Он взглянул на ее дверь. Мотнул головой: нет, этого он больше не выдержит. Она слишком дорога ему.

Он ее любит.

Ему не нужно было сегодня приходить сюда.

Поднявшись, он все же нерешительно подошел к двери. «Толкни ее, держись уверенней!» — сказал он себе.

Толкни — и она с грохотом отвалится, Джон и Энн вскочат с постелей и будут смотреть на тебя, как на полного идиота.

Открой, только открой, уговаривал он себя. Скажи ей, что ты — осел, но ничего не можешь с собой поделать и панически боишься, как бы с ней что не случилось.

Наконец он открыл-таки заветную дверь, открыл тихо и аккуратно.

Она не спала, сидела с бокалом вина в кресле-качалке и глядела через окно в садик, прилегавший к торцу дома. На ней была легкая ночная рубашка без рукавов. Свет с улицы освещал куст гардений, подвесные качели и небольшой фонтан с купидоном в центре — прелестный, мирный пейзаж.

Она услышала, что он вошел, знала, что это он, но не обернулась.

Однако и не протестовала.

Он подошел и после недолгого колебания, зарывшись пальцами в ее густые волосы, сжав в ладонях голову, поднял Энн на ноги и стал прижиматься губами к ее плечам, затылку, шее.

Она по-прежнему молчала.

Он взял у нее бокал и поставил на подоконник, при этом они встретились глазами, и он прижал ее к себе, покрывая поцелуями лицо.

Она отвечала на его поцелуи.

Просунув руки под тонкие тесемки ночной рубашки, он отвел их, и легкая ткань бесшумно скользнула на пол. Марк провел руками по ее спине и обхватил ладонями ягодицы.

Задыхаясь, он целовал ее губы, груди и чувствовал, как она начинает дрожать. Он опустился перед ней на колени, прижимаясь лицом к ее телу.

Он почувствовал момент, когда она готова была вот-вот закричать, и, вскочив на ноги, закрыл ее рот поцелуем, потом подхватил ее на руки и понес к постели.

Здесь было гораздо удобнее, чем на диване.


Утром Энн разбудил телефонный звонок.

Они с Марком лежали рядом, их ноги переплелись, но, услышав звонок, Энн мгновенно высвободилась из его объятий, накинула махровый халат, валявшийся возле кровати на полу, и выскочила в кухню, чтобы успеть взять трубку, прежде чем включится автоответчик и оповестит всех о том, кто ей звонит.

— Алло?

На том конце провода послышался какой-то отдаленный шорох, потом низкий, испуганный женский голос.

Да, скорее всего женский.

— Энн?

— Да.

Опять какой-то шорох.

— Мама Лили Маэ хочет видеть вас. Она говорит, чтобы вы не доверяли никому из тех, кто вас окружает, даже если уверены, что можете доверять этим людям, слышите?

— Да, слышу, но… кто вы? Эйприл? Синди?

— О Господи, я не могу долго говорить, меня услышат. Никому не доверяйте, ни единому человеку, отправляйтесь к Маме Лили Маэ, как только сможете. Наймите лодку и поезжайте в Дельту. О Боже, вы не можете себе представить…

Связь оборвалась.

Энн постояла в нерешительности, потом положила трубку. Надо сказать Марку. Или Джону.

«Не доверяйте никому. Даже тем, в ком вы уверены».

Джон находился в больнице, когда убили Элли Трейнор.

Но это убийство не обязательно совершено тем же самым человеком!

Марк тоже встречался с Джиной.

Нет, не Марк. Только не Марк!

А как насчет его напарника? Человека с собачьим лицом?

Что, если убийца работает в полиции? Марк ведь ни за что в это не поверит и невольно может отдать ее в руки не того человека.

— Кто это звонил? — крикнул из спальни Марк.

— Это… это из чистки, — ответила Энн. — Мои вещи готовы.

— Что за черт? — услышала она бормотание Марка и поспешила в спальню. Он все еще лежал в постели, голый, животом вниз, свесившись с кровати и разглядывая что-то на полу.

Когда она вошла, он быстро вскинул голову и уставился на нее.

— Что? — спросила Энн.

— Дай-ка мне полиэтиленовый пакет.

— Зачем?

— Дай!

— Я тебе не горничная…

— Энн, черт возьми, пожалуйста, дай мне пластиковый пакет!

Яростно чертыхаясь, она пошла на кухню за пакетом, принесла его и, рассмотрев, что именно он нашел, задохнулась от ужаса.

— Проклятый нож.

На лезвии не менее десяти дюймов запеклась кровь. Засунутой в пакет рукой Марк взял нож за рукоятку, поднял и, вывернув пакет, опустил в него нож. Энн переводила взгляд с ножа на Марка.

— Это не я его сюда положила.

Он ничего не ответил.

— Марк, дьявол тебя побери, я его туда не клала. И Джон тоже.

Марк встал, автоматически протянул руку за одеждой, молча оделся. Энн похолодела:

— Марк, он этого не делал. Сюда мог войти кто угодно. В ту ночь, когда убили Джину, здесь было полно полицейских. А потом… потом я часто отсутствовала — одну ночь я провела в Дельте, другую — у тебя. Сюда всякий мог проникнуть.

— Не слишком ли удобно?

— Ты, сукин сын! Как ты смеешь?

— Приведи Джона.

