Он протянул руку.

Джоунз, очнувшись, почтительно ее пожал. Лицо его просветлело.

— Благодарю вас, милорд. Иметь с вами дело — истинное удовольствие, — сказал он и низко поклонился Боадицее: —Леди Клэрис.

Даже с другого конца комнаты Клэрис увидела, сколько самодовольства было написано на его лице. Воображает, что сумел ее провести?

Она величественно наклонила голову:

— До следующего раза, Джоунз.

Широкая улыбка на миг дрогнула. Но губы Джоунза тут же растянулись в улыбке. Радостно кивнув, он отбыл.

Джек проводил его до холла и велел Хоулетту открыть дверь. Вернувшись в кабинет, он нашел Клэрис на прежнем месте. Подошел ближе и протянул руки.

Клэрис подняла глаза, вложила ладошки в его руки и встала со стула. Их взгляды встретились.

— Победа! — прошептал Джек.

Она улыбнулась легкой неуловимой улыбкой. Он отпустил ее руки и потянулся к ней… Оба услышали торопливые шаги в коридоре, В дверь постучали.

Проглотив проклятие, Джек отступил в сторону.

— Войдите.

В дверь просунулась голова одной из горничных верхнего этажа:

— Меня послала миссис Коннимор, милорд. Велела передать, что молодой человек пошевелился. Она подумала, что вы захотите прийти, на тот случай если он очнется.

— Да, конечно.

Клэрис поспешила к двери.

Джек, сгорая от разочарования, последовал за ней.

Его задержал Григгс, выглянувший из конторы, чтобы о чем-то спросить. Джек догнал Клэрис как раз в ту минуту, когда она входила в комнату раненого. Но молодой человек по-прежнему лежал без сознания. Глаза его были закрыты.

— Он только сейчас метался на постели, — расстроилась миссис Коннимор. — А потом… снова ушел.

Клэрис всматривалась в бледное лицо раненого.

— По крайней мере это доказывает, что он еще с нами, — заверил Джек. — Может, сон — именно то, что ему сейчас необходимо? Кости срастаются, и он не чувствует боли. Одно это уже неплохо.

Миссис Коннимор кивнула. Клэрис, казалось, почти их не слушает.

— Ну что? Вы его узнали? — спросил Джек.

Клэрис покачала головой.

— Чем быстрее он худеет, особенно лицо, тем больше я уверяюсь, что когда-то видела его. Но где?

Они долго стояли у кровати, пока Джек не тронул ее за локоть.

— Сколько бы мы тут ни мучились, пытаясь вспомнить, толку все равно нет. Пойдемте. Я провожу вас до дома священника.

Они спустились вниз и вышли во двор.

— Пойдем этой дорогой, — показал Джек на зеленеющие, спускавшиеся к ручью газоны. — Прекрасная прогулка, особенно в такой день. В последний раз я прогуливался здесь больше тринадцати лет назад. В этих местах все так же спокойно или прибытие дочери маркиза взбаламутило тихие воды?

— Вначале да, — грустно усмехнулась Клэрис. — Каждый старался дать бал или ужин в мою честь. Но, по правде говоря, я прибыла сюда, потому что вызвала скандал в светском обществе. И мне вовсе не нужны были развлечения, как и знакомство с каждым холостяком на двадцать миль в округе. Но я ничего не могла поделать. Нельзя же оскорблять людей неучтивостью! Но как только новизна немного поблекла, здешняя светская жизнь вернулась к обычному ритму, и Меня в основном оставляют в покое, позволяя заниматься своими делами.

— А именно управлять моим поместьем. Знаю, знаю… — Он поймал ее укоризненный взгляд и примирительно улыбнулся. — Вы были здесь, в отличие от меня. И… и поверьте, я очень вам благодарен.

Судя по ее взгляду, он имел на это веские причины.

— Не слишком охотно, но искренне? — усмехнулась она.

— Совершенно верно, — согласился Джек.

Они пошли вдоль берега, к полям поместья. Добрались до моста и свернули на дорожку, идущую вдоль полей, прилегавших к дому священника.

— Итак, — заговорил Джек, — вы жили в мире и покое?

— Сомневаюсь, что в Эвнинге многое изменилось за время вашего отсутствия. Здешнее общество остается довольно нетребовательным.

— Но мне трудно поверить, что соседские джентльмены настолько неповоротливы. Надеюсь, они приезжали с визитами?

Клэрис прищурилась.

— Да, к сожалению. Слишком часто. Можно бы подумать, что за семь лет они должны были сообразить…

Не дождавшись продолжения, Джек докончил:

— …что вы не собирались выходить замуж ни за кого из них?

— Совершенно верно, — сухо ответила она.

— Вы должны простить их. Они всего лишь мужчины, — улыбнулся он.

Клэрис красноречиво фыркнула. Улыбка Джека стала еще шире.

Значит, у нее нет ни поклонников, ни жениха. Насколько он понял, она вообще недолюбливает мужской пол — во всяком случае, тех, кто добивается ее руки. Учитывая ее историю, он не удивлен. Ни одна леди ее круга, богатая, благородного происхождения и привлекательная к тому же, не останется старой девой, не имея определенных взглядов на брак. Но Джек хотел в этом убедиться. И теперь убедился.

