Майя Блейк - Жар ледяной страсти

– Опять ты танцуешь с другим, – процедил Хавьер. – И опять на грани истерики. Дорогая, мое терпение не безгранично.

Карла вздохнула. У нее опустились руки, потому что она знала, что поражение неизбежно. Какие бы чувства она ни испытывала к Хавьеру и как бы хорошо ей ни было в его объятиях, она осознавала недолговечность их отношений.

– Если бы я не знала тебя лучше, я бы думала, что ты пригласил его, чтобы испытать меня.

– Ничего подобного. Но твои слезы не очень убедительны. А я очень хочу, чтобы ты переубедила меня.

Карла приблизилась к нему и обвила рукой его шею.

– Хавьер, как еще я могу доказать тебе, что хочу тебя? Только тебя?

– Уверен, ты что-нибудь придумаешь, – тяжело дыша, ответил Хавьер.

Существовал только один способ, один язык, который был понятен им обоим. Перед самым рассветом, когда все гости разъехались по домам, Карла покрыла поцелуями сильное тело Хавьера, наслаждаясь тем, что ее ласки заставляли его дрожать от удовольствия.

Сев на него сверху, она приняла его в себя и смотрела, как он теряет остатки самообладания и тонет в волне чистого наслаждения. Потом Хавьер притянул ее к себе и начал нашептывать какие-то нежности на испанском языке. Она сама чуть было не сказала ему то, что чувствовала на самом деле, но вовремя сдержалась. Карла обняла его и крепко прижимала к себе, пока он не уснул.

И только потом она потянулась за телефоном, чтобы прочитать ждавшее ее сообщение.

«Деньги получены. Если ты хочешь узнать, что случилось с твоей матерью, приезжай. Одна».

Хавьер убеждал себя, что темные круги под глазами Карлы – результат усталости. Она улыбалась, когда он входил в комнату, принимала самое активное участие в разговоре и забывалась в его жарких объятиях каждый раз, когда их охватывала страсть.

Но что-то было не так. Ее смех звучал не так беззаботно, а на лице то и дело мелькала паника, когда она думала, что на нее никто не смотрит. А еще она снова стала собирать волосы в этот дурацкий пучок. Хавьеру казалось, что Карла делает это неосознанно, потому что она с удивлением смотрела на него, стоило ему распустить их обратно.

Хавьер стиснул зубы и швырнул ручку на стол.

После последнего рентгеновского снимка доктор Карлы дал согласие снять гипс и заменить его тугой повязкой. Ей также разрешили приступить к работе, соблюдая определенные правила осторожности, и она целиком погрузилась в съемки для рекламы текилы. Пробные снимки, разложенные на столе, уже были идеальными. Хавьер повернулся к столу и снова принялся просматривать фотографии.

У него перехватило дыхание. Карла была просто потрясающей. Бледно-золотистое трико для фигурного катания и такого же цвета лосины создавали иллюзию обнаженного тела, за исключением таких же позолоченных коньков на ногах. Изумительные зеленые глаза, в которых таилась страсть, смотрели прямо в камеру… прямо на него… ноги Карлы были раздвинуты достаточно широко, чтобы служить обрамлением для бутылки текилы, горлышко которой сжимали ее хрупкие пальчики.

Результат превзошел все его ожидания. Карла была соблазнительной и вызывающе привлекательной, чтобы гарантировать невероятный успех его нового детища. Творческий директор сказала, что она счастлива работать с Карлой, и повезла ее на видеосъемку на ледовый каток. Через сорок восемь часов съемки закончатся, и Хавьер с Карлой вернутся в Нью-Йорк.

Хавьер потянулся к телефону.

Карла ответила после второго гудка, и ее голос звучал так же восторженно, как обычно, когда она встречала его с работы. Каждый раз Хавьер надеялся, что ее глаза будут светиться как прежде, но они все больше тускнели.

– Привет, Хавьер.

– У меня тут твои фотографии на столе, – начал он, не желая спрашивать, что случилось, и получать в ответ неискренне «ничего».

– И? – с чуть заметной тревогой спросила она.

– Неплохая работа.

– Неплохая? – захохотала Карла, и Хавьер облегченно вздохнул. – Значит, твоя помощница преувеличила, сказав, что ты просто в восторге?

– Ладно – снимки великолепны. А как прошли съемки на катке?

– Судить тебе. Я терпеть не могу смотреть свои выступления на видео. К тому же я не каталась по-настоящему, а просто позировала и имитировала какие-то движения.

Хавьер не стал говорить, что копия видео уже лежит у него на столе. Он не понимал почему, но пока не мог заставить себя просмотреть его.

– Ты скоро получишь мой вердикт.

– Ты едешь домой?

– Нет. Сегодня меня не будет.

– Почему? Что-то случилось?

– Мой отец вышел на связь. Думаю, скоро все разрешится. Сегодня вечером я вылетаю в Испанию.

Карла молчала какое-то время, и в трубке раздавалось ее тихое дыхание. Хавьеру хотелось потребовать, чтобы она рассказала ему каждую свою мысль, каждое желание. Но он не сказал ни слова.

– И на сколько ты уезжаешь? – наконец спросила она.

– Самое большее на два дня.

– Надеюсь, поездка окажется успешной, – прошептала Карла.

Вдруг Хавьер понял, что с него хватит. Ему надоели недомолвки. И его злило расстояние, пролегавшее между ними.

– Лети со мной, – предложил он и услышал, как Карла тихо ахнула в трубку.

– Я не могу, – возразила она. – Я не хочу сорвать график съемок.

– Мне все равно.

– А мне нет. И тебе тоже следует подумать о работе.

– Ты отчитываешь меня? – заворчал Хавьер.

– Даже не мечтала, – парировала Карла.

– Ты все еще на катке?

– Да, – в смятении ответила она. – Я зашнуровала ботинки и готова к съемке.

– Дорогая?

– Да?

– Ты самая лучшая. У тебя все получится.

– Спасибо. – Ее голос дрожал. – Я… Я так нуждалась в поддержке.

Рядом с Карлой послышались какие-то голоса.

– Хавьер, мне нужно идти.

Хавьер почувствовал, как сдавило грудь.

– Я позвоню вечером. Скажи, что будешь скучать, – добавил он после паузы.

– Да, я буду скучать, – тихо прошептала Карла.

Связь прервалась слишком быстро. Хавьеру хотелось тут же перезвонить Карле, чтобы снова услышать ее голос. Но сначала нужно было решить вопрос с отцом и предать земле прах матери.

Пролетая высоко в небе над Атлантическим океаном, Хавьер наконец решился просмотреть видеоролик с Карлой.

Ее коротенькое золотистое платьице доходило до середины бедра. Волосы Карлы были распущены – так, как любил Хавьер. Среди других девушек, приглашенных для съемок в этой рекламе, Карла была самой яркой. Она покачивалась в такт сальсы, а потом, повернувшись, смотрела прямо в камеру и произносила слоган текилы.

– La Pasion. Вкуси совершенство. Живи совершенством.

Хавьер выключил видео и закрыл ноутбук. Наконец до него дошло.

На протяжении трех долгих лет Карла владела его мыслями и сама того не зная влияла на его кратковременные отношения с другими женщинами. Да, Карла нанесла сокрушительный удар по его мужскому самолюбию, но и задела в нем что-то более глубокое, более важное. Только он ничего не понял.

Хавьер потянулся к телефону, но замер на полпути. Он не мог говорить с Карлой о таких вещах по телефону. Ему нужно быть там, перед ней, видеть ее глаза.

Хавьер сделал глубокий вдох. Несколько дней, самое большее – неделя. И тогда это безумие закончится.

Десять дней спустя Хавьер приземлился на лужайке перед своим домом в Майами.

Он распахнул дверь и удивленно посмотрел на спешащую к нему домоправительницу.

– Где она? – спросил он, пересекая комнату.

Карла не ответила, когда он звонил ей по дороге в аэропорт, и позже, когда подлетал к дому.

– Синьор? – вопросительно посмотрела на него Констанца.

– Карла – она наверху?

– Нет, синьор. Синьорина уехала.

– Что значит – уехала?

Его сковал ледяной холод, и Хавьер пришел в ярость, поймав жалостливый взгляд Констанцы.

– Синьор, она уехала четыре дня назад.

– Она уехала больше половины недели назад, и?

Хавьер не дал слугам никаких объяснений насчет Карлы. Для них она была просто женщиной, которая днем на него работала, а ночью грела его постель. Они относились к ней с уважением, потому что она была с ним, но в остальном Карла могла быть в их глазах дорогой картиной, висящей на стене, которой любовались, но не больше.

– Синьор? – Констанца сунула руку в карман и, достав оттуда сложенный конверт, протянула Хавьеру.

– Что это?

– Синьорина Карла просила передать вам.

«Отныне объявляю вас мужем и женой…»

Карла сидела на церковной скамье красиво убранной часовни одного из греческих островов, который Арабелла и Драко выбрали для своего свадебного торжества, и корила себя за то, что приняла их приглашение. Она ни за что бы не приехала, если бы знала, что встретит здесь Хавьера.

В своем письме она четко все изложила. И его молчание на протяжении нескольких недель чуть ли не кричало о том, что он соглашается с ее желанием прекратить всяческие отношения. Так почему Хавьер сидит позади нее на церковной скамье и сверлит спину своим тяжелым взглядом? Он приехал десять минут спустя после начала церемонии. Когда он вошел, окружающие сразу же зашептались, и Карла повернулась посмотреть, в чем дело.

Ей хватило одного взгляда.

А потом Карла сидела и с горечью думала об их отношениях, которые начались с ее тела, а закончились ее сердцем…

– Ты собралась просидеть тут целый день, делая вид, что меня не существует?

– Хавьер… – Карла оглянулась и заметила, что в часовне, кроме нее, никого не осталось.

– Нет. Мы не будем разбираться здесь. Двоим людям достаточно повезло, чтобы узнать, чего они хотят друг от друга, и я не хочу испортить им праздник.

– Тогда зачем ты приехал?

– Прости? – нахмурился Хавьер.

– Я умоляла тебя оставить меня в покое. Но ты здесь. Ты даже не смог сесть в другом конце часовни. Здесь больше пяти сотен гостей, и у нас нет необходимости видеть друг друга. Но ты все равно здесь.