— Нет, все нормально… Если тебе, конечно, не было противно.

— А с чего это мне должно было быть противно? — Палаткин неподдельно изумился. — Ты очень привлекательная девушка, красивая, неглупая…

— Но вчера ты вел себя со мной как с этакой маньячкой-почитательницей Селезнева без царя в голове, но зато с сексуальными запросами, — заметила Юля.

— Вчера… Забудь то, что было вчера, ладно?

— Да я уже забыла… Но знаешь, я не перестаю тебе удивляться. Ты все время разный: сегодня — добрый и веселый, вчера — агрессивный и угрюмый. А на конкурсе двойников ты вообще показался мне… не сердись, пожалуйста, — простодушным дурачком.

— Юль, ну, это ты меня удивляешь! — Сергей подождал, пока на светофоре зажжется зеленый свет, и тронул машину с места. — Я же шел туда не занимать первое место, а просто развлекался вместе с друзьями. Надоело сидеть вокруг бутылки, вот мы и поехали набираться впечатлений. Нет, можно было, конечно, с серьезным видом отвечать на вопросы конферансье, но кому это нужно? Ведущий мне, кстати, после шоу руку пожал: спасибо, говорит, вы внесли живую нотку в тщательно отрепетированную схему.

— Да, здорово это у тебя получилось… Ты вообще по работе со сценой никак не связан?

— А что, думаешь, могу составить конкуренцию Селезневу?.. Да нет, я обычный тренер по карате в юношеской спортивной школе.

— Везет же мне в последнее время на спортсменов! — фыркнула Юлька. — И почему-то все они в первый же вечер норовят остаться у меня ночевать. Один, мотивируя это тем, что мне пора забыть прежнюю любовь, другой — тем, что мне должно безумно хотеться провести ночь в объятиях этого киношного идиота со стальными мускулами. И, вообще…

Она замолчала на полуслове, вдруг поняв, как вульгарно и нелепо звучит ее откровенность. Зачем чужому человеку знать интимные подробности ее жизни? Зачем ему представлять толстомясого, потного «качка», лезущего к ней в кровать? Зачем рисовать ее саму, «глубоко страдающую», но тем не менее легко и быстро знакомящуюся с мужчинами и (надо же, какая неожиданность!) постоянно попадающую из-за этого в двусмысленные ситуации?.. Юлька провела ладонью по лицу и еле слышно пробормотала:

— Извини…

Ей показалось, что Сергей на мгновение напрягся, но, скорее всего, именно показалось. Потому что уже через секунду он, оставив одну руку на руле, другой взял ее кисть и, на мгновение отвлекшись от дороги, поцеловал.

— Что ты делаешь?

— Тренируюсь, — ответил он невозмутимо. — Ты же пока моя невеста, вот я и упражняюсь, чтобы для посторонних глаз все выглядело естественно… Кстати, когда у нас повторный сеанс?

— Я еще не знаю, — Юля задумчиво провела пальцем по нижней губе. — Надо сначала понять, какое впечатление произвел первый. Давай договоримся так: завтра я иду на работу, а вечером ты мне звонишь, и мы обсуждаем план дальнейших действий… Если, конечно, они понадобятся.

* * *

Сергей довез Юльку до дома и уехал сразу же, как только она вошла в подъезд. Она услышала, как зашелестели шины, отошла от входной двери, за которой стояла, прислонившись щекой к щелястой, плохо прокрашенной фанере, и поднялась на пять ступенек к лифту. В подъезде было холодно и неуютно, синие почтовые ящики скалили свои приоткрытые пасти с круглыми дырочками на месте гнилых зубов, от мусоропровода сладковато тянуло прелыми картофельными очистками. Она стояла, заранее вжав палец в кнопку вызова, и терпеливо ждала, когда же на долю секунды погаснет красный стеклянный глазок. Лифт загудел где-то совсем близко. В щелочку между неплотно сомкнутыми створками Юлька увидела, как опускаются какие-то тросы, провода и пружины. Потом раздался короткий усталый вздох могучего механизма, и дверцы гостеприимно разъехались прямо перед ней. Из лифта вышла тетя Наташа, соседка из квартиры напротив.

— Здравствуй, Юлечка. Здравствуй, золотко. Все хорошеешь?

— Ну, вам виднее, — улыбнулась Юля.

— Наверное, какие-нибудь изменения в жизни?

— Да вроде никаких…

— Так уж и никаких, — женщина многозначительно покосилась на букет роз. — Я так полагаю, Юрий твой из командировки вернулся?

— Из какой командировки? — опешила Юлька и тут же с досады прикусила губу…

Когда Юрка ушел и перестал мелькать на лестничной площадке, тетка Наталья сразу же заподозрила неладное.

— Не иначе, как вы с мужем разъехались? — поинтересовалась она как-то раз, столкнувшись с Юлей возле мусоропровода.

— Он мне не муж.

— Да какая разница кто!.. Разъехались все же? — в ее голосе сквозило замаскированное под сочувствие любопытство.

— С чего вы взяли? — Юля так энергично пожала плечами, что мусорное ведро стукнуло ее по бедру. — Просто Юра уехал в командировку. Скоро будет в Москве.

