Люси Меррит - Жаркая любовь

– Во всяком случае, – с чувством проговорила она, ненавидя себя так же сильно, как и его, – мне следовало быть однолюбом.

– Нет, не следовало. Твою мать это не довело до добра – разве не так?

– Это удар ниже пояса! – ахнула она.

– Нет. Это правда. – Джо говорил с убежденностью одержимого. – Алекс, послушай, я не знаю, чем это вызвано – твоим подспудным стремлением повторить судьбу родителей или еще чем-то, но эти твои отношения со Свиткрофтом – безумие чистой воды!

Нет, это уж слишком! Алекс наконец-то расправилась с ремнем и выскочила из машины.

Джо тоже покинул машину, но не так поспешно. Вышел и облокотился на открытую дверцу, не спуская с Алекс глаз.

– Никто не может по-настоящему влюбиться в шесть лет и сохранить это чувство до зрелости. И никакая преданность тут не поможет. Этого просто не может быть.

– Да ты и понятия не имеешь о…

– Ты тогда не влюбилась! – отчеканил он. – Ты остановилась на самом безопасном варианте. Ты приняла решение и назвала это любовью.

– Ага, понятно! – разъяренно вскричала Алекс. – По-твоему, я боялась остаться на обочине?

– Я этого не говорил.

Она не обратила внимания на его протест. Ее ярость бушевала с такой силой, что слова лились потоком, цепляясь одно за другое.

– Значит, я боялась одиночества. И тогда я «остановилась»… Ты ведь выбрал именно это слово? И тогда я «остановилась» на Руперте?

– О нет, – веско проговорил Джо. – Я думаю, что ты отвесила Руперту все чувства по полной программе. Я думаю, что ты сама заморочила себе голову. И еще я думаю, что ты не хочешь подпускать к себе кого-то другого исключительно из тупого упрямства и нежелания смотреть правде в глаза. Потому что сама веришь в этот бред.

Итак, это был третий удар.

Алекс онемела от гнева. Она понеслась в дом, даже не потрудившись озвучить свои чувства по отношению к этому типу.

– И все равно у тебя ничего не вышло! – рявкнул Джо ей в спину.

Позже он зашел еще раз, чтобы отдать вещи. Алекс наотрез отказалась подойти к двери, и открывать пришлось Джулии.

– Он выглядит просто ужасно. Ты бы поговорила с ним, что ли?

– Никогда.

– Вряд ли тебе это удастся. Или ты и с работы тоже уйдешь?

– Пожалуй, мне придется это сделать. – До сих пор Алекс над этим не задумывалась.

Она не удивилась, что ей стало тошно от этой мысли. Несмотря на всю свою ненависть к Джо, она очень скоро обнаружила, что по-прежнему обмирает от страсти, стоит о нем подумать. Ах, если бы только он не оставил ее одну сегодня утром! Если бы его техника соблазнения не оказалась так тонко отточена! Если бы Джо не баловал до нее столь многих своих подружек или не пытался баловать Алекс!

Если бы только он ее любил…

Она схватила принесенную им сумку и вывалила все ее содержимое на диван.

Тем не менее к утру понедельника Алекс успела прийти в себя настолько, что даже явилась на службу. Она нарочно пришла пораньше, но Джо все равно ее опередил. Небритый, с опухшими глазами, он вел себя подчеркнуто безупречно. Ей даже не верилось, что он может говорить таким мертвым, бесцветным голосом.

«Наконец-то он стал вести себя как профессионал!» – мрачно подумала Алекс.

Ее сердце было разбито.

Лишь однажды внутренний огонь, тщательно скрываемый Джо, вырвался наружу – когда Алекс робко намекнула на свое увольнение.

– Нет. – Его глаза полыхнули неистовым пламенем.

– Но…

– Я сказал – нет!

– Но вряд ли мое присутствие пойдет на пользу твоей работе. Оно постоянно будет напоминать о… наших разногласиях.

Взгляд его прищуренных глаз стал похож, на острый стальной клинок.

– Ты сама добивалась этого проклятого партнерства, – мрачно, напомнил Джо. – Вот и получай на всю катушку.

На протяжении долгой бессонной ночи – самой ужасной ночи в ее жизни – Алекс вполне удалось восстановить чувство справедливости. И теперь она могла лишь с горечью констатировать, что Джо был прав.

– Ну, если тебе так угодно, – вяло согласилась она.

Он буркнул что-то невразумительное и вышел из комнаты.

Итак, они каким-то чудом по-прежнему оставались партнерами.

Вечеринка в офисе в честь Рождества прошла на редкость неудачно. Джо весь вечер отплясывал с Фрэн с какой-то дикой неутомимостью, заставив бледнеть от восторга всех молодых сотрудниц своей фирмы. У Алекс по-настоящему разболелась голова, и она постаралась уйти домой как можно раньше.

Постоянные рассуждения по поводу того, кто и как собирается праздновать Рождество, тоже не улучшали ей настроения. Алекс ничуть не пугала перспектива встретить Рождество в одиночестве. Господь свидетель, она не раз делала это прежде и была вполне довольна. Но в этот раз разговоры Джо о том, что Том Скелтон пригласил его провести Рождество в кругу семьи, внушили ей дурацкое чувство отверженности.

В конце концов они с Джулией отправились на рождественскую заутреню в церковь, а потом заглянули в кафе, где всех желающих угощали пирогами и глинтвейном – совсем как у Диккенса. Теплая праздничная обстановка немного подняла ей настроение, но не смогла полностью развеять горечь отверженности.