— Слушай, ты мне не старшина, а я не рядовой и я не твоя собственность…

— Энн, пожалуйста, приведи ко мне своего бывшего мужа. Я не собираюсь причинять ему вреда, мне нужно с ним поговорить! — едва сдерживаясь, замедленно произнес Марк.

Поняв, в каком он гневе, Энн решила делать то, что он велит. Дрожа и кусая губы, она побежала к комнате Кати и постучала в дверь.

— Джон?

Ей никто не ответил.

— Джон! — она постучала громче.

Он по-прежнему молчал.

— Джон, черт, что с тобой? — Энн толкнула дверь.

Окно, выходившее в тот же скверик, что и окно ее комнаты, было открыто.

Джона в комнате не было.

У Энн вырвался длинный, отчаянный стон. Господи, неужели она так ошибалась? Неужели Джон убийца? Не может быть, не может быть!

«А как насчет Марка? — услышала она свой тревожный внутренний голос. — Он ведь нашел орудие убийства, когда был в комнате один».

— Энн! — сердито крикнул Марк.

Она побрела в свою спальню.

— Где Джон?

— Он…

— Что — он?

— Исчез, — призналась Энн.

— Сукин сын! — выругался Марк и, наставив на нее указательный палец, строго сказал: — Я не желаю больше слушать твои глупости. Как только я его настигну, он окажется за решеткой. И надеюсь, его накажут по всей строгости закона!

Марк направился к выходу, но она догнала его и схватила за руку:

— Постой! Ты ведь пока ничего толком не знаешь…

— Я знаю, что он сбежал.

— Но…

— Мне нужно отправить это на…

— Пожалуйста, только…

— Энн, черт возьми, я полицейский!

— Значит, все кончено. Так оно и должно было случиться.

— Правильно. И именно поэтому Джон Марсел сбежал.

— Может, он услышал, как ты орешь, может, просто испугался.

— Он оставил тебя.

— Он оставил меня на тебя.

Марк мотнул головой:

— Я должен идти.

— Пожалуйста, не относи нож в полицию. Пока. Должно же найтись хотя бы какое-то объяснение…

— Энн, я обязан идти. А ты не выходи отсюда, ты меня поняла? Я предупреждаю тебя абсолютно серьезно.

Он воспользовался не ее телефоном, а своим новым сотовым аппаратом, который он извлек из кармана.

— Дежурный? Это Марк Лакросс, пришлите кого-нибудь для охраны Энн Марсел. Пусть полицейский постоянно дежурит прямо у нее в коридоре, не забывайте, что вчера ей удалось ускользнуть через черный ход. Немедленно, слышите? Посмотрите, нет ли там Джимми.

— Нет! — закричала Энн. — Не Джимми. Только не Джимми. Он меня пугает.

— Джимми не убивал ни Джину, ни кого-либо другого.

— Ты не можешь с уверенностью это сказать…

— Ты же утверждаешь, что Джон не убивал ее, ну а я утверждаю, что Джимми этого не делал! — Марк посмотрел на входную дверь, потом на Энн: — Не выходи отсюда, заклинаю тебя, не выходи, слышишь?

— Иди ты к черту!

— Если ты хоть шаг сделаешь за порог, я прикажу Джимми или тому, кто будет здесь дежурить, арестовать тебя!

Она стояла, оцепенев. Ее прищуренные глаза пылали гневом. Он ответил ей таким же разъяренным взглядом, потом смягчился:

— Энн, извини…

— Пошел ты к черту!

— Энн! — он сделал шаг ей навстречу.

— Я сказала — пошел к черту! И не смей прикасаться ко мне, понял?

Марк остановился. Она увидела невыразимую боль в его глазах, а потом взгляд его сделался холодным, в нем сверкнула сталь.

— Не выходи из дома. Или мне придется тебя арестовать, тем более что тебе можно предъявить кучу обвинений, — бесстрастно сказал он, повернулся на каблуках и вышел.

Как только дверь за ним захлопнулась, Энн бросилась в спальню и стала одеваться с фантастической скоростью. Ей нужно было улизнуть, пока Джимми Дево не встал на посту возле ее квартиры.

Она оделась так, чтобы было удобнее ехать в Дельту.


— Эй, Марк! Куда это вы направляетесь?

К своему несказанному удивлению, Марк увидел Джона Марсела, спешащего к нему из кафе напротив дома Энн. Он нес коробку с пирожными и чашки кофе на подносе.

— Я думал, что один из нас должен постоянно находиться с Энн. Вы полицейский, я полагал, вы проверите, на месте ли я, прежде чем оставить ее.

Джон наконец понял, что Марк смотрит на него несколько странно.

— В чем дело?

Марк протянул ему пластиковый пакет.

— Господи Иисусе! — выдохнул Джон.

— Под кроватью у Энн нашелся, — объяснил Марк.

— Но вы же не думаете, что это Энн его туда положила?

— Может, и не она.

— Да ладно вам! Меня вы тоже не можете в этом заподозрить. «Прошу вас, пожалуйста, спите с моей бывшей женой, покуда я прячу окровавленный нож у нее под кроватью» — так, что ли?

— Может, именно так вы и рассуждали: нужно спрятать нож там, где его непременно найдут.

— И после этого отправиться за кофе для вас, — неприязненно продолжил Джон. — Прекрасно. Черт знает, как прекрасно! Что ж, арестуйте меня тогда. Я-то этого не делал, а вот настоящий убийца тем временем будет гулять на свободе.