Июнь, три месяца спустя

Саммер приметила эту пастушью хижину еще три месяца назад, когда вместе с Николасом и Фрэнком возвращалась домой из Крайстчерча. После нескольких недель раздумий она решила, что из этой хижины выйдет отличная школа, надо только отремонтировать ее. Правда, дело это при ближайшем рассмотрении оказалось совсем не таким уж легким: провалившаяся крыша, иссушенные ветром глинобитные стены, пыль, которую никак не удавалось вывести… Временами Саммер охватывало отчаяние. Вот и сейчас она с унынием озирала место, которое рано или поздно должно было стать школой.

– Не печалься, – посоветовала Дора. – Все образуется со временем, место неплохое.

Саммер подняла глаза на пролом в кровле.

– Ты уже рассказывала Николасу про школу? – поинтересовалась Дора..

Саммер отрицательно покачала головой.

– Он думает, что я езжу к подругам…

– При случае расскажи ему все. Или ты боишься, что ему не понравится, чем мы тут занимаемся?

– Нет, против школы Ник не будет выступать, но он сразу почувствует, что это опасное дело. Если Клан пронюхает об этом, нам не поздоровится.

Женщины немного помолчали. Ни одна из них не стала бы отрицать возможности – или вероятности – того, что Тэннисон захочет помешать им строить новую школу. Но надо же с чего-то начинать…

– Джеф Мэд сказал, что школьные доски скоро будут готовы, – сообщила Нан. – Потом он приступит к крыше. Пока все идет по плану. Еще месячишко – и начнем занятия.

– Саммер, – спросила вдруг Дора, – ты себя хорошо чувствуешь?

– Ты немного бледна, – добавила Нан.

Увидев озабоченные лица подруг, Саммер выдавила из себя улыбку, но она далась ей с большим трудом. Последние недели ее все время подташнивало и преследовало странное желание забиться в темный уголок, свернуться калачиком и заснуть.

– Я немножко проголодалась, – ответила она.

– Опять?

Дора и Нан удивленно переглянулись.

– Да, опять, – раздраженно ответила Саммер. – И что в этом удивительного? То вы уверяете меня, что я слишком худая, то вам не нравится, что я много ем!

Сдернув полотенце, прикрывавшее корзину с едой, Дора и Нан поставили ее перед Саммер. Та достала почти пустую уже банку с джемом и принялась есть его ложкой. Дора присела рядом с ней.

– Саммер, прости, если мы надоели тебе своими приставаниями, но последнее время ты ходишь сама не своя. Все время о чем-то думаешь… Дома все нормально?

– Конечно. – Саммер поскребла по дну банки и облизала ложку. – Если не считать, что я живу в полном одиночестве. – Она уперлась взглядом в стену, чувствуя, как на ее глаза сами собой наворачиваются слезы. – Вот, проклятье, – проворчала она.

– Бедняжка, – прошептала Нан, встав на колени перед Саммер. – Так не годится. Скажи нам, в чем дело, дорогая, может, мы сумеем помочь.

– Я не знаю.

– Что-нибудь с Николасом?

Она кивнула и вытерла слезы тыльной стороной ладони.

– Он тебя обижает?..

– Нет. – Саммер мотнула головой. – Иногда даже я сама стараюсь его разозлить, лишь бы только он заметил, что я существую. Нет, в нашем доме царит гробовое молчание. Господи, порой мне кажется, что я вот-вот рехнусь, если не услышу чьего-нибудь голоса. Бродишь целыми днями по дому и ждешь, когда же он спустится с гор и отвлечется от своих проклятых овец, а он приходит и сразу утыкается в свои книги. Только Фрэнк и спасает меня от помешательства…

– Мы предупреждали, что здесь тебе будет одиноко, – виновато сказала Дора.

Саммер покачала головой, встала со стула и выглянула в дверь. Всего три месяца назад, они с Николасом были ближе друг к другу. Она перестала требовать от него заверений в любви, а чтобы убить одиночество нескончаемых дней, принялась изводить себя работой по дому и во дворе.

– Я большего ожидала от брака. Я думала, что это – жить жизнью другого. Но Николас существует отдельно от меня. Если бы не… – Девушка прикусила губу, потом неуверенно закончила: —…постель, он, наверное, вообще перестал бы со мной разговаривать…

Нан улыбнулась.

– Похоже, в постели он наверстывает упущенное… Саммер нахмурилась и Нан опустила голову, чтобы скрыть улыбку.

– Да я не против секса. Наоборот, для меня нет большей радости, чем все время доказывать Николасу, как сильно я люблю его!

– Так в чем же проблема? – спросила Дора.

– Я искренне надеялась, что наша совместная жизнь хоть немного изменит его, скажется на его чувствах. Но я ошиблась. Все осталось, как было…

Дора взяла ее за руку.

– Саммер, ты действительно уверена, что он тебя не любит?

– А почему бы тебе не поговорить с ним? – предложила Нан.

– Не могу. Он опять станет отмахиваться от меня, как от назойливой мухи.

– Может быть, секс, это единственный способ, которым он умеет передавать свои чувства? – предположила Дора.

Снаружи донесся грохот приближающейся повозки. Подруги осторожно выглянули наружу и увидели кабриолет с двумя седоками.

– Это Клара Биксонсфильд, – определила Нан. – Что ей здесь нужно? И кто это с ней?