Однако даже если она не хочет замуж, это еще не означает, что где-то в тени не кроется ее любовник, человек, который принимал ее такой, какая она есть. А вдруг они тайно встречаются?

Он неожиданно вспомнил, как она целовала его. Жадно. Алчно. Даже будь у нее любовник из местных жителей, так ли уж необходимо Джеку знать об этом?

— Кстати, говоря о светском обществе и брачном рынке… что побудило вас уехать из города?

Вопрос, заданный ее обычным спокойным тоном, вернул Джека к действительности.

— Вы, очевидно, не поладили с матронами и их подопечными, — весело предположила. Клэрис. — Уж и не знаю, чем они вам не угодили!

Несмотря на внешнее благодушие, Джон насторожился.

— Видите ли, то, что предлагали, было мне не по вкусу. А вот каким образом предлагали… стало последней каплей.

— Понятно, — кивнула она.

И не солгала. Она действительно понимала. После трех лондонских сезонов и того мира, где она существовала с самого рождения, Клэрис знала, как может вести себя общество, знала, с чем пришлось столкнуться Джеку, и вполне представляла, что светские матушки скорее всего неверно о нем судили. И уж конечно, недооценивали. И вот теперь он стал заядлым ненавистником брачных уз и удалился в провинцию в самый разгар сезона. Мало того, послал за Перси и теперь собирается воспитать себе достойного наследника.

Она с облегчением узнала о таком решении. Ей вовсе не хочется вступать в какие-либо отношения с джентльменом его типа, его положения, который ищет себе невесту. Больше никогда. Никогда в жизни.

Но тем не менее Клэрис не могла понять, почему так остро реагирует на него и что означает подобная реакция. Умно это или глупо — обращать на нее такое внимание? И куда все это приведет?

Клэрис искоса взглянула на него. Он шел легко и свободно. Клэрис поняла, что была права. Он так силен, что не нуждается в особых действиях, особых поступках и движениях, чтобы привлечь внимание к своей силе.

Она, как всегда, всем своим существом ощущала его близость. Его присутствие. Словно кто-то легонько гладил ее по волосам. Как кошку. Не совсем прикосновение. Скорее тень ласки, И ей хотелось большего. Гораздо большего.

И тут она ступала на неизведанную территорию. Потому что раньше не требовала большего! Ни один мужчина не затрагивал ее чувства до такой степени, не говоря уже о желании. Джек преуспел в том, что не удалось другим. До этих пор она не была уверена, что такое возможно. После трех неудачных помолвок она стала одной из тех женщин, которых никогда больше не заинтересует физическая связь.

Но сейчас она заинтересовалась. Благодаря ему. И назойливый внутренний голос подсказывал, что дело не только в его внешности. Она наслаждалась сегодняшними событиями. Наслаждалась его сотрудничеством в деле победы над Джоунзом. Прекрасная работа!

Но не только победа воодушевляла Клэрис. Какая точная стратегия! Одна она не добилась бы такого ошеломляющего успеха! И какая радость — делить успех с кем-то, кто думал как она, кто понимал ее идеи и с такой готовностью внимал ее рассуждениям.

Жаль, что Коннимор явилась так не вовремя!

Эта мысль заставила ее вспомнить о ранах Джека. Ранах, которые он не желал ни с кем обсуждать.

Клэрис снова бросила на него взгляд. Если бы она не подслушала разговор с Джеймсом, могла бы поклясться, что он жив, здоров и невредим. Подумать невозможно, что какая-то смертельная болезнь мешает ему жениться и завести наследников. Нет, это, разумеется, вздор.

Может, из-за раны он стал калекой и, следовательно, несостоятелен как мужчина? Тогда понятно, почему Перси так срочно вызван в Эвнинг.

Джек остановился. Отрешившись от тревожных мыслей, она тоже замерла и взглянула на него. Джек повернулся лицом к воде, и Клэрис вдруг увидела, что они находятся у того места, где лес отделяет последние поля поместья от дороги и моста. На деревьях только что распустились листочки, и солнечный свет, пробиваясь сквозь них, ложился на землю яркими пятнами. Здесь и птицы пели громче, зато журчания ручья почти не было слышно.

— В детстве это было моим любимым местом. Я часто приходил сюда удить рыбу.

— Один?

— Как правило. Деревня довольно далеко. Да и ферм поблизости нет. Местным мальчишкам, чтобы добраться сюда, приходилось идти через земли поместья, а они смертельно боялись Крукшанка, нашего старшего егеря.

— Я тоже часто хожу этой дорогой, — пробормотала Боадицея. — Здесь так пустынно…

Именно поэтому он завлек ее сюда.

— А вы рыбачите? — неожиданно спросил Джек.

Брови Клэрис удивленно взлетели.

— Представьте себе, да.

— Еще одно занятие, которое не рекомендуют дочерям маркиза, — сообщил он.

Клэрис рассмеялась и снова пустилась в путь.

— У меня три старших брата. В детстве они при первой удобной возможности брали удочки и исчезали на весь день.