«Я хочу Джо!» – призналась себе Алекс.

А потом она призналась и кое в чем еще: «Я никогда в жизни так не хотела Руперта!»

И вот тогда ей стало страшно.

После Рождества дела пошли заметно легче. Обзаведясь надежными дистрибьюторами, Алекс дала добро на начало съемок в Венеции. Том вылетел туда почти сразу после Нового года.

Джо отправился за ним двумя днями позже. Он прихватил с собой Фрэн, чтобы та могла закончить свою курсовую работу. Алекс, как могла, старалась заглушить в себе ревность, но из этого ничего не выходило.

Между прочим, до сих пор и ревновать ей не приходилось с такой силой, как сейчас. Это только добавило ей страхов. Она вела себя подчеркнуто вежливо, когда Фрэн вернулась из Венеции. Джо выступил с предложением готовить новый выпуск сериала, посвященный Гамбургу.

Он находился в разъездах до конца января. В его расписании появлялись новые, незнакомые Алекс имена. Она понимала, что Джо нарочно выполняет часть ее работы, чтобы, дать ей побольше свободы, и честно пыталась быть благодарной.

Все это время они общались исключительно по электронной почте. Очень вежливо.

Постепенно, далеко не сразу, им удалось освоить беседы по телефону. Джо так забавно описывал свои словесные баталии с чванливыми гамбургскими олдерменами, что Алекс не могла удержаться от смеха. Пару раз они даже распрощались вполне по-дружески.

Январь кончился, начался февраль. В белом ящике около двери Алекс появились подснежники.

И тогда Джо подложил бомбу.

Это было сообщение, полученное, когда Алекс явилась на работу: четкие, исчерпывающие указания, включавшие даже книги, которые ей следовало взять, и вещи, которые она должна была упаковать. Билеты куплены заранее.

«Почему?» – недоумевала Алекс.

Покупкой билетов всегда занималась или она, или Фрэн. Джо никогда не опускался до таких мелочей. Так почему в этот раз он сам купил билеты?

Но конечно, все было совершенно ясно: потому что он знал, что если поручит это Алекс, она непременно найдет способ увильнуть.

Она понимала, что рано или поздно им все равно предстоит столкнуться лицом к лицу. Это было неизбежно. Но только не так. Не с томиком стихов Роберта Браунинга и рубиновым вечерним платьем в ее багаже.

И уж никак не в Венеции.

Алекс собирала вещи, когда в дверь поскреблась Джулия.

– Звонит твоя мама. Она хочет заехать.

– Когда? – спросила Алекс, рассеянно копаясь в белье.

– Сейчас.

– Ох, только не это! – У Алекс упало сердце. Похоже, Кэролайн снова в истерике. – У меня сегодня самолет в Венецию. Мне некогда с ней возиться!

Джулия скорчила рожу, переминаясь на пороге.

– Ладно. Вряд ли ты сможешь ее отшить. Я подойду, – сказала Алекс.

– Мама, – строго начала она, поднеся трубку к уху, – я больше не работаю на Лаванду. Если у тебя проблемы – обратись к Джеральду.

– Никаких проблем! – Голос Кэролайн звенел от смеха. – Но мне непременно нужно с тобой повидаться!

– Можешь проехаться со мной в аэропорт, если хочешь, – сказала Алекс, посмотрев на часы. – Но я не могу задерживаться.

Кэролайн прибыла в лимузине Лаванды, Только благодаря тому, что Алекс видела это из окна гостиной, где в нетерпении ожидала мать, она ее узнала. Настолько разительна была перемена. На Кэролайн были изысканное алое пальто и черная шляпа. Длинные, до колен, сапоги ослепительно сверкали. А глаза под шляпой искрились счастьем.

– Ого, миссис Эйр, вы выглядите на миллион долларов! – воскликнула Джулия, открывая дверь.

Они с Алекс обменялись удивленными взглядами, после чего Алекс подхватила свой чемодан и пошла к машине.

– Пока, Джулия. Я дам знать, когда соберусь назад.

– Передай мои наилучшие пожелания чумовому любовнику! – воскликнула Джулия с лукавой улыбкой, распахивая перед ней полированную дверцу.

– Ох, непременно, – с досадой пообещала Алекс. – И если хочешь – именно в этих словах!

Джулия засмеялась и помахала им вслед. Алекс внутренне сжалась, готовясь превратиться в жилетку для слез. Но сегодня у матери на уме было что-то другое.

– Дорогая, я хочу, чтобы ты узнала об этом первой! – начала она, безуспешно пытаясь не слишком сиять от восторга. – Мы с Джеральдом решили пожениться!

У Алекс отвисла челюсть.

– С Джеральдом? С нашим Джеральдом?! С заместителем директора фирмы «Лаванда Эйр и компания»?!

Кэролайн кивнула, как довольная школьница.

– И когда же это случилось? – Алекс немного пришла в себя.

– Ну, он повез меня отдохнуть на Рождество. Ему показалось, что я слишком утомилась на службе. Понимаешь, у меня так плохо все получалось… Честное слово, дорогая, у меня до сих пор не укладывается в голове, как тебе удавалось жонглировать всеми этими бумагами и ни одной не потерять! Так или иначе, Лаванда ужасно на меня разозлилась и довела до слез, и тогда Джеральд сказал: «Как насчет Майорки?» И мы туда полетели.