Как нельзя остро поняла, что беда действительно объединяет. И, слава богу, что с такими хорошими людьми. Никакого осуждения за то, в качестве чьей женщины я изначально пришла в их компанию, ни намека, ни взгляда. Хотя чем быстрее пустел мой бокал, тем сильнее меня это гложило. Кристина с Риткой пошли покурить на уличный балкон, я отказалась, потому что в пьяном состоянии запах дыма плохо переношу. И набрала Женьке. Он обрадовался моему звонку, и ныл, как устал и как хочет домой. Я с силами собиралась, но так и не смогла сказать, что с ним расстаюсь. Потому что он, как будто что-то почувствовав, начал вспоминать бурные годы нашей молодости, чем вызывал непроизвольную улыбку и желание хохотать в голос.

— Машка, я по тебе так соскучился. — С нежностью выдохнул он, заставив меня почувствовать себя тварью.

Потому что я тоже по нему соскучилась. Я бы с ним снова выпила в пяти барах за ночь, а потом шла бы походкой от бедра, с туфлями в руках по главной пешеходной улице нашего города, чтобы он ржал над моими пьяными разъезжающимися глазами и требованием как можно красивее сфотографировать меня в предрассветных сумерках. Потом, пока он курил косяк на скамейке в парке мы бы с ним мерзко хихикая грязно сплетничали бы об общих знакомых и планировали, как выбить у его отца отпуск для Женьки так, чтобы он совпал с моим и мы бы снова рванули на Ибицу. Скучала по тому, как Женька врал моими родителям, что я еще в рейсе и из-за этого мы не можем прийти на семейным ужин, а не по тому, что я с Диего зависла на три дня у него в квартире, когда сам Женька жарил телок в соседнем городе.

По этому всему я действительно скучала. И никак не могла сказать ему, произносящему какие-то глупые нежности, что я его бросаю. Господи, как же я это скажу, глядя ему в глаза?

Вернулись девчонки, принеся с собой слабый запах сигарет с ментолом и напоминание о том, почему я с ними сегодня здесь и сейчас. Я тепло попрощалась с Женькой, и положила телефон на стол, глядя на темный экран и прикусив губу.

Ритка толкнула меня в плечо и посоветовала не грустить, ведь все закончилось хорошо. Видимо, они решили, что я с Ковалем разговаривала. Я расхохоталась. Почти до слез. И махом опрокинула в себя бокал.

Время было уже далеко за полночь, и я, памятуя, что мне на занятия с утра, думала, во сколько же встать, чтобы при этом выспаться хоть немного и забрать машину от дома Захаровых. Кристина домой меня не отпустила, сказав, что не надо выдумывать, она постелет мне в зале и мне не нужно будет трать время с утра, чтобы еще забирать машину. Аргумент поспать подольше окончательно утвердил меня во мнении, что Кристина, как и ее Пумба просто обалденные люди и, проводив пьяно хихикающую Риту до такси, я зашла в зал и завалилась на застеленный диван.

С утра я не протрезвела. И с ужасом вливала в себя литры молока, отчаянно пытаясь сделать хоть что-то с запахом перегара и отекшим лицом. В центр поехала на такси, понимая, что если меня остановят гаишники, то права точно отлетят. Кристина выдала мне с собой солидный пучок перечной мяты, которую я жевала сидя в такси, но судя по тому, как водитель приоткрыл окна, это помогало мало. Впрочем, на занятиях, забившись в самый дальний угол и пряча лицо в тетрадях я как-то миновала пристального внимания. Ближе к обеду позвонил Паша и узнав о моем бедственном положении, смеясь, предложил забрать.

— Уф, киса, да от тебя до сих пор несет. — Хмыкнул он, отстраняясь от моих губ. — Причем перегаром и почему-то мятой.

Я убито прикрыла глаза и откинула гудящую голову на сидение. Он фыркнул и выехал с парковки. День я промучилась со своим хмельным состоянием в одиночестве. Коваль умотал по делам. Я пробовала себя чем-нибудь занять, но все что у меня получалось это страдать. Ближе к вечеру отпустило. Приготовила свое коронное блюдо аккурат к моменту его возвращения. Паша выглядел усталым, но быстро взбодрился, зайдя на кухню. Я с упоением смотрела, как он ест и листает бумаги перед собой, распределяя их на стопки, одновременно придерживая плечом телефон и что-то уточняя у Рамиля. Попросил подождать и сходил за ноутбуком. Тарелка была отодвинута и забыта. Я покачала головой, глядя на его чуть нахмуренное лицо, вглядывающееся попеременно то в экран то в документы. Налила ему кофе и пошла в душ.

Он в спальню зашел где-то через час. Все еще разговаривая по телефону. Взял из шкафа чистую одежду, но в душ не пошел. Снова начав рыться в ноутбуке сев на край кровати. Это затянулось на еще один час. Пока телефон не разрядился. Но он достал второй, заставив меня закатить глаза.

— Коваль, когда это закончится? Я трахаться хочу! — возмутилась я, вставая на колени за его спиной, обнимая за плечи и целуя улыбающегося Пашу в висок.

— Да… Да… Нет, не трогай там ничего, я сейчас сам приеду. — Огорошил он меня своим ответом по телефону, поднимая мою руку к своим губам и прикусывая пальцы. — Вообще туда не подходи, Тимон, у тебя руки из задницы, доломаешь.

Я убито простонала, когда он сбросил вызов и повернулся ко мне, зарывшись лицом в грудь и рывком прижимая к себе. Чтобы в следующий момент толкнуть на постель и навалиться сверху, с упоением оглаживая мое тело, подрагивающее от его быстро пробежавшегося по ключице языка.

