Джулия Гарвуд - Жар желания

Его называли героем. Просто за то, что делал свою работу. Можно подумать, одного этого, черт возьми, было недостаточно: его еще и заставляли об этом рассказывать.

После окончания лекции спецагенту Сэмюелу Уэллингтону Кинкейду пришлось вытерпеть овацию. Он отделался быстрым кивком и попытался сбежать, но другой агент ФБР поспешно перехватил его, настояв на том, что, как только вопли, свист и аплодисменты стихнут, предстоит еще ответить на вопросы.

Понимая, что деваться некуда, Сэм снова кивнул и подождал, пока аудитория, состоявшая из курсантов и будущих агентов ФБР, успокоится.

Подобно большинству нормальных людей, Сэм терпеть не мог произносить речи, особенно касающиеся собственной работы в разведывательной службе. Однако это был учебный семинар и миссия доброй воли, и начальство приказало ему рассказать о своей роли в поимке печально известного Эдварда Честера, белого расиста-радикала и одного из самых неуловимых преступников нашего времени.

Несмотря на открытое нежелание снова и снова повторять одно и то же, Сэм был вынужден провести пять семинаров по всей стране. Он уже закончил первый в округе Колумбия, и этот, в Чикаго, стал вторым. На следующей неделе он вылетит в Сиэтл, а потом в Лос-Анджелес. Последняя остановка будет на военно-морской базе в Сан-Диего, где он обратится к курсантам спецназа ВМС.

При мысли о том, что ему предстоит еще три появления перед любознательной публикой, которой не терпелось узнать сенсационные подробности поимки, Сэм уже просто стонал.

Однако именно эти слушатели попросили рассказать, как Сэм, помогая раскрыть другое дело, спас жизнь Алека Бьюкенена, чикагского агента ФБР. Все случилось шесть недель назад, и с тех пор по городу ходили самые разнообразные слухи. Агент Бьюкенен находился в отпуске по болезни, поэтому из него ничего не удалось вытянуть. Еще до того как Сэма представили аудитории, его предупредили о неизбежных вопросах на эту тему. Правда ли, что агент Кинкейд вбежал в горящий дом, чтобы вытащить Бьюкенена? Сколько вооруженных бандитов засело в доме? И действительно ли он вынес Бьюкенена за несколько секунд до того, как обвалилась крыша?

Случившееся не считалось конфиденциальной информацией, однако Сэм избегал этой темы. Но что ему оставалось делать, если публика жаждала услышать все кровавые детали?

Первый вопрос, услышанный Сэмом, не имел никакого отношения к делу Честера или Алеку Бьюкенену. Впрочем, ничего нового. Сэм слышал его каждый раз при встрече со слушателями.

— Агент Кинкейд, я невольно заметила ваш выговор… шотландский? — спросила одна из девушек-курсанток.

— Совершенно верно.

Сэм привык к любопытству окружающих, стремившихся побольше узнать о его семье, поэтому ответ был вежливым, но коротким.

— Но как это возможно?

— Я из Шотландии, и скорее всего, поэтому у меня небольшой акцент, — улыбнулся Сэм.

Девушка покраснела. Сэм, не желая смущать ее, продолжал:

— Вам, наверное, хочется знать, каким образом шотландец мог стать агентом ФБР?

— Да, сэр.

— У меня двойное гражданство, — объявил он. — Я родился в Соединенных Штатах, но вырос в Шотландии. В Северном нагорье. Окончил Принстонский университет и аспирантуру в Оксфорде, после чего перебрался в округ Колумбия, чтобы получить диплом юриста. Когда мне выдали лицензию, я стал работать в ФБР.

Сэм предупредил новые, более откровенные вопросы о его личной жизни, кивнув другому кадету, успевшему поднять руку, и следующие двадцать минут его бомбардировали вопросами. К концу лекции в комнату вошел агент Алек Бьюкенен вместе с напарником Джеком Макалистером. Мужчины сели в заднем ряду. Алек, все еще страдавший от раны на спине, поерзал, пытаясь найти позу поудобнее. Оба не видели Сэма уже несколько недель, но за время, проведенное вместе в округе Колумбия, они стали хорошими друзьями.

— Он в самом деле ненавидит семинары, не находишь? — прошептал Джек Алеку.

— Точно, — ухмыльнулся тот.

— Давай и мы внесем свою лепту.

— Ты о чем?

— Я мог бы поднять руку и задать пару вопросов о его сексуальной жизни.

Алек рассмеялся. Сидевшая впереди женщина обернулась с явным намерением отчитать нарушителя, но увидев, кто перед ней, улыбнулась.

Джек снова понизил голос:

— Сколько Сэм пробудет в Чикаго? Я забыл спросить, когда встречал его в аэропорту.

— Две ночи. Остановился у нас с Риган, но мне пришлось пообещать ему, что моя жена не станет снова обливать его слезами.

— Она у тебя плакса, — понимающе кивнул Джек.

— Насколько я помню, твоя невеста тоже уронила несколько слезинок в госпитале.

— Верно, — признался Джек. — Сэм будет играть с нами в покер завтра вечером?

