Я, с вымученной улыбкой смотрела на менеджера джета, прекрасно понимая, почему о такой «маленькой» детали мне "забыли" сообщить, ведь я бы непременно отказалась, а рабочий график и уровень из текущих бригад у меня одной были подходящими для замены. Фрилансерами шли только опытные, хорошо себя зарекомендовавшие стюарды.

Слышала о случаях, что некоторые вип-клиенты отказывались лететь без своих личных стюардесс. Жаль, что этот случай не из таких.

Единственное, что меня хоть немного успокаивало это то, что старшей бортпроводницей джета являлась любовница Диего Ксюша. И она не знала, что я знала о ней. И об Аллочке тоже. И подозревала еще Таисию, но не была уверена. Поэтому, в принципе, брезгливая я с Диего прекратила заниматься всякими экспериментами в плане постели.

Страстный мачо Диего только со мной не скрывал отношения. Ксюша, как и прочие его любовницы, были осведомлены, и старательно делали вид, что на козла Диего не претендуют. Ксюша старалась больше всех, периодически порываясь со мной завести дружбу, но я никак не могла скрывать убийственной иронии при ее попытках завязать со мной отношения, и ее это порядком охлаждало. Наш флайт-менеджер, занимающийся организацией диспетчерских, полетно-технических, и маршрутных вопросов уже заканчивал обсуждение рейса с парой английских пилотов, и одновременно подписывал нам с Ксюшей доки по обеспечению размещения экипажа в гостинице и чеки на командировочные в сто пятьдесят долларов. Для Цюриха это вообще не о чем. С их ценами-то. Начальство в очередной раз зажопилось, выделив скудные командировочные, что ровным счетом не добавило мне настроения.

Вообще, я люблю свою работу и не ленюсь особо, но «радостная» перспектива стать личной рабыней на сутки как-то не вдохновляла, и я нагло вытребовала у Ксюши, уже обеспечившей доставку питания и напитков с ресторана себе зону стаффа на рейс. Конечно, с учетом того, что я подменяю фрилансера это мое требование прозвучало ну просто абсурдно. Мне как раз-таки полагается порхать над клиентом весь рейс и воплотить все его пожелания и рекомендации. Но удержаться от того, чтобы не загнать ластящуюся ко мне Ксюшу в неловкое положение, я не смогла. Нужно же себя как-то подбодрить. Она неуверенно блеяла, что по регламенту не сможет отдать мне зону стаффа, а я разочарованно вздыхала и с нажимом на нее смотрела. Ксюша была в отчаянии, а я в глумлении, о чем я тут же рассказала Женьке в смс, получив в ответ несколько смайлов дьяволёнка и одобрительный большой палец. А следом запоздалый вопрос, порвала ли я со своим «итальянским чуркой». Смело соврала что да, и что мне нужно идти на подготовку к джету и отключила телефон.

Не хочу я расходиться с Диего. Стоит только вспомнить его такое красивое испанское лицо с выразительными насыщенными до черноты карими глазами, его руки, которые умеют делать ох, какие интересные вещи, его воркование «те кьеро» мне в ухо, и ласковое поглаживание моего обнаженного тела… Я скрестила ноги под столом, стремясь сдержать возбуждение. Но это помогло мало. Радикально решил сей вопрос другой момент.

Я, отчего-то сегодня была весьма рассеянна, и только сейчас обратила внимание на данные о рейсе. Точнее о пассажирах. Константин Викторовия Захаров и Рамиль Дамирович Гильятдинов не вызвали у меня особого интереса. А вот когда я прочитала следующее имя помеченное красным маркером, акцентирующим, что фрилансерить я буду именно с этим клиентом, меня как в прорубь окунули. Павел Александрович Коваль.

И дело даже не в том, что имя того ублюдка, одним взгляд вводящего меня в безумство такое же. Все дело в том, что я видела реквизиты контракта между Женькой и Пашей. И фамилия у скота Паши была Коваль. И, кажется, в том предыдущем чертовом рейсе, среди списка пассажиров была эта фамилия. Все эти фамилии. Сейчас уже не вспомнить точно, ведь их было тогда семь и они растрепали все нервы, да это и не имеет ровным счетом никакого значения. Самое эпичное — это точно он. Он летит в Цюрих. А я на фрилансе. Черт.

Я вчера аккуратно выпытывала у радостно порхающего по квартире Женьки, чем занимается Паша. Замгендиректора нефтеналивной станции — это все, что он знал. Воодушевленно глядя на контракт, добавил, что вроде бы слушок ходит среди элиты бизнеса нашего города, что сия наливная станция протянула нехилое такое щупальце к нефтегазоконденсатному месторождению где-то близ Карского моря, но подробностей никто не знает. Я, мать вашу, знаю. Я их на Ямал возила и чего-то там они действительно купили, на обратном перелете бурно празднуя это событие.

Одного я понять не могла почем он Пашу замгендиректора назвал. То, как затихла вся стая при одном звучании его голоса говорило о нехилых регалиях. И я крепко сомневаюсь, что подобные сделки проворачивает замгендиректора. Значит, среди своры был директор. До того момента, пока Коваль не одернул качка, я бы решительно утвердила, что гендиректором являлся именно бритоголовой детина. Но после… Я снова пристально вгляделась в список пассажиров. Определенно, Захаров и Гильятдинов были в том моем рейсе. А сейчас все они летят в Швейцарию… А я буду вынуждена пресмыкаться перед Ковалем. Были перелеты групп бизнесменов, и фрилансер стандартно шел у ключевой фигуры этой группы, что опять-таки склоняет меня к мысли, что Женька напутал с гендиром… Хотя, может эти двое его подчиненные?

