Руна увидела, что высокий чужестранец и толстяк, сидевший на скале, словно наседка на яйцах, обменялись удивленными взглядами. Ну конечно, ведь они оба были христианами. Весь мир поклонялся этому жалкому богу, позволившему распять себя на кресте, вместо того чтобы бороться за свою жизнь и честь. Кто сегодня помнил об отце всего сущего Одине и других асах, принимающих павших воинов с кубком меда и пирующих с ними за богатыми столами Вальхаллы, пока не придет пора всем вместе вступить в последний бой с огромными чудовищами?

— Мы не будем сражаться! — крикнул мужчина, который, судя по акценту, действительно был англичанином.

— Конечно, чего еще ждать от христиан, — проворчал в бороду стоявший возле Руны Ингварр.

Англичанин хотел продолжить, но его перебил толстяк.

— Мы щедро заплатим, если вы отвезете нас на берег! — завопил он дрожащим голосом, пытаясь подняться на ноги.

Он говорил по-английски с акцентом. Казалось, толстяк вот-вот соскользнет со скалы в море, и только крепкая хватка англичанина не давала этому случиться.

— Замолчите, господин Жерар!

— Почему? Что вы собираетесь предложить им вместо денег, господин Роуэн? Думаю, у нас нет выбора.

— Верно сказано, — пробормотал Ингварр и ухмыльнулся.

Остальные воины едва удержались от смеха.

Англичанин по имени Роуэн отодвинул тучную наседку себе за спину и сделал шаг вперед.

— Ты говорил о доблести, — обратился он к Бальдвину низким звучным голосом — не вызывало сомнений, что этот голос, как и мускулистые руки англичанина, был закален не одним десятком сражений. — Но разве она заключается в том, чтобы убивать потерпевших бедствие? Мы стоим на обломках корабля и без помощи умрем здесь в муках. Поэтому я взываю к твоей чести и прошу нам помочь.

Усмешки викингов сменились растерянными взглядами. Бальдвин почесал заплетенную в косу бороду.

— Значит, у вас на борту не осталось ничего ценного? — медленно спросил он.

Англичанин открыл рот и глубоко вдохнул; его мощная грудь поднялась, натягивая ткань рубашки. Было видно, что он медлит с ответом.

— Ничего у нас нет! — завопил Жерар. — Ничего, кроме наших бренных жизней.

— Лжец! — прорычал Ингварр.

В тот же миг отец Руны снова вознес свой меч к небу.

— Убейте их, ребята! И заберите все, что сможете найти!

Из тридцати йотурских глоток вырвался одобрительный рев. «Ловец ветров» закачался, когда воины побежали по палубе. Некоторые из них прикрывались щитами, остальные прыгали через борт на скалу, ничем не защищаясь. Торкил Рыжий поскользнулся и полетел на застывшего от ужаса Жерара; падая, викинг воткнул свой короткий меч в живот французу. Тот еще шире распахнул глаза и рот, а потом, истекая кровью, повалился на бок, мешком прокатился по скале и нырнул в морскую пучину.

У Руны перехватило дыхание, когда она увидела, что Торкилу повезло не больше толстяка: англичанин с яростным ревом всадил свой нож ему в горло. Его глаза пылали от гнева. Он вырвал из руки мертвеца меч и отразил удар Ингварра. Этот воин сражался как берсерк[3], размахивая мечом направо и налево, и оглашал воздух непонятным викингам боевым кличем. Ингварру пришлось перепрыгнуть на остатки корабля, чтобы спастись от его тяжелых ударов. Викинг предпочел отступить от англичанина и послать вместо него в объятия смерти двух матросов.

Еще двое бойцов Бальдвина ступили на скалу, и англичанин справился с ними почти без труда. Он стоял на скользком камне, широко расставив ноги и оскалив зубы, словно волк. Руна натянула тетиву и попыталась прицелиться. Это оказалось нелегкой задачей. Несмотря на то что скала была узкой, англичанин перемещался по ней очень быстро, и риск попасть в спину кому-то из своих был слишком велик.

Но не только поэтому Руна в конце концов опустила лук. Англичанин заслужил достойную смерть, от меча, вонзенного в грудь. Он напоминал загнанного в угол зверя, удивительно грациозного и смертельно опасного. Короткие каштановые волосы липли к вспотевшему лбу, а горящие глаза напоминали брошенный в пламя янтарь. Черты искаженного гневом лица были довольно привлекательными. Подбородок был покрыт густой щетиной. Руна вспомнила изображения мужчин какого-то древнего восточного народа, который тысячу лет назад правил миром. Она видела их в одном из фолиантов Стигра.

Однако этому Роуэну правителем уже не быть: сегодня он умрет.

На мгновение Руна даже пожалела об этом.

Хриплый крик заставил девушку вздрогнуть. Изрыгая отборные проклятия, Ариен с поднятой булавой мчался через палубу к скале.

— Смерть англичанам!

Исторгаемый из слабых легких, этот клич напоминал воронье карканье.