— Ах, ну понятно тогда… — закивала головой тетка Наталья. И с того самого дня она не упускала случая поинтересоваться, когда же «такой милый и приятный сосед» вернется из затяжной командировки. Юле даже казалось, что соседка прислушивается, стоя за дверью, к звукам, доносящимся из ее квартиры. Потому что стоило только хлопнуть дверью, как тетя Наташа тут же выныривала из своей конурки то с ведром, то с пакетом, то с половичком. И вот теперь она опять спросила про командировку и сделала это так не вовремя, когда мысли были заняты совершенно другим…

— Ах, вы имеете в виду эту его поездку в Петербург? Да, вернулся, вчера еще…

— Ну, поздравляю, — проговорила соседка, загадочно улыбаясь. По всему было видно, что секундная Юлькина заминка не ускользнула от ее цепкого взора. — Только знаешь, Юлечка, — она неожиданно заговорила с жарким придыханием, — мужчин на свете много. И если ты забудешь своего беглого Юрия и заведешь себе новую симпатию, никто не будет тебя осуждать!

Юля попыталась вежливо улыбнуться, но улыбка вышла кривой и даже зловещей.

— А розы у тебя просто замечательные. И пахнут как! — тетка Наталья на прощание сделала рукой неуклюжий жест, должный обозначать, по всей видимости, что от аромата цветов у нее кружится голова, и вышла из подъезда.

Хорошее настроение как рукой сняло. Наверное, соседка своим неуместным напоминанием о Юрии сломала какое-то защитное устройство, в авральные сроки созданное природой, для того, чтобы Юлька просто не сошла с ума. С того самого момента, как она увидела в оставленной Андреем газете заветное объявление, внутри нее задвигались невидимые маятнички и шестеренки. Она почти физически чувствовала этот часовой механизм, заведенный ровно на столько времени, сколько понадобится для того, чтобы доказать всем — она не лгунья! Именно так — доказать всем! Слово «всем» казалось расплывчатым и абстрактным, оно не распадалось на отдельные лица, а имя Коротецкого намеренно было спрятано в нем на недосягаемую глубину. Юля на время, предусмотренное часовым механизмом, превратилась в маленького солдатика, хладнокровно выполняющего поставленную задачу и не имеющего права на эмоции. И вот теперь имя Юрий вклинилось в работающее устройство, как знаменитая алебарда из «Ивана Васильевича», и загнанные глубоко внутрь чувства рассыпались снопом искр. Юрка потерянный, Юрка жалеющий ее, Юрка неверящий, Юрка любимый… И эти бордовые розы с тягучим приторным ароматом, подаренные другим мужчиной. Нет, даже не подаренные, а просто принесенные с собой в качестве реквизита к спектаклю. «Неужели ты надеешься, что кто-то захочет подарить розы тебе?»

Когда Юля уже открывала все время выскальзывающим из пальцев ключом дверь своей квартиры, в голове неожиданно всплыл печальный афоризм: «Победитель не получает ничего». И действительно, на что она надеялась? К чему стремилась? Даже если пройдет эта афера с Палаткиным, что останется в итоге? Еще одна печальная история: встречались-разлюбил-оставил. И сочувственное шушуканье за спиной: «Наверное, что-то в ней не так, раз ни один мужик возле нее долго не задерживается?» Поначалу будут завидовать, будут расспрашивать, а потом… Потом Оленька вернется домой к своему Виталику, Тамара Васильевна — к Алексею Павловичу, даже Галина — наверняка к какому-нибудь новому любовнику. И останется только пустота, уже не виноватый, а успокоенный Юркин взгляд (у тебя же была после меня другая любовь!) и легкое шуршание фаты его невесты…

Юля сняла пальто, прошла в комнату и включила телевизор. По НТВ показывали «Кобру» со Сталлоне, подругу героя играла Бриджит Нильсен. Как всегда очаровательная, стильная, умудряющаяся казаться безумно привлекательной даже в дурацкой больничной пижаме в горошек. Впрочем, пижама выглядела так, словно над ее созданием трудились знаменитейшие французские кутюрье. Или дело было не в пижаме, а в Бриджиткиных стройных бедрах и длинных ногах? Юлька перевела взгляд на свои колени. Свежая стрелка спустилась уже до самой щиколотки, а на том месте, куда вонзился шип от розы, теперь красовалась огромная дыра, пересеченная несколькими тоненькими капроновыми нитями. «Санпеллегрино» — прочные, как истинные чувства!» — печально констатировала Юля. Она задрала подол и провела ладонями по бедрам, скатывая то, что осталось от колготок, в тугую трубочку.

Ну, и Бог с ними, с этими чувствами! Наверное, правда, что есть женщины, которым предназначено судьбой лишь мыкаться всю жизнь в поисках любви. Сейчас важно хотя бы не потерять лицо. Да и потом, не обязательно же предъявлять коллегам «Селезнева» каждый день? Сергею вполне достаточно будет показаться еще пару раз, а потом можно потянуть время, рассказывая про очередные съемки в Италии, Испании, да хоть в Антарктиде!..

И все-таки какая это была удача — найти Палаткина. Мало того, что он похож, он еще и превосходно играет. Пусть теперь все, кто смеялся над ней и, наверное, выразительно покручивал пальцем у виска, увидят не просто Селезнева, а Селезнева влюбленного! Значит, самой следует быть спокойной, снисходительной к его горячности и абсолютно уверенной в собственной привлекательности. Сережа поможет, Сережа подыграет! Но все-таки нужно помочь ему и внешне быть безукоризненной.