Оливия Стилл - Жара в Архангельске-2

— Не знаю. Ничего не могу сказать по этому поводу.

Тем временем вернулся Салтыков, и они занялись домашними хлопотами. Олива вымыла полы во всей квартире, затем собралась идти в магазин за продуктами. Аня, чтобы скоротать время, выпросила у Салтыкова ноутбук, чтобы полазить там в интернете, а Салтыков лёг спать.

День до вечера пролетел почти незаметно. Олива сходила в магазин, вымыла голову, затем дала задание Хрому, чтобы принёс майонез и пару луковиц для салата. Хром Вайт принёс луковицы, сыр, ветчину, Паха Мочалыч притаранил шампанского и яблок. Между тем стрелки на часах незаметно подбирались к шести…

Ровно в половине седьмого обледенелый автобус, курсирующий по провинциальным улицам Архангельска, высадил Оливу и Аню напротив магазина «Рим», который находился около дома Негодяевых. Во всех окнах, что на первом, что на втором этаже у них горел свет. Аня проворно заскочила в подъезд и, минуя швейцара, решительно позвонила в дверь.

Дверь не открыли.

Она позвонила ещё раз. Дверь опять не открыли.

В третий раз нажала она на кнопку звонка. Оливе уже стало как-то не по себе от её чрезмерной настырности. Но тут дверь распахнулась. На пороге стоял… нет, не Дима. И даже не Саня. На пороге стоял их папа.

— Здрасьте… — робко поздоровалась Олива, — А… Саша дома?

— Его нет, он уехал в Новодвинск.

— А… Извините… — растерянно пробубнила Олива и хотела было уже сматываться, но Аня тут же взяла бразды в свои руки.

— А Дима дома? — спросила она.

— Дима дома, — усмехнулся папа, — Он сидит наверху, в своей комнате.

— Можно к нему? — решительно спросила Аня, и, не дожидаясь ответа, буквально ворвалась в прихожую. Не успела Олива и глазом моргнуть, как Анина шуба в мгновение ока оказалась висящей на вешалке, а сама Аня, уже раздетая, пулей влетела вверх по лестнице и моментально скрылась на втором этаже.

Не снимая дублёнки и замшевых перчаток, Олива присела на резной диван около лестницы и стала ждать, на случай если Аня вот-вот кубарем полетит вниз по лестнице, чтоб её можно было подстраховать, если вдруг Диме взбредёт в голову наладить её пинком со второго этажа. Но прошло пять, десять минут — Аня пока что с лестницы не летела, да и наверху вроде бы всё было относительно спокойно, и у Оливы отлегло от сердца.

Между тем, дожидаясь приезда Саньки, она беседовала с родителями братьев Негодяевых.

— Сейчас в восемь часов возле нашего дома будет устраиваться грандиозный фейерверк, — сказала мама, — И мы пойдём его смотреть.

— Наталья, сходи наверх, спроси у Димки, пойдут ли они смотреть фейерверк, — сказал отец своей жене. Та поднялась наверх и вскоре спустилась обратно, сказав, что Дима и девушка, которая находится с ним в комнате, фейерверк смотреть не хотят.

«О, ну дай-то Бог, значит, у них там всё в порядке… Слава яйцам!» — облегчённо подумала Олива, и хотела было удрать под благовидным предлогом, вот только предлог этот что-то никак не придумывался.

Тут открылась дверь и на пороге появился Саня Негодяев.

— Добрый вечер, — обескураженно сказал он. По ходу дела, он никак не ожидал встретить Оливу у себя дома.

— Добрый вечер, — кивнула Олива в ответ, — Ты уже уходишь?

— Да.

— Я тоже ухожу щас, я бы осталась, да мне тут Салтыков только что позвонил, сказал, чтоб я срочно шла домой, — спонтанно соврала она, — Так я пойду… И это самое… Новый год сегодня у нас, в два часа ночи все собираются у вечного огня, давай и ты подходи.

— Ладно, я постараюсь прийти.

— Да… И вот ещё что, — она обернулась на пороге, — Там это… Димка с Анькой в общем наверху, так ты скажи им, ежели они спустятся, Олива, мол, домой поехала…

— Ага, понял, скажу.

Олива побежала домой. На автобусной остановке обнаружила, что свой кошелёк она оставила у Ани в сумке, и ей нечем заплатить за проезд. Подумала и пошла пешком.

Она шла по обледенелым тротуарам Архангельска и думала о Салтыкове. «Хоть бы Анька подольше просидела у Димки, — думала она, — А я тем временем залезу в постель к Салтыкову, и мы будем лежать вместе, обнявшись, как в старые добрые времена, когда он ещё был влюблён в меня и увлечён мною. Тогда ведь его ещё не напрягало отсутствие между нами секса. А сейчас… Что же произошло сейчас? Но что-то же определённо произошло…»

Как не хотелось Оливе думать об этом сейчас, в канун Нового года! Как хотелось верить, что всё хорошо, хотя бы в честь праздника. Наивность! Жизнь — не сказка, чудес не бывает. Она не считается ни с новогодними праздниками, ни с днями рождения. А, какая глупость…

Олива пересекла Площадь Дружбы и, только миновав художественный салон, сообразила, что идёт не в том направлении. Пришлось разворачиваться и топать в обратную сторону.

На площади перед ТЦ «Рим» в ожидании фейерверка толпился народ. Но вот грянул первый залп, и ночное небо над Площадью Дружбы вспыхнуло и озарилось разноцветными переливающимися огнями.