При воспоминании о зеленых глазах мои руки, привычно сцепленные на коленях обтянутых строгой узкой черной юбкой униформы, слегка дрогнули. По венам прокатился жар, а в горле пересохло.

— Маш, что-то случилось? — участливо спросила Ксюша, вглядываясь мне в лицо, чем обратила внимание менеджеров и остального экипажа.

- Нет, все хорошо, — доброжелательно ответила я, мысленно дав Ксюше оплеуху.

Механически отработаю рейс, мне не нужно лишнее внимание к моей персоне, хотя, конечно, весьма велик был соблазн сослаться больной и сняться с рейса несмотря на шорох, который наведет этот мой поступок и пристальное внимание отдела планирования полетов. А это не есть гуд, вот совсем не есть. Репутация у меня должна быть безупречная, чтобы на меня всегда могли положиться и времени на затрату воплощения своей мечты в жизнь ушло как можно меньше. Сам факт того, что на замену вызвали именно меня уже о многом говорит. Поэтому я тщательно изображала дружелюбие, внимательность и ответственность на брифинге, зная, что менеджеры у нас первоклассные психологи и любое подобие протеста прочтут по лицу и каждому моему движению без труда, а это опять-таки пристальное внимание начальства. И новые препоны.

На проверке наших документов и досмотре, я старалась вообще не думать о Паше, отчаянно опасаясь тех неподконтрольных мне реакций, которые вызывает один лишь его мысленный образ. Все, что я ощущала — злость и раздражение, потому что понять себя не могла, а его дурное веяние подводило меня под риск. Господи, еще и фрилансер… Танцевать вокруг этого ублюдка шесть часов полета…

Старательно думая о скудных командировочных и тщательно отгоняя от себя мысли о Паше, я с Ксюшей начала принимать джет, быстро проводя текущую уборку салона. Потом прибыли экспедиторы с бельем, посудой, питанием и напитками, и с учетом того, что до начала отправки было все времени все меньше, а дел еще по горло, я вполне успешно выбросила дурное, гнетущее ожидание чего-то паскудного из головы. И зря.

Когда мониторинг температуры салона, систем водоснабжения и водоотведения, проверка аварийно-спасательного оборудования были закончены, и Ксюша занялась подготовкой трапа, а я велком зоной, быстро комбинируя привезенные живые цветы во вполне сносные букеты, меня начало терзало подозрение, что Паше на цветы в широких расписных вазонах будет как-то плевать. Да и прихлебателям его тоже. И плевать им будет на выровненный уровень света, чтобы салон обитый панелями вишнёвого дерева заиграл уютом, и на обработанную кожу кресел и дивана…

— Ксюш, кто с тобой в бригаде? Кого я подменяю? Римму Абубакирову? — заканчивая последний букет, негромко спросила я свою старшую бортпроводницу на этот рейс.

— Да, Римму. И предугадывая следующий твой вопрос — она уже фрилансерила с этим клиентом. — Задумчиво обводя взглядом салон, негромко ответила она стоя у двери. — Правда, деталей не знаю, мы только месяц с Риммой работаем. Ее перевели на наш джет, когда Оксанка в декрет ушла. Но, вроде бы, Римма говорила, что клиент на редкость адекватный. До этого фрилансерила с какой мадам из управления банка, так той как-то захотелось антрекот из оленины. В Мавритании. С учетом того, что это Африка, и из рогатых там только антилопы, у Риммы чуть инфаркт не случился, но она молодец, как-то вырулила, хотя клиентка была ужасно капризная.

Я, удивленно приподняв бровь, покачала головой, и, сверившись с наручными часами, пошла готовить кофе для пилотов перед вылетом. Ксюша окликнула меня раньше назначенного времени, и я, торопливо ополоснув руки и оправив униформу вышла из стаффа, чтобы встретиться дорогих гостей, которых подвозили к трапу на элитном автомобиле. Сколько понтов-то.

Вдох. Выдох. Нацепить маску добродушия и приветливости, растянув губы в дружелюбной улыбке. Не накрашенные губы…Господи, это-то в моих мыслях откуда?

Он вышел из машины первым. Элегантный. Сексуальный. Глаза скрыты солнцезащитными очками. Приталенная рубашка, строгие брюки, через локоть перекинута кожанная куртка, в руках ноутбук и несколько папок.

После него с переднего пассажирского вышел тот самый детина, беззастенчиво домогающийся меня в предыдущем рейсе. Он безостановочно что-то негромко бурчал по телефону, правляя светлый пиджак и перекидывая сумку с ноутбуком за спину. Я отчетливо почувствовала, что улыбка у меня становится весьма натянутой. Последним машину покинул высокий и худой татарин, одетый на манер Женьки, во все эти модные обтягивающие шмотки. Вроде бы я его тоже помнила по тому рейсу, он сидел справа от Паши и с интересом следил за тем, как меня прессует их громила. Как и Паша.