— Таков первоначальный план.

— Он умеет играть?

— Искренне надеюсь, что нет.

— Господи, только послушай его выговор! Он все глубже погружается в бездну отчаяния. Спасем беднягу?

Алек, не отвечая, уставился на едва успевавшего отвечать на вопросы Сэма.

— Не-а, — ответил он наконец.

Оба агента злорадно ухмылялись, наблюдая, как корчится спецагент, оказавшийся в центре внимания. Хотя он старался показаться сдержанным, было очевидно, как он нервничает, потому что с каждой новой фразой шотландский выговор проявлялся все больше. Алек заметил также, что во время лекции Сэм, описывая свои достижения, ни разу не употребил слово «я». Он был скромен, старался держаться в тени и этим производил на окружающих еще большее впечатление. Как Алек успел обнаружить, Сэм при необходимости был тверд как сталь и бесчувствен, как робот. Кроме того, он являлся первоклассным агентом, умеющим не только раздобыть информацию, но и выполнить любое задание. Но сильнейшей его стороной были языки. Точнее сказать, Сэм не мог перевести текст только на том языке, о существовании которого не знал. Как он уже успел объяснить, большая часть его детства прошла в Шотландии. Правда, при этом не упомянул, что, как сын карьерных дипломатов, он либо жил, либо побывал почти в каждой стране мира. Языки давались ему легко.

Именно эта его способность спасла жизнь Алека Бьюкенена.

Чикагский офис послал Алека и Джека в округ Колумбия, чтобы проверить сведения о человеке, подозреваемом в подпольной торговле оружием. Информатор низшего звена согласился назвать имена людей, которые за определенную плату им помогут. Пока Джек наводил справки у своих людей, Алек решил встретиться с информатором и втереться к нему в доверие. Гарантии, что из этой встречи выйдет толк, не было никакой. Но офис округа Колумбия настаивал на том, чтобы агент захватил с собой оборудование для записи разговора. И хотя информатор изъяснялся на ломаном английском, начальство посчитало необходимым иметь под рукой переводчика.

Предполагаемая короткая беседа обернулась кошмаром.

В тот момент Сэм Кинкейд находился в главном офисе и заканчивал отчет по делу. Он как раз читал последнюю страничку на экране компьютера, когда директор вызвал его к себе и попросил об одолжении. В город приехал чикагский агент с целью допросить возможного информатора. А переводчик, сидящий в фургоне, в квартале от дома, где они встречались, испытывает трудности с переводом.

Вручив Сэму пластиковый файл, директор добавил:

— Здесь содержится вся информация по делу вместе с фотографиями всех, кто к нему причастен.

Сэм быстро просмотрел документы и отдал обратно.

— Дом, где они встречаются, совсем близко, — добавил директор. — Времени много не займет. Возможно, все закончится еще до того, как вы туда доберетесь.

Четверть часа спустя Сэм уже сидел в фургоне вместе с водителем, агентом Томом Мерфи, и переводчиком, представившимся Эваном Брэдшоу. Сэму было достаточно взглянуть на сбитого с толку молодого человека, чтобы определить: перед ним зеленый новичок. Эван протянул Сэму наушники и подвинулся, чтобы дать ему место.

— Они беседуют примерно час.

Сэм надел наушники, немного послушал и, обернувшись, увидел, как Эван отодвигает дверцу фургона, чтобы уйти.

— Эй! — позвал Сэм.

— Что?

— Они говорят по-английски, — заметил он, стараясь, чтобы в голосе не прозвучало слишком уж явное возражение.

— Знаю, знаю, — бросил Эван. — Но время от времени парень произносит фразы на каком-то непонятном диалекте, которого я сроду не слышал, и ни слова разобрать не могу.

Он вышел из фургона и, прежде чем задвинуть дверцу, добавил:

— Думаю, агенту Бьюкенену следует перекрыть кислород этому типу, и надеюсь, вы поймете, что он несет. Удачи!..

Несколько минут Сэм прислушивался к разговору, который велся на английском. Неожиданно он услышал, как двое ворвались в дом и стали выкрикивать приказы на другом языке. Сэм понимал каждое слово, но, переведя всего одну фразу, понял, что эти двое собираются убить информатора и Алека и взорвать дом. Взрывные устройства уже были заложены в нескольких местах.

— В доме бомбы! Звони в офис и оставайся в фургоне! — крикнул Сэм, рывком открывая дверь. Спрыгнул вниз и побежал, вытаскивая на бегу «глок» из кобуры. Перемахнул через забор и помчался по двору. При звуке выстрела он еще ускорил бег и, заслонив рукой глаза, с грохотом ввалился в дом через разбившееся под его натиском окно-фонарь. К счастью, приземлился он на ноги и одним взглядом охватил сцену действия. Информатор лежал на полу сломанной куклой. Из пистолетной раны во лбу сочилась кровь. Агент Бьюкенен скорчился в кресле. Белая рубашка была залита кровью. Бандит, бросившийся к входной двери, удивленно обернулся, когда в окно ввалился Сэм. Еще один стоял за креслом Бьюкенена. Приставив пистолет к его голове, он крикнул: