На последней неделе октября леди Джейн заметила, что в пляжном бунгало появился гость, но большой дом по-прежнему пустовал. Казалось, особняк страдает от невосполнимой потери — такой же, какая выпала на долю леди Джейн.


— Господи, как же я по тебе соскучилась! — Марианна еще раз обняла дочь.

Наступил сезон ураганов, и небо было таким же свинцово-серым, как и море, но жара все еще не спала. В доме было прохладно, его бежевые и бледно-зеленые стены пахли сосной. После каменного палаццо домик показался Жози очень уютным. Девушка заметила, что Марианна похудела, от чего янтарные глаза матери казались еще больше. Улыбка же осталась теплой и ласковой.

— Что случилось, мама? — тревожно воскликнула Жози.

— Ничего, я просто устала одна содержать дом в порядке.

Девушка вышла с матерью в сад, пестревший яркими тропическими цветами. Темно-зеленая трава отливала синевой. Пальмы раскачивались на ветру, словно размахивая огромными ажурными зонтиками. Жози дышала полной грудью, упиваясь чистым воздухом тропического леса. Предгрозовая погода бодрила ее после всего пережитого в последнее время. Девушка чувствовала, что эта темная земля и напоенный ароматами воздух вливают в нее новые силы.

Марианна погладила дочь по голове. Ее тревожили перемены в Жози. Теперь она редко слышала ее звонкий смех. У дочери явно появился цинизм.

— Ты писала мне такие веселые письма, так радовалась урокам пения, — заметила Марианна. — Но сейчас я вижу в твоих глазах несвойственную тебе прежде грусть. По-моему, ты что-то скрываешь, Жозефина, не желая меня волновать. — Мать села на садовую скамейку. Девушка устроилась рядом с ней. — Ты вернулась домой раньше, чем я ожидала, и без Франчески. Не убеждай меня, будто покинула Миреллу Варчи и бросила уроки пения по собственному желанию.

Жози отвернулась, но Марианна коснулась ее щеки и посмотрела в глаза дочери.

— Граф плохо с тобой обращался?

— Да, как с горничной Франчески. Заставил питаться на кухне со слугами, никогда со мной не разговаривал, даже не смотрел в мою сторону.

Марианна молчала, проникнувшись ее болью.

— Мама, я знаю, что он мой отец.

Марианна застыла.

— Кто тебе рассказал?

— Один из слуг в палаццо. Там все знают. Они называли меня bastarda — чаще за спиной, а иногда и в лицо.

— Ты не была груба с Карло?

— Ах, мама, конечно, нет. Я вообще редко его видела. Если тебя только это и беспокоит, то мне больше нечего сказать.

Марианна смягчилась:

— Оглянись вокруг, детка, посмотри, как мы живем. У нас есть все, что нужно, — прекрасный дом, частная школа, красивая одежда, белый дантист, лучший врач в Нассау всегда к нашим услугам. А поездка в Венецию! А уроки пения у знаменитой оперной певицы!

Жози молчала.

— Когда мне было пятнадцать, я бросила школу и перебралась с Гаити на этот остров, — сказала Марианна. — До того как меня нанял Карло, я мыла полы и работала горничной в одном из отелей в центре города. Мне представилась возможность поступить в прекрасный дом к доброму человеку, и я очень благодарна ему. Мое мнение о нем не изменилось. Ты, Жози, не знаешь другой жизни. Дитя мое, я не осуждаю твой гнев, но подумай: если бы Карло вышвырнул меня, как поступили бы многие на его месте, какая жизнь ждала бы тебя?

— Мама, почему ты не сказала мне правду?

— Я не хотела, чтобы это стало известно. Моя бабушка и отец умерли, так и не узнав, что я родила тебя, не выйдя замуж. День твоего рождения был самым счастливым в моей жизни, но я очень боялась, что они все обнаружат. Родить внебрачного ребенка считается на Гаити самым тяжким грехом. К незаконнорожденным детям здесь относятся как к изгоям.

— Значит, ты меня обманывала.

— Я всех обманывала. Как по-твоему, могла бы я возить тебя в гости к родным, если бы рассказала правду? Не обвиняй Карло, дорогая. Он защищал нас обеих и, уверена, никому ничего не рассказывал. Не представляю, откуда узнали слуги.

Жози молчала, и это задело Марианну.

— Франческа знает?

— Нет.

— Но вы же с ней лучшие подруги, раньше ты ей обо всем рассказывала.

— Мы больше не подруги, мама. Я — ее сестра.

Марианна увела Жози в дом: пошел дождь.

— Я очень устала, мама. Пойду распакую вещи.

Когда Жози вышла, Марианна долго стояла, уставившись в окно невидящим взглядом. У дочери теперь свои проблемы. Как она может рассказать ей ужасную новость? Остается только похоронить ее в своей душе.

Марианна закрыла глаза и начала молиться: «Господи, очисть от горечи душу дочери и верни любовь в ее сердце! Дай мне немного времени!»

Через маленькое окошко в верхнем этаже леди Джейн следила за молодой женщиной с золотисто-рыжими волосами, появившейся здесь три дня назад.

