Аня, после того как уехала из Архангельска, поссорившись с Оливой, больше ни разу не объявлялась. Олива, хоть и не проявляла внешне никакой инициативы сделать первый шаг навстречу перемирию, в глубине души всё же чувствовала свою вину перед Аней, и втайне надеялась, что она позвонит. Но проходили дни, недели, а Аня не объявлялась. И Олива с каждым днём убеждалась в том, что потеряла Аню навсегда.

О Мими и говорить нечего: во время их последней встречи в Архангельске, Олива уже явно почувствовала со стороны этой Мими затаённую неприязнь к себе. Когда на встрече форума было объявлено о помолвке Салтыкова и Оливы, Мими первая не пришла от этого в восторг. А когда всей компанией вышли из кафе и пошли в квартиру, где жили Салтыков и Олива, Мими в лифте сказала Салтыкову такую фразу: «Андрей, я от тебя такого не ожидала…» И когда она говорила это, Олива заметила в её тоне и выражении лица какое-то разочарование и сожаление, обращённое к Салтыкову и затаённое брезгливое презрение к ней, к Оливе. А после инцидента с Аней, Мими наотрез отказалась общаться с Оливой, выказав свою неприязнь к ней уже в открытую. Олива не смогла проглотить обиду и тоже высказала Мими всё, что о ней думает. После короткого выяснения отношений у Мими в ЖЖ девушки расфрендили друг друга и разошлись в разные стороны.

Так получилось, что у Оливы из всех подруг осталась лишь Настя. Но вскоре произошёл инцидент, вследствие которого и Настя поссорилась с Оливой.

Настя Волкова знала Оливу ещё с детского садика. Дружить Оливе с Настей было легко и тяжело одновременно. Настя совмещала в себе весьма противоречивые качества. В ней как будто уживались два абсолютно разных человека. Настя была прекрасной, и Настя была ужасной: она могла быть одновременно грубой и нежной, подлой и благородной, интеллигентной и топорной, чувственной и холодной, умной и глупой, расчётливой и безрассудной, циничной и сентиментальной… Но все её многочисленные качества были заправлены изрядной долей цинизма. Как и Салтыков, Настя умела быть обаятельной, когда ей хотелось, льстивой просто так; она совершенно не придавала значения своим словам. Она могла легкомысленно наобещать человеку золотых гор, а завтра об этом даже не вспомнить. Олива и в детстве часто ссорилась с Настей из-за того, что та могла, допустим, пообещать Оливе прийти к ней в гости на день рождения, а в самый последний момент взять и всё отменить. Настя легко кружила головы парням, обнадёживала их и так же легко обламывала. Закружила она голову и Майклу.

Бедный Майкл никогда прежде не встречался с девушками. После поездки в Москву он понял, что окончательно попал под Настины чары: она не выходила у него из головы. Он всякий раз радовался как ребёнок, когда Настя, в ответ на его неумелые, неловкие признания в любви по смскам, называла его своим милым пупсиком, зайчиком, плюшевым медвежонком. Он был счастлив, так как был уверен, что и она любит его так же искренне, как и он её; и, хотя Майкл понимал, что трудно построить отношения людям, живущим в разных городах, старался не думать об этом и в полной мере насладиться общением с любимой девушкой.

Дима Негодяев, выслушав сердечные излияния своего друга, отнёсся с недоверием к Волковой.

— Вы как с ума сошли, что Салтыков, что ты, — говорил он Майклу, — Мода у вас, что ли, такая на москвичек? Ну, положим, Олива совсем не такая, как многие москвички… Но Волкова…

— Ой ладно, ты когда так говоришь, я начинаю нервничать, — отвечал Майкл и тут же заговаривал с Димой о чём-нибудь другом. Впрочем, Дима и сам не особо любил перетирать личные отношения с девушками — для него это был тёмный лес. Он больше проявлял интерес ко всяким мелочам типа новых моделей сотовых телефонов, портативных компьютеров, модных ремней. Он мог обсуждать до бесконечности достоинства той или иной марки ноутбуков, навороченных мобильников и калькуляторов. Наряду с новомодными фишками Дима обожал старинные вещи, он собирал и коллекционировал их с детства. Об этом он мог трещать часами с Майклом и с Оливой. Салтыкову же очень не нравилось, что Олива треплется с Димкой по аське ночи напролёт.

— Ну о чём можно пиздеть столько времени? — спрашивал он её, — Вот о чём вы говорите с Негодяевым?

— Да обо всём, — отвечала Олива.

— Похоже, Салтыков ревнует тебя к Негоду, — говорила Настя Оливе, сидя у неё на кухне за чаем.

— Да он меня к каждому столбу ревнует, — отмахивалась та и, пряча глаза, добавляла, — Димка, конечно, очень мил и мне симпатичен… Но он нравится Ане…

— Ну и что? Ты же с ней не общаешься, — говорила Настя.

— Так-то оно так, — вздыхала Олива, — Она мне сама не звонит.

— Так позвони ей ты!

— Ты же знаешь, небо рухнет на землю, прежде чем я первая сделаю шаг навстречу. Это касается и парней тоже, — не без грусти сказала Олива, — Ты помнишь, я же делала в своё время шаги навстречу Вовке… И Даниилу тоже… А они меня отшвырнули… С тех пор я поклялась больше никогда и никому не навязываться.

— Ты как тот страус Освальд из английской сказки, — поддела её Настя, — Который стоял под деревом и ждал, покуда вишни созреют и сами упадут ему в клюв. А в жизни надо проявлять инициативу. Хотя бы иногда.

— Инициатива иногда бывает наказуема, — парировала Олива и, переводя разговор на другую тему, спросила, — Ты лучше скажи, что там у вас с Майклом?

— Я ему вчера написала…

— А он?

— А он ответил, что скучает, и обнял бы меня, если бы я была рядом.

— Бедный Майкл! — вздохнула Олива, — Ты ему совсем вскружила голову. Он, бедный, там небось ночами не спит, всё думает о тебе. Что же дальше?

— Мишка классный, конечно, — потупилась Настя, — Но есть одно «но».

— Какое?

— Я не уверена, что Мишка будет бороться за своё счастье.

Гл. 24. Соперник

Вечером этого же дня Олива собиралась ложиться спать, как вдруг у неё зазвонил телефон. Это была Настя.

— Ты чего это, на ночь глядя? — удивилась Олива.

— Давай колись: кто такой Хром Вайт? — завопила Настя с налёту.

— Хром Вайт… Ну, чел в нашей компании в Архаре… Он в поход с нами ходил на Медозеро… А что такое?

— Это ты дала ему мой номер аськи?

— Ну это… да… А что, не надо было?..

— Вот убила бы тебя, задушила бы своими руками! — возопила Настя, — Во-первых, за то, что ты дала этому Хром Вайту мою аську без моего разрешения… А во вторых!.. Во-вторых, за то, что ты раньше молчала мне про Гладиатора!!!

— А ты что, и с ним уже успела познакомиться? — удивилась Олива.

— Да!!! Он такой клёвый, такой клёвый! Я видела его фотки — просто супер!!! — взахлёб тараторила Настя, — И знаешь, он называет меня своей королевой! И обещал мне построить замок… Вот так!

Олива от неожиданности чуть не выронила телефонную трубку. Что ни говори, а такого поворота событий она никак не ожидала.

— Гладиатор такой клёвый! Мы опять с ним болтали по аське, — трещала Настя на следующий день, сидя у Оливы дома, — Он мне таких приятностей наговорил, что я прям летаю! Чувствую к нему что-то необыкновенное!!

— А как же Майкл? — озадаченно спросила Олива.

— А что Майкл? Я ему ничего не обещала.

— Но он же любит тебя…

В глазах Насти вспыхнули злые огоньки.

— Да он зануда! С ним поговорить не о чем! А Славик… Он мой король!!

— Не, ну а чё с Майклом-то теперь делать? — Олива была ошарашена.

— Чё ты заладила: Майкл да Майкл! Чё делать — возьму и обскажу ему всё как на духу! Сегодня же!

— Не вздумай!! — Олива вскочила с табуретки, — Ты как ему скажешь-то? Его же это убьёт! Лучше он пусть совсем ничего не знает.

— Да? И будет продолжать ещё на что-то надеяться во взаимоотношениях со мной?

— А почему бы и нет? Тебе что! По-моему, жестоко отнимать у человека надежду…

— Ему пора повзрослеть.

Вечером, проводив Настю, Олива тут же принялась строчить смску Салтыкову:

— Прикинь, Волкова-то с Гладиатором снюхалась! Что же теперь делать с Майклом?

— Ну, пипец, Санта-Барбара! — отреагировал Салтыков, — Москаля, конечно, жалко. Он ведь в таких делах подобен древесине.

— Прекрати ерничать! — взорвалась Олива, — Майкл ни в чём не виноват! Волкова совершенно не думает о нём — она легкомысленна до невозможности, могла бы, по крайней мере, не флиртовать с ним, если не любит его…

— Ну и Майкл тоже хорош, — парировал Салтыков, — Наивен как лох! Кто же знал, что он всё так за чистую монету воспримет…

— А ты, я смотрю, такой же циник, как и Волкова, — заметила Олива, — Может, мне тоже не стоило бы принимать за чистую монету твои слова? А то что-то ты её подозрительно защищаешь — может, и ты так мог бы поступить со мной?

— Мелкий, ну что ты опять гиперболизируешь?! Мне твои подозрения просто оскорбительны! — взорвался Салтыков, — Как ты можешь так сомневаться в моей любви к тебе?!?!

— Ладно, закроем эту тему, — Олива свернула разговор.

«Бедный Майкл, если Волкова бухнет ему всё как на духу, он этого не вынесет, — думала Олива, уже лёжа в постели, — Но и оставлять его в неведении, по-моему, нечестно… Надо сказать ему самой… Но как?»

Она встала в постели и направилась к компьютеру. Майкл был онлайн.

— Майкл, у меня к тебе разговор, — начала Олива без обиняков.

— Какой разговор? — спросил Майкл.

— Я вот что… — Олива запнулась, — Короче, это… Дело в том, что Хром Вайт познакомил Настю с Гладиатором и… в общем, сбрендила она немного, ну ты понимаешь… Вот. И я не хотела тебе говорить, может, само всё обомнётся, но нет, тут видно уж не смолчать, иначе она сама скажет…

Майкл остолбенел. До него не сразу дошёл смысл её слов.

— Ну что ж… — выдавил он, наконец, — Спасибо, что сказала, я все-таки, так же как и ты люблю, когда правду говорят.