Мы вышли из подъезда и одновременно подъехало такси, из которого спустя пару мгновений вышел Рамиль, добродушно нас поприветствовавший.

Он сел за руль, когда я уже развалилась на заднем сидении. Думала, что Коваль сядет спереди, но он плюхнулся рядом со мной, и взъерошил мне волосы, заставив недовольно поморщиться.

Мы выехали на трассу, и Рамиль включил радио. Паша потянул меня за руку, вынуждая придвинуться ближе. Чуть развернулся корпусом, положив одну руку на мои плечи а пальцами второй поворачивая к себе мое лицо за подбородок. Усмехнулся, когда я бросила быстрый взгляд на Рамиля и скользнул языком по моим пересохшим губам.

Внутри мгновенно зажегся огонь томления и когда я припала к губам Паши, требовательно и с нажимом проведя языком по языку и осторожно обнимая Пашу за шею, поняла, что рациональность снова отчаливает, потому что он отнял вторую руку от моего лица и медленно заскользил ею вниз. До шеи. Сжал, одновременно делая поцелуй глубже, и сорвав мне дыхание чувством жара от этих движений.

Скользнул языком по моим губам, зажав нижнюю зубами. Его рука опустилась ниже, и с силой сжала грудь, одновременно с этим чуть куснул мою губу, и породил в низу живота яркое тянущее требовательное чувство горячей тяжести.

Я снова бросила взгляд в затылок Рамиля, чувствуя, как чувство азарта смешанного с адреналином стягивает внутренности в тугой ком. Снова его усмешка мне в рот и рука скользнула ниже, одновременно с его языком уходящим по моей линии нижней челюсти к мочке уха. Золото сережки стукнуло по его зубам, а пальцы требовательно огладили внутреннюю сторону бедра, нажимом заставляя чуть развести ноги.

Сердце бешено забилось в груди, дыхание участилось, когда его язык пошел по козелку уха, а пальцы к низу живота. Почувствовала, как намокла, когда он надавил сквозь плотную ткань джинс на самую чувствительную точку тела, снова сорвав мне дыхание. Я не отпускала мучительным взглядом Рамиля, не понимая, почему меня так будоражит знание того, что в расстоянии меньше метра от нас находится человек, не замечающий, как я изнываю, как мучительно сдерживаю стон от нажима пальцев, как готова прямо сейчас сбросить всю одежду и оседлать блядски улыбающегося мне в губы Коваля.

— Киса-киса… ай-ай-ай! — ирония в охуенно хриплом шепоте мне на ухо и огонь заструился по венам.

Сняла правую руку с его шеи, с нажимом провела по его груди до паха. Он чуть приподнял бровь, прикусив губу и глядя мне в глаза горящими изумрудными глазами. Закрывшимися на несколько мгновений дольше положенного, когда я накрыла ладонью его пах. Фыркнула, облизывая его горячие губы и крепче сжимая эрекцию, чувствуя, как ошиблись его пальцы, массирую меня через насквозь влажную ткань джинс.

— Паш, может на заправку? Лампочка загорелась. — Подал голос Рамиль, заставив увлеченную меня чуть ли не шарахнуться от Коваля.

— Да. — Неожиданно ровным тоном отозвался он, задержав мою руку на своем пахе и с упоением глядя на мое опьяненное возбуждением и адреналином лицо. — В подлокотнике портмоне. До полного залей.

Я прикрыла глаза и откинула голову назад, сдерживая смех от ебанутости ситуации. Но смеяться мне хотелось пару мгновений, пока горячий язык не заскользил по шее до линии нижней челюсти, пустив мурашки по телу, и я едва сдержала стон от сломленного самоконтроля, канувшего в кипящие воды желания.

Пряжка его ремня. Я знала, что эта громко щелкает. А радио играет недостаточно громко, чтобы заглушить это. Я, прикусив губу, чувствуя, как уже судорогой нетерпения сводит пальцы, несколько грубо и жадно целовала его, вдавливая в сидение собой.

— Кис, ребра… — тихо выдохнул, мягко отстраняя меня за плечи, и чуть ослабляя нажим пальцев между ног, чтобы слепящая волна возбуждения чуть спала и до меня дошел смысл сказанного.

— Прости… — Неожиданно для себя выдала я.

Никогда не извинялась. Вообще. Перед родителями разве что. Немного озадачилась, но задуматься мне не позволил поворот машины к заправке. А у тачки Паши намертво тонированы задние стекла. Ай-ай-ай, что творится в моих похабных мыслях, господин Коваль. Впрочем, вам определенно это понравится.

Пряжка его ремня щелкнула под моими пальцами ровно в тот момент, когда за Рамилем закрылась дверь. Рванула головой вперед, одновременно вскакивая на сидение на четвереньки и абсолютно не заботясь, что могу испачкать кожу обивки своей обувью. Он не успел среагировать, когда я в доли секунды освободила его от белья и вобрала в себя до максимума, едва от этого не кончив.

Вздрогнул, сорванный вдох, напоивший кипящее сознание истомой, и заставивший наплевать, что в горле саднит и податься вперед, глубже, до основания. В ход пустить руку и вакуум во рту, ведь времени мало. Одновременно с головой движения пальцами без особого нажима по влажной коже.