— Я часа на три смотаюсь, насос накрылся. Сейчас машины должны прибыть, нельзя, чтобы работа встала, кис. — Раздвинул мои ноги, чтобы прижаться пахом и пустить по моему изнывающему телу электрический импульс. — Вот вообще нельзя, чтобы работа встала. Особенно сейчас. А потом вернусь и оттрахаю тебя так, чтобы ноги свести не могла.

Я разочарованно проворчала, сбиваясь с мысли, чувствуя его нажим бедрами с имитацией движений при сексе, от которого безнадежно намокло нижнее белье. Подло улыбнувшись, перехватила его правую руку, до боли сжимающую мою грудь и подняла к губам, со значением глядя в потемневшие, улыбающиеся глаза. Провела языком по большому пальцу, заставив его сглотнуть и зачарованно следить за моими губами обхватывающими его палец. Ну, давай же…

Но долг у него оказался сильнее. Мягко отнял руку и, быстро пробежавшись языком по моим губам отстранился, поправляя стояк и глядя на меня со смесью одобрения и разочарования.

— Кис, ну по быстрому перепих не для меня. Мне нравиться смаковать каждую секунду с тобой. Так что подожди. И будешь вознаграждена. — Усмехнулся, неотрывно наблюдая, как я медленно приглашающе развожу колени, со значением глядя на него.

— Ой, да иди ты в жопу, Паш. — Недовольно скривилась я, накидывая простынь на себя.

— Если в твою и это предложение, то я согласен. — Хохотнул, бросив на меня косой взгляд, когда снимал с вешалки кожаную куртку.

— Не-не, — глядя на него со священным ужасом, торопливо возразила я. — Не надо. У меня другие дырки есть.

— Кис, я иногда с тебя хуею просто! — расхохотался Паша, усаживаясь на край кровати и нашаривая под одеялом мою ногу, чтобы рывком дернуть за нее меня на себя. — Дырки у нее есть. Дырки, блядь! Ну надо же пиздануть такое!

Я фыркала, уворачивая лицо от его улыбающихся Губ. Но поцелуй он все равно сорвал, и наказав не скучать ушел. А я уснула.

Он меня разбудил, когда за окном еще было темно. Я сонно куксилась под его улыбающимися губами, и из вредности отворачивалась, вызывая его тихий смех, будоражащий мне кровь.

Откинул одеяло и поцелуями от подбородка спустился вниз, до груди. Прикусил зубами, заставляя сон полностью слететь с меня, а тело выгнуться ему навстречу. Чтобы ощутить его тело, уже избавленное от одежды.

— Я тут прибарахлился… — Положил мне на живот упаковку презервативов. — А то знаешь, уже надоело руки себе пачкать.

Я хохотнула, обвивая его за шею руками и рывком притягивая его голову к своему лицу, чтобы раздвинуть языком улыбающиеся губы. Рывком перевернулась, усаживаясь на его бедра, и целуя глубже, нетерпеливо сбрасывая с себя тонкий пеньюар, и так уже трещавший под его пальцами. Одновременно, не глядя, трясущимися под гнетом загорающегося возбуждением сознания пальцами распечатывала упаковку.

Отстранилась, медленно надрывая фольгу и из-за его пальцев, стискивающих грудь стараясь сдержать животный порыв отбросить все нахрен. А его пальцы сжимали сильнее. До боли. И скорее всего до следов. Но огонь, струящийся под кожей сжигал эхо боли, бьющей в запертые двери объятого пьянящим возбуждением разума.

Хитро улыбнулась, высвобождая латекс. И соскользнула с его паха ниже. Подмигнула, пробежавшись языком по затвердевшему стволу и заставив его вздрогнуть. Латекс на головку, обхватить губами кожу, исходящую жаром даже через тонкую резину, и медленно, с нажимом вниз. Расправляя презерватив и вырвав из него сорванный выдох. Вниз. До основания. Игривый, но очень аккуратный прикус и отстраниться, чтобы мгновенно и бескомпромиссно опьянеть от его вида. От почти прокусанной до крови губы, от изумрудного пламени в глазах. Рывок за мою руку вынуждая упасть ему на грудь. Краткий поворот, чтобы он оказался сверху. Вдавил, вжал собой в постель, одновременно даря болезненный укус в шею и тут же зализывая ноющую кожу. Звук рвущегося под его пальцами шелка трусиков, заставившего меня судорожно откинуть голову от ударившего в грудь нетерпеливого ожидания.

Его пальцы обманчиво нежно пробежались по моим губам, к виску, уходя за затылок и ласково сжимая пряди у корней. Я растерянно смотрела в темные, усмехающиеся глаза, взглядом умоляя не медлить, потому что я сдохну от чувства тяжести в низу живота… И он не стал томить. Его пальцы с силой дернули меня за волосы, одновременно первый жесткий и быстрый толчок. Сразу до конца. Вырвав из меня сразу и вскрик и всхлип и стон. Он не врал, когда обещал оттрахать. Вообще не врал.

Я задыхалась, сжималась, что-то бессвязно шептала, сквозь свои рвущие голосовые связки стоны от его каждого движения, от жуткой силы пальцев на коже, от рваных поцелуев на лице. Мир полыхал, горел и ревел в агонии, разнося по судорожно дергающемуся телу такое дичайшее, просто животное удовольствие, что осознать, что вообще происходит, не могла. Изнывала под ним. Безотчетно впивалась ногтями в кожу его спины, обхватывала ногами его бедра, то ли стремясь снизить амплитуду движений, то ли наоборот увеличить силу. Сама не понимала чего от него хотела, ясно было лишь одно — только бы не останавливался.