– Это я просила ее приехать, – пояснила Саммер, заметив удивление на лицах подруг. – А джентльмен, рядом с ней – новый настоятель из Крайстчерча, преподобный Мартин.

– Но мы же договорились никому не рассказывать о школе…

– Кларе можно верить.

– С чего ты вязла? Это же одна из них!

– С каждым днем граница между какаду и местными фермерами становится все менее различимой, – заметила Саммер. Дора кивнула.

– На прошлой неделе я наткнулась возле дома на жену Пола Хантера, фермера, который живет севернее Тэннисона, у озера Колридж. Да, и в руках у нее было ружье. Поначалу я подумала, что она что-то замышляет…

– И что же оказалось?

– Просто хотела навестить меня, так она, по крайней мере, сказала. Я удивилась и сказала, что мы живем тут восемь лет и она еще ни разу не удосужилась заговорить со мной, какие уж тут визиты…

– А она?

– Расстроилась, вроде…

Клара помахала им рукой. Преподобный Мартин остановил легкий экипаж и помог Кларе сойти на землю.

– Так зачем они приехали? – снова спросила Нан. Слизывая персиковое варенье с пальцев, Саммер ответила:

– Нам нужна и школа и церковь. – Указав рукой на молодого красивого священника, она сказала: – Вот вам проповедник, а вот, – она улыбнулась Кларе, – и учительница.

Уже вечерело, когда Ник и Фрэнк закончили работу. Они разгружали сушняк с телеги Билли Мэлоуна, занимавшегося снабжением овцеводческих хозяйств, разбросанных среди холмов, дровами и углем. От усталости Ник едва держался на ногах: дрова пришлось собирать целый день. Если ему что-то и хотелось, так это помыться в горячей воде, поесть как следует и упасть в теплую постель.

– Вовремя, я думаю, мы привезли дрова, – заметил Фрэнк, укладывая в штабель последнее бревно. – Зима не за горами – вон как холодно ночью…

– Хотите, я останусь и нарублю вам дров? – спросил Мэлоун.

– Ты и так уже обошелся мне в тридцать шиллингов, – буркнул Ник, – не считая стоимости разрешения на порубку. Поверь, я не собираюсь тратить кучу денег на то, что могу сделать сам…

Весело улыбнувшись Нику, Мэлоун пожал плечами.

– Всем жить как-то надо. Ты меня понимаешь? К тому же я чувствую запах тушеной баранины, а это, как раз, мое самое любимое блюдо.

– Ну так иди домой к жене и попроси ее накормить тебя… Мэлоун засмеялся и направился к телеге, по дороге слегка щелкнув Фрэнка по шляпе.

– Славный малый, – сказал Фрэнк.

– Кровосос, – отрезал Ник и двинулся к дому. – Бандит с большой дороги. Столько заломить за телегу? Будь он настоящим разбойником, я и то уважал бы его больше…

Фрэнк усмехнулся.

– Посмотрим, что ты запоешь, когда завтра привезут счет за уголь!

– И не говори…

Распахнув дверь на кухню. Ник остановился в изумлении.

За столом, с горестными лицами сидели Нан и Дора, а у кухонной печи в традиционной черной одежде стоял… молодой священник. Тысячи мыслей вихрем пронеслись в голове Ника.

– Господи, – едва смог выговорить он. – Что, с Саммер? Что случилось с моей…

– Николас! – на кухне появилась Клара, вытирающая руки полотенцем. – Наконец-то вы пришли.

– Что-нибудь с Саммер?

– Мы были в школе…

– Школе?

Клара посмотрела на Дору, потом на Нан.

– В какой такой школе? – требовательно спросил Ник. Тряхнув головой, Клара нервно отмахнулась.

– Это не важно. Значит, мы были там…

– И она плохо себя чувствовала, – помогла Дора.

– Весь день она была такой бледной, – добавила Нан.

– В общем, – снова заговорила Клара, – мы уже собирались домой, когда у нее закружилась голова и она без чувств рухнула на пол.

Ник встрепенулся.

– Где Саммер?

– Отдыхайте… Она уже пришла в себя, но…

Ник сорвался с места, но Клара попыталась остановить его.

– У нее плохое настроение, ей хочется поплакать. Может, лучше…

Распахнув дверь в спальню, Ник увидел Саммер, свернувшуюся клубочком на кровати. Лицо ее было белым как мел, вокруг глаз наметились черные круги. Приподняв голову, она с неожиданной злостью произнесла:

– Уйди…

– Ты заболела?

– Какая разница? Неужели вас это волнует, мистер Сейбр, эсквайр? Свались я сейчас замертво, вы бы даже не заметили!

Ник взглянул на Клару, стоявшую у него за спиной.

– Она сейчас несколько раздражена, – промямлила она. – Не то слово, мадам.


– Я хочу остаться одна, – потребовала Саммер. – Уйди и закрой за собой дверь. Сейчас меня может снова начать тошнить и я требую, чтобы никто при этом не присутствовал!

Ник не двигался с места, пытаясь понять, чем навлек на себя гнев жены. Они провели восхитительную страстную ночь, и еще до рассвета он ушел в мелколесье, стараясь не разбудить ее…

– Я же прошу тебя, уйди! – выкрикнула Саммер. Ник нахмурил брови.