Оливия Стилл - Жара в Архангельске-1

Мир Не Без.

Однако мы идём своей дорогой.

Мир Не Без

Путей и ложных троп, которых много…

Зима в городе Архангельске в конце января всё-таки взяла своё. Столбик термометра опустился аж до минус двадцати градусов, лужи на дорогах подмёрзли, и завыли-закружились с порывами ветра снежные метели.

Никки знала, с кем Даниил провёл эти новогодние праздники. Она также догадывалась, почему он почти перестал появляться у неё дома. За весь месяц он пришёл только два раза, и оба раза был сам не свой, на Никки не обращал никакого внимания, а всё время у неё дома проводил исключительно за компьютером.

— Треснуть тебе, что ли, по балде?! — возмущалась Надя, старшая сестра Никки, — Когда ты перестанешь позволять этому альфонсу вытирать об себя ноги???

— Надя, не надо так говорить про Даниила, — отвечала Никки, — Он не альфонс.

— А кто же? Неужели не видишь, что он приходит к тебе исключительно ради интернета? А как только приехала эта московская шалава — побежал к ней, а не к тебе! Где твоя гордость, сестричка?

— У нас с тобой, Надя, разные мировоззрения.

— Только не надо мне излагать свою точку зрения, всё равно я её не приму, — отрезала Надя, — А если этот альфонс явится сюда ещё раз — он полетит отсюда вверх тормашками! Ясно? Что ты на меня глазами хлопаешь?! Я тебе ещё раз говорю — не можешь защитить себя сама, это сделаю я.

— Ладно, — неожиданно сказала Никки, — Только ты, пожалуйста, не беспокойся: свои проблемы я уж как-нибудь решу сама. Договорились?

…Даниил шёл бесцельно по городу, не обращая внимания на метель, бьющую прямо в лицо. Ему всё здесь напоминало об Оливе — и, как ни убеждал он себя в том, что он нисколько не влюблён в неё — не думать о ней он просто не мог. «Но ведь так не должно быть, — думал он снова и снова, — Ведь это не любовь. Какой мне смысл думать о ней, если от этого только хуже…»

Он дошёл до перекрёстка, сам не зная зачем, свернул на Садовую и… очутился на пороге Никкиной квартиры.

Никки открыла дверь и молча посторонилась, пропуская его. Даниил посмотрел на неё и сразу всё понял. Такой он не видел её ещё никогда — она ничего ему не сказала, но в её глазах уже не было того преданного восторга и любви, которые он привык видеть в глазах влюблённых в него девушек. Она молча пристально смотрела на него, и этот новый, презрительно-строгий взгляд её Даниила даже покоробил.

— Интернета сегодня не будет, — холодно произнесла она.

— Я ж не за интернетом пришёл, — сказал Даниил.

— Хм… А зачем же?

— Ну… как зачем?

— Не знаю, зачем, — устало обрубила Никки, — У меня уже давно такое чувство, что ты приходишь не ко мне, а к моему компьютеру.

Даниилу стало стыдно. Он молча постоял в прихожей, низко опустив голову. Затем произнёс:

— Это не так, Никки…

— Разве? — она вскинула на него глаза, — А по-моему, это так и есть.

— Никки… — на Даниила было жалко смотреть, — Никки, я очень несчастлив…

— В чём же ты несчастлив? — она пыталась ещё казаться строгою.

— Я запутался…

— С этого и надо было начинать, — Никки прошла в свою комнату. Даниил прошёл вслед за ней и остановился в нерешительности.

— Просто пойми, мне тоже больно… И я… я чувствую твою боль…

— Хватит, Даниил, — сказала Никки, — Ты сам виноват в том, что с тобой происходит. Сам — понимаешь? Ты сам создал для себя эту ситуацию. Я хотела помочь тебе, но тебе ведь это не надо… А мне тоже надоели твои загоны и макароны на ушах…

— Никки, я… — Даниил запнулся, — Я люблю тебя, Никки…

Он обнял её. Никки не сопротивлялась. Она старалась не обнимать его и вообще отвернуться…

Часы тихо тикали на тумбочке. За окном было темно. Темно было и в квартире, где, кроме Никки и Даниила, не было никого.

— Надо бы извиниться…

— За что? Тебе не за что извиняться.

— Да нет, есть за что…

Никки промолчала. Оба в этот момент подумали об одном и том же, но не стали это озвучивать.

…Олива не знала ничего об этом, находясь в Москве, но где-то в начале февраля начала как-то смутно подозревать, что Даниил ей изменяет. Она почувствовала, что что-то изменилось в их отношениях, появилась какая-то напряжённость. Олива пыталась отогнать от себя подобные мысли, но они лезли настырно ей в голову, заставляя подозрения ещё более укрепляться в её душе. Вот он сидит в аське — странно, у него же нет дома интернета! У кого он ещё может сидеть, если не у Никки?..

— Привет, подруга! — написал Оливе Даниил.

«Какая я тебе, в жопу, подруга?!» — разъярённо подумала она. Вслух же спросила:

— Ты где щас находишься?

— Я дома, — отвечал он, — С ясновидением проблемы?

— Да нет никаких проблем, — Олива вырубила аську.

«Он у неё, это ясно как белый день, — думала она, лёжа в постели ночью и не смыкая глаз, — Голову даю на отсечение, что у неё он! Уххх, мормышка проклятая!!! Ну погоди…»

«Но ведь, с другой стороны, он и раньше от неё сидел в инете, — рассуждала Олива сама с собой, — Мне это, конечно, ещё тогда не нравилось, но ведь в этом не было ничего такого, чтоб подозревать в измене… Что же теперь-то изменилось?»

«И всё-таки, изменилось многое, — думала она, — И ты сама об этом догадываешься…»

Так Олива и не смогла уснуть в ту ночь. Не уснула она и на следующую ночь, и на послеследующую. Подозрения грызли её как чёрные ядовитые черви.

Выход был только один — поговорить с ним начистоту…

Вечером Олива, как всегда, вышла в аську. 42nteller был онлайн. Но ей даже не пришлось первой заводить этот разговор — он её опередил.

— Привет, — написал он ей, — Как твои фантазии сегодня?

— Мои фантазии хорошо, — отвечала Олива, — Правда, ты мне снился где-то седьмого числа, но я не помню, как именно.

— Постарайся припомнить.

— Ну, ничего хорошего мне не снилось тогда, это точно.

— Это понятно, — сказал Даниил.

— Почему понятно?

— Ну, зная устройство твоего мировоззрения, вполне понятно. Страхов много ещё.

— Каких же, например?

— Страх «меня не любят».

— И неправда! — вскипела Олива, — Просто меня бесит, когда на меня возводят напраслину. Вот тоже выдумал «страх» какой-то… Нет у меня никаких страхов, понятно? Особенно тот, который ты назвал. Чтоб ты знал, любят меня многие, и я не нуждаюсь ни в чьих подачках.

— Ну-ну… Скоро у тебя появится один человечек интересный…

— Какой ещё человечек?

— Этого я не вижу, однако от него многое зависит в твоей жизни, — ответил Даниил, — Большего не скажу.

— Да иди ты к чёрту со своими человечками!!! — Олива разозлилась не на шутку, — Как ты вообще можешь такое говорить??? Что ты вообще выдумываешь-то? Кто тут у меня может быть?! Я вообще логики твоей не понимаю!

— Время покажет.

— Ты сам не знаешь, что городишь. Или, я вижу, тебе всё похеру.

— Ясно, то, что я тебе показал, тебя нимало не убедило, твоё дело.

— А что ж ты плетёшь-то про кого-то, кто в моей жизни появится?!

— Вижу так.

— Видит он! А то, что ты меня этим предположением обидел, не видишь???

— Ну прости если обидел, — сказал Даниил, — Просто попробуй меня понять если можешь. Я болею и знаю, из-за чего болею несколько месяцев, и точно знаю, что это связано с желанием менять людей, так как и меня хотят изменить, это вылилось болезнью. Причину в себе я не могу убрать без вреда для тебя, вот и всё.

— Что ты хочешь этим сказать? — не поняла Олива.

— В силу своей, скажем так, интуиции я могу узнать, где лежит причина, — продолжал он, — Причиной оказалось желание обладать человеком, потом по причине вышло на тебя, то есть скрытое пожелание управлять, возможно, проистекающее из ревности. Ты только не подумай, что я тебя укоряю, сам виноват.

— Я ни в чём тебя не обвиняю. И не требую от тебя ничего сверхъестественного, так как вполне понимаю всю ситуацию, которая у нас с тобой, — сказала Олива, — Единственное, о чём я хотела бы тебя попросить…

— Да?

— Ты знаешь всё. Так вот… Ты знаешь, что мы живём в разных городах, и в силу обстоятельств не можем видеться чаще, чем раз в полгода. Пока не можем. Тем более, я щас работаю, и не знаю, дадут ли мне отпуск этим летом, вполне могут не дать. И поэтому…

— Что-то мне не нравится… тема разговора…

— Погоди, дай досказать. Ты знаешь, что ситуация непростая. Несмотря на это, я не могу тут ни с кем мутить, и не хочу, потому что ты есть. Я требовательна к себе, и во мне ты можешь быть уверен. И попросить я тебя хотела лишь об одном…

— О чём?

— Я всё понимаю, мы все живые люди. Вполне может так случиться, что ты встретишь другую, или меня разлюбишь… Так вот, если это случится, сообщи мне об этом сразу, пожалуйста. Я всё пойму, прошу только быть честным со мной.

— У нас, думаю, разные понятия любви, — ответил Даниил, помолчав, — Я не считаю любовь чем-то кроме любви и ни на кого обязательств вообще никаких не накладываю.

— Ты не думай, что я хочу тебя ограничивать или ещё что-то, — «Чёрт! Я же не то ему говорю!» — промелькнуло в голове у Оливы. Однако она продолжала: — Просто мне нужно быть уверенной, чтобы не наделать ошибок…

— Я не забираю ни у кого свободу и свою свободу не в чьи даже шёлковые руки не положу.

— Нет, ты меня не так понял, — оправдывалась Олива, краснея до корней волос — всем существом она сейчас чувствовала, что говорит не то, что нужно, говорит неправду, — Просто мне надо знать о текущем положении вещей. Чтоб не получилось так, что я, допустим, летом приеду, а обстоятельства уже изменились. К тому же, — добавила она, — Мне тут один парень предлагал встречаться, но я отказала ему.