожке. Служанка распахнула перед ним дверь прежде, чем он успел позвонить.

– Где она? – спросил Адам.

– В гостиной, – ответила служанка с побледневшим от беспокойства лицом.

– Что случилось?

– Адам, cherie, это ты? – позвала Натали.

– Да.

Натали стояла перед ним с опухшими от слез глазами. «Она ужасно выглядит», – подумал Адам.

– Расскажи мне, что произошло. И по-английски, пожалуйста…

– Азиза похитили, – простонала она и разразилась слезами.

Через какое-то время Адаму все-таки удалось разобраться в произошедшем.

Каждое лето Халид отправлялся на своей яхте на Сардинию. Кроме Азиза, на яхте с Халидом находились его второй сын двухлетний Ясим и жена, англичанка, которая сменила Натали и стала третьей женой Халида. По пути к острову яхта вошла в док в Каргезе на Корсике, Халид с женой сошли на берег, чтобы пообедать с друзьями, и оставили мальчиков под присмотром няни и команды. Никто не знал, то ли бандитов предупредили, что яхта входит в док именно там, то ли это получилось случайно, но около двадцати вооруженных головорезов забрались на судно, обезоружили команду и скрылись с мальчиками.

– Когда?

– Сегодня около полудня по лос-анджелесскому времени. Халид отсутствовал приблизительно до трех часов утра.

– Потребовали выкуп?

Натали покачала головой и снова заплакала.

– Нет. Он подождал немного, прежде чем позвонить мне, надеясь, что что-нибудь прояснится. О Господи, Адам, мне так страшно!

Адаму стало не по себе. От собственной беспомощности он пришел в ярость. Не имея своих детей, Адам неизбежно привязывался к детям своих друзей: это была одна из самых привлекательных черт его характера. Он был готов на все, лишь бы помочь мальчику, но, черт побери, он оказался бессилен.

– Похитители свяжутся с Халидом, – сказал он Натали, стараясь не выдать охватившего его волнения. Похищения на Корсике не были редкостью и, в отличие от Италии, совершались во имя денег, а не политики. – Им нужен выкуп, вот и все.

– Халид заплатит, сколько бы они ни потребовали. Он не будет торговаться. У Ясима диабет. Ему необходимы лекарства. Халид должен вернуть детей прежде, чем… – ее голос сорвался. – Не оставляй меня, – попросила Натали.

– Хорошо, – пообещал Адам. – Я останусь пока не объявится Халид. Пока он не скажет, что дети в безопасности…


Именно Жан-Клод позвонил Катринке и рассказал ей о похищении. Марк, сидевший напротив, изучал «Уоллстрит джорнел», когда услышал испуганный возглас жены и увидел, как она побледнела.

– О Боже! – прошептала она. – Ты позвонишь мне, когда что-нибудь выяснится? Спасибо, Жан-Клод…

Она положила трубку и посмотрела на Марка. Ее глаза были полны слез.

– Что случилось?

Катринка рассказала ему все, что знала. Марк покачал головой, не веря своим ушам.

– В газетах ничего нет об этом…

– Халид держит все в секрете. Он боится.

– Да… – Марк подумал об Анушке, о своих сыновьях, которых вот уже десять лет нет в живых.

– Когда Ясим последний раз принял лекарство?

– Не знаю точно. Где-то около суток назад.

– Халиду следует обратиться в средства массовой информации. Это единственный способ дать похитителям знать, что они столкнулись с серьезной проблемой.

– Он не собирается этого делать.

– Но нельзя ждать!

– Я знаю. Нужно, чтобы кто-нибудь позвонил Халиду и все разъяснил ему.

Позвонил Адам.

Не найдя другого способа связаться с Халидом, Катринка набрала номер Натали, несмотря на то, что она обещала себе никогда не делать этого. Трубку сняла служанка, и Катринке пришлось разговаривать не с Натали (та недавно уснула), а с Адамом. Оба были так озабочены похищением детей, что не удивились друг другу, не почувствовали всей иронии создавшегося положения.

Эта история была опубликована во всех газетах мира. Радио и телевидение Корсики вскоре передали экстренное сообщение. Местная полиция, у которой были свои взгляды на работу с похитителями, пообещала всестороннюю поддержку, но новостей пока не поступало.

Катринка пошла в свой офис в «Праге», но, так и не сумев сосредоточиться, вернулась домой еще до ленча. Марк тоже не мог работать, с трудом вникая в идеи Кэри Пауэрса. В конце концов они решили отложить их обсуждение на завтра.

– Что случилось? – спросил Кристиан, увидев хмурого Кэри Пауэрса, возвращающегося в офис.

А случилось вот что. Было ясно, что Чарльз Вулф покупает компанию, хотя его вложения пока не превышали пяти процентов, необходимых для заявления в секретариат. Пауэрс был совершенно измотан борьбой с ним. Но он лишь спросил:

– Ты знаешь принца Халида ибн Хасана?

– Да, а что? – Кристиан задумался, какое отношение принц Халид имеет к предприятию ван Холлена.

– Его сыновья похищены бандитами на Корсике.

– Ужасно!

Пауэрс печально покачал головой и спросил:

– Ты приготовил отчет, о котором я тебя просил?

Кристиан показал на папку, в которую собрал все доходные статьи газет и журналов ван Холлена.

– Здесь все. И, кажется, дела обстоят неплохо.

– В самом деле? – Пауэре измученно улыбнулся, достал оттуда кипу розовых листков, внимательно просмотрел их и сказал:

– Ну, ладно, пойдем, обсудим наше положение.