Олива в восторге остановилась и тоже стала смотреть. Такого красивого фейерверка она ещё ни разу в жизни не видела. «Нет, не всё так плохо, — умиротворённо подумала она, — И Аню я привезла сюда совсем не зря. Она, наверное, уже объяснилась с Димкой, он её не прогнал, значит, у них там всё хорошо, и они, наверное, тоже смотрят этот фейерверк, стоя в обнимку на балконе…»

Олива представила себе Диму и Аню, как они стоят в обнимку и восторженно смотрят фейерверк, оба такие красивые и счастливые. Я, наверное, фея, подумала Олива, я исполнила заветное желание подруги на Новый Год. Она была рада и за Аню и за Диму, что они теперь вместе. Но счастливого трепета в своей груди почему-то не ощутила. У неё болела голова; Олива чувствовала себя выпотрошенной, как распоротая подушка, из которой вынули все перья.

«Пойду домой, — решила она, — Впереди ещё целая новогодняя ночь; опять гости, опять гульба… Анька, наверное, нескоро вернётся от Димки, если вообще вернётся — его родители, насколько я слышала, собираются за город на пикник; значит, Анька с Димкой в доме будут одни всю новогоднюю ночь…»

Тем временем, Дима и Аня сидели в его комнате. Разговор не клеился: Дима, не настроенный в этот день видеть кого-либо, совершенно не знал, что ему делать с Аней. Она вторглась в его территорию так неожиданно и беспардонно, что он просто растерялся.

— Димочка, не надо так нервничать, — Аня по-кошачьи подкралась к нему вплотную и вдруг запустила руки в его кудрявые волосы. От её прикосновения Дима невольно отпрянул в сторону, будто она его ужалила.

— Ты прямо как дикий зверёк, — произнесла Аня, запустив-таки руки в его шевелюру.

На этот раз Дима, видимо поняв, что ему от неё так просто не вырваться, уже смирился и не пытался отскочить в сторону. Краска удушливой волной кинулась ему в лицо: он был готов провалиться сквозь землю.

«Блин! Ну что ей от меня надо? Что за идиотизм… — стучало в его голове, — Сижу, как идиот… Блин! Хоть бы пришёл за ней кто-нибудь… Хоть бы провалиться куда-нибудь…»

А Аня, тем временем, своё не упускала. Небрежно кинув сумку на его постель, она уже фактически висела на шее у Димы. Не переставая перебирать его чёрные кудри, она приблизила свои губы к его губам…

— Аня… это… — он резко вскочил со стула и забегал по комнате, — Тебе это… д-домой п-пора…

— Никуда мне не пора, — Аня опять приблизилась к нему вплотную, — Не нервничай, Димочка. Расслабься…

— С-сейчас это… за-зайдёт кто-нибудь…

— Никто не зайдёт, — уверенно сказала Аня, — Мы дома одни — все ушли смотреть фейерверк.

«Блин, ну не могу же я ей сказать „отстань“! И куда, к чёрту, запропастилась Олива? Привела её сюда, а сама смылась… Идиотизм какой-то…»

— Где Олива? — вдруг выпалил он.

— Не знаю, — хмыкнула Аня.

— Так позвони ей…

— Не могу. Она оставила у меня свой телефон.

Внезапно внизу послышался шум и голоса.

— Кажется, брат приехал, — сказал Дима, — Пошли вниз.

В холле и правда находился Саня Негодяев и родители братьев, только что вернувшиеся с фейерверка.

— Саня, ты машину не загнал ещё? Отвези девушку домой, она уже уходит, — попросил Дима.

— А вторая девушка, которая сидела здесь, ушла уже? — осведомился отец Негодяевых.

— Да, она сказала, что ей позвонил Салтыков и приказал идти домой, — ответил Саня.

— Салтыков, говоришь, позвонил? — переспросил Дима и в упор посмотрел Ане в глаза, — Ты же сказала, что она свой телефон у тебя оставила!

Уличённая во лжи, Аня вспыхнула — хоть прикуривай. Братья Негодяевы переглянулись и фыркнули от смеха; родители, наблюдавшие всю эту сцену, чуть заметно улыбнулись.

— Пойдём, уполномоченный капитана Врунгеля, — улыбнулся Саня, отворяя дверь перед девушкой, — Мне как раз надо заскочить к Салтыкову, и тебя заодно подброшу.

Шатаясь от усталости, Олива добрела, наконец, до квартиры и позвонила в дверь. Каково же было её удивление, когда дверь ей открыла… Аня собственной персоной!!!

У Оливы так пачка и отвисла. Если б вместо Ани дверь ей открыл какой-нибудь там гремлин или инопланетянин, Олива удивилась бы ничуть не меньше. Минуты три она ошарашенно глазела на Аньку с отвалившейся челюстью, и её обескураженный вид заставил Аню дико хохотать.

— Ты… чё… здесь… делаешь? — наконец, выговорила Олива, когда обрела дар речи.

— Тебя дожидаюсь. Долго же ты там бродила!

— А… ты разве не у Димки? — продолжала она тупить.

— Меня Саня на машине отвёз.

Тут Салтыков, зевая, вышел из комнаты и произнёс:

— Мелкий, объясни мне одну вещь: как это я мог тебе позвонить, если я в это время спал?

— То есть это как? — не поняла Олива.