Леди Джейн не сомневалась, что это дочка Сюзанны. Тринадцать лет заточения в продуваемом всеми ветрами доме мужа в сельской глуши Англии не притупили у нее ни чувств, ни памяти. Эта девушка была выше и стройнее Сюзанны, но с такими же волосами, той же гордой осанкой и любовью к цветам.

Леди Джейн отложила бинокль и удовлетворенно улыбнулась. События разворачивались самым лучшим для нее образом. Франческа Нордонья не могла бы выбрать более подходящего момента для возвращения из Венеции. Леди Джейн и сама появилась здесь два месяца назад, после смерти мужа. Да, у нее ушло немало времени, чтобы обрести право на свободу. Все эти годы муж держал ее в заточении, однако леди Джейн все же удалось убедить родственников Сирила, что она более чем разумна для безутешной вдовы. Впрочем, леди Джейн всегда считала себя нормальной, а сумасшедшим — покойного мужа. И вот ее отпустили на этот населенный призраками остров, в проклятое Богом место, где все когда-то и началось.

Леди Джейн отметила, что негритянка и девушка куда-то исчезли, но не стала над этим раздумывать. Какая разница, если здесь молодая дама, действительно интересующая ее.


Франческа вышла из бунгало около девяти утра. На рассвете прошел ливень, и сад благоухал ароматами тропических цветов. Но даже это не смягчало ее одиночества и отчаяния. Не отвлекали и разнообразные занятия.

Франческа подошла к скамейке, стоявшей там, где некогда пышно цвели розы Сюзанны. Девушка помнила, как мать в широкополой соломенной шляпе что-то постоянно подрезала или выпалывала сорняки. После ее смерти сад перекопали и засеяли травой, осталась лишь каменная скамейка, обращенная к морю.

Мечтая о работе, которая заставила бы ее забыть о Джеке и не думать о беспросветном будущем, Франческа накануне разыскала старого садовника, Джо Монро, и попросила его помочь восстановить розарий Сюзанны. Девушка улыбнулась, вспомнив, как обрадовался старик. Он тут же поспешил в давно заброшенную теплицу и вскоре вернулся с выцветшими и пожелтевшими листами. То были схемы, составленные Сюзанной перед тем, как она занялась своей клумбой. Садовник и Франческа сделали соответствующие приготовления и вместе копали землю, пока не спустились сумерки и усталость не заставила их разойтись. Обрабатывая своими руками эту плодородную почву, девушка чувствовала, как в нее вливаются новые силы. Слава Богу, наконец она дома, вдали от предательства и вероломства венецианской жизни.

Франческа поднялась со скамейки, завидев Джо с большим прекрасным белым цветком. Девушка улыбнулась и протянула руку к растению.

— Отец подарил мне необыкновенное жемчужное ожерелье, и кулон на нем точно такой же, как этот цветок. Может, он послужил моделью для ювелира?

— Думаю, да. Это любимый цветок вашей матери. В давние времена их на острове было видимо-невидимо, а теперь они встречаются редко.

Франческа понюхала цветок и сразу вспомнила ту ночь, когда Сюзанна поцеловала ее на прощание. Тогда в волосы матери были вплетены эти белые цветы. Ими же пахли и духи матери, привезенные Франческой из Венеции, — «Роза Лайфорда».

— Джо, как называются эти цветы? «Роза Лайфорда»?

— Так их называла хозяйка. — Садовник указал на участок земли в середине розария. — Давайте посадим его здесь, где он рос при вашей матери! Потом вы отдохнете, а я тем временем разобью еще несколько клумб. У вас сегодня усталый вид.

Франческа посадила «Розу Лайфорда» в свежевскопанную землю. Вдыхая аромат цветка, она словно ощущала рядом присутствие матери. Утрамбовав землю, девушка огляделась. Благодаря ее усилиям сад Сюзанны начал возрождаться.

На следующее утро Франческа отправилась прогуляться в дальний конец владения. Неожиданно у нее закружилась голова, она попыталась ухватиться за ветку, но тут же упала на землю и потеряла сознание. Придя в себя, она ощутила запах сырой травы. Незнакомая служанка помогла ей подняться.

— Что со мной?

— Обморок, мисс.

— Спасибо, что помогли. — Франческа все еще чувствовала слабость. — Но кто вы?

— Я работаю у леди Джейн Хиллфорд, это она послала меня помочь вам. — Молодая мулатка указала на поместье Хиллфордов. На небольшом пригорке за живой изгородью чуть виднелась его терраса.

Девушка никогда не встречалась ни с леди Хиллфорд, ни с другими соседями, возможно, дружившими когда-то с матерью. Одноклассницы Франчески принадлежали к среднему классу и так же мало знали о землевладельцах Лайфорд-Кэй, как и она сама.

Служанка, поддерживая девушку, провела ее сквозь живую изгородь к дому Хиллфордов.

— Куда мы идем? — спросила Франческа.

— К леди Джейн. Она вам поможет.

Франческа вдруг снова покачнулась от головокружения и тошноты.

— Прошу вас, мисс, пойдемте.

Казалось, они добирались целую вечность. Франческа была благодарна за помощь: до бунгало она не смогла бы дойти сама. Сейчас ей очень хотелось поскорее прилечь.