Руна схватила Ариена за плечо. Резко развернувшись, он чуть не столкнулся с девушкой. Железный набалдашник булавы пронесся прямо перед ее лицом. Выпустив лук, Руна одной рукой ухватилась за рукоять булавы, а другой взяла Ариена за воротник и хорошенько его встряхнула.

— Скажи-ка, кто разрешил тебе броситься в битву?

— Я сам принял это решение! — крикнул неуклюжий брат Руны и задрал подбородок.

Пока что он был на голову ниже своей взрослой сестры, но знал, что долго это не продлится.

— В начале путешествия отец ясно сказал: во время битвы ты должен оставаться под палубой.

Руна резко подняла голову и стала озираться в поисках Бальдвина. Он стоял возле бортовой стенки, держа меч перед собой. Что происходило на скале, девушка не видела, потому что несколько воинов, громкими возгласами подбадривавших сражавшихся там товарищей, закрывали ей обзор.

Двое викингов с мечами, Халльвардр и Сверри, повернулись к скале спиной. Они приглядывали за Руной и, прежде всего, за ее братом. Девушка считала, что им с Ариеном не нужны надзиратели. Брат, разумеется, разделял ее мнение.

— Не говори, что ты снова простыл, — сказала Руна, услышав покашливание. — Не прошло и двух недель с тех пор, как ты выздоровел!

— Со мной все в порядке. Викингам нужно закаляться.

— Тебе всего двенадцать лет! До викинга тебе еще расти и расти.

— А ты со своим франкским луком никогда не станешь валькирией!

Руна подняла лук с палубы, а другой рукой подтолкнула Ариена в сторону кормы.

— Мигом под палубу, ты, глупый тролль!

— А ты драконша!

— А ты кошмарный сон!

— Уродливая… старая… норна[4]… с петрушкой в зубах!

Что? Руна непроизвольно провела языком по верхним зубам и вздрогнула, когда над ее головой со свистом пролетел топор.

— О боги! Ариен, вернись обратно в укрытие, пока с тобой ничего не случилось!

Брат сопротивлялся, но очередной приступ кашля позволил Руне с легкостью затолкать его в темноту простиравшегося под палубой укрытия. Чтобы Ариен не пытался снова сбежать и броситься в самую гущу битвы, девушке пришлось присесть рядом с ним. Ей было жаль пропустить этой бой, но ничего не поделаешь.

Брат и сестра сидели, наклонив головы, плечо к плечу, потому что почти все пространство под палубой было занято мотками канатов и веревок, стопками одеял, всевозможными инструментами, бочками с водой и навощенными кожаными мешками с провиантом. Тут же стояли и два сундука для добычи. Пока что они были пусты.

Викингам встретилось только одно торговое судно, но едва они его заметили, как начался шторм. Разумеется, непогода не причинила «Ловцу ветров» и его команде никакого вреда — Руна, как и остальные, подставив лицо ветру, наслаждалась качкой; один только Ариен слегка позеленел. Однако шедшая в руки добыча, конечно же, мигом скрылась из виду.

Отсюда, из небольшого пространства под платформой для гребцов, можно было видеть лишь ноги сражающихся. Доски палубы дрожали под их тяжелыми шагами. Руне сейчас больше всего хотелось выскочить из укрытия и ринуться в бой. Но отец приказал ей быть осторожной. Во время первого плаванья с викингами она должна была наблюдать, учиться и проявлять осмотрительность. Девушка имела право вступать в бой и даже должна была это делать. Но лишь в том случае, когда место битвы хорошо просматривалось. Сейчас же было иначе.

Руна положила лук рядом с собой. Но когда один из викингов свалился на палубу возле нее, девушка снова схватилась за оружие. Несчастный катался по палубе, закрывая окровавленное лицо руками. Спустя мгновение на него повалился еще один воин; Руна увидела, как кровь течет из застывшего в немом крике рта.

Она знала, кто был виновником этого жуткого зрелища.

— Оставайся здесь! — прошипела она Ариену, собираясь выскочить на палубу.

Теперь брат схватил ее за руку.

— О боги! Куда ты собралась? Останься! Англичанин убьет и тебя!

Мальчишка обвил сестру худыми руками, не желая ее отпускать. Руна, бранясь, вырвалась из его объятий и повалила Ариена на пол.

— Возможно, это я убью его одним точным выстрелом, — прошептала она, прижимая запястья брата к доскам. — Поэтому не мешай мне!

Ариен неохотно разжал пальцы. Его глаза расширились, словно от страха. Это удивило Руну — ее брат не был трусом. А может, он прислушивался? Девушка отметила, что на палубе внезапно воцарилась тишина. Битва, если можно было так назвать это противостояние, закончилась.

Руна отодвинулась от Ариена и выбралась наружу.

Некоторые из викингов уже занялись павшими товарищами. Они заматывали тела в парусину и складывали их вдоль борта. Другие воины стояли, тяжело дыша, опустив руки со щитами, мечами и топорами.

Их взгляды были прикованы к англичанину, который, сделав один широкий шаг, спустился с борта на доски палубы.