Низ живота разносила просто, жадностью и требованием, только усиливающимися от каждого своего же движения головой, рукой, языком и губами. На языке солоноватый привкус с примесью какого-то геля для душа и его собственного запаха, отключивший, заблокировавший все тормоза и возведший животное неистовство на пьедестал разума. Воздуха мало, мышцы лица горят, но все что чувствовала, что он близко. И сука, весь алкоголь, что я пила и во всех количествах одновременно не могли, просто не могли бы меня опьянить до той степени, в которой пребывал сейчас мой полыхающий, сгорающий и расщепленный разум. От каждого его сбитого вздоха, от каждого едва ощутимого подёргивания, едва-едва, но так верно подсказывающих ускориться, сдерживать рвущийся кашель, когда брала слишком глубоко и не прерываться, довести его, добить…

И добила. Он резко откинув голову назад с силой ударился о подголовник и задержал дыхание изливаясь и вздрагивая, издавая тихое шипение сквозь стиснутые зубы. Замерла, чувствуя удовлетворение, похожее на тот оттенок, что бывает, когда сходит собственный оргазм. Дикое чувство. Горло саднит, губы горят, тело немеет, не понимая, откуда в голове удовлетворение если физиологического и логично завершенного вмешательства не было, а по крови течет удовольствие.

Рамиль сел в машину, когда я, сидя на своем месте, медленно слизывала остатки спермы с губ, и удовлетворенно смотрела как Паша неверными пальцами пытается застегнуть ремень. Ну, охуенно же. Весь такой вечно собранный Коваль, сука, одним взглядом способная опустить, а тут сидит и с собой справиться не может. Я довольно улыбнулась, припадая к его шее губами и чувствуя, именно чувствуя, как он улыбается в ответ.

— Голубки, тут до дома километра два осталось. — Фыркнул Рамиль, пытаясь одной рукой отвинтить крышку купленной газировки. — Ну, потерпите уж.

— Ой, Рамиль, дай мне. Тоже пить хочу. — Не дожидаясь протянутой бутылки, я сама ее забрала из его руки.

— Не закрывай потом. — Сказал Рамиль, выруливая на проспект.

Отвинтила крышку и пригубила, хитро глядя на Пашу. Он едва сдержался, когда я мерзко и неслышно хихикнув, протянула бутылку ничего не подозревающему и небрезгливому Тимону, присосавшегося к горлышку.

До дома доехали быстро, Рамиль вызвал такси и уехал к себе. А я, лежа в постели Коваля и подрагивая от воспоминаний о текущем вечера, ждала его из душа и сама не заметила как уснула.

Утром проспала. Занятия по квалификации у меня не отменялись и я безнадежно на них опаздывала. Носилась собираясь, пока Коваль сонно улыбался, глядя как я одновременно выпрямляю утюжком волосы и меняю пластырь на ногах. Вызвался отвезти. Лучше бы этого не делал.

Потому что, когда он несся под сто шестьдесят по трассе в сторону моего обучающего центра, и я, подавляя страх от его скорости, пыталась докрасить второй глаз глядя в зеркало в козырьке, нас обогнали два больших черных минивэна, мчащихся на обеих полосах попутного с нами направления и быстро затормаживающих, вынуждая Пашу снизить скорость.

— Киса, — негромко, но крайне напряженно произнес Паша, не отпуская их взглядом и сбрасывая скорость до допустимой, чтобы съехать на обочину. — Ничего не бойся. Поняла меня? Ничему не верь. Ни о чем их не проси и ничего не рассказывай.

Я тупо смотрела, как из раскоряченных посреди дороги минивэнов выбегают бравые молодцы в масках, при полной амуниции и вооружении, и мчатся в сторону мерина Паши, припарковавшего машину на обочине, вызывающе усмехнувшегося и выходящего им навстречу.

Глава 6

Страх.

Заполонивший все тело и разум. Заставляющий оцепенело, не моргающе смотреть, как его, поднявшего руки, рывком роняют на землю. Что было дальше с ним, я не увидела. Потому что дверь с моей стороны распахнулась и меня грубо выдернули из салона. Чтобы потом жестко прижать к грязной пыльной обочине. Чье-то колено больно уперлось в мою спину. Рука в перчатке удерживала мою голову, рефлекторно повернутую в бок на дорожной пыли. Чтобы смотреть, как мимо проносятся машины. Равнодушные железные коробки с равнодушными тварями внутри.

— Руки за голову! Руки за голову, блядь! — рявкнул амбал, прижимающий меня ногой и рукой к земле.

Послушно подала кисти назад, чтобы их в следующий момент рванули к моей пояснице и заковали в безразличный метал наручников.

Чужие жесткие руки прошлись по телу, выудили из кармана пиджака телефон, из джинс пропуск на проход в центр, где шли занятия.

— Тачку шмонай, этих по машинам. — Холодный приказ.

Мое парализованное происходящим тело дернули вверх, заставляя встать на непослушные ноги. В тонированный минивэн фактически зашвырнули. Одну. Паши не было. Не было, пока вслед за мной, поставленную на колени посреди салона с пригнутой к груди головой, в машину забрались трое сотрудников. Не было, когда хлопнула водительская дверь. Его не было, когда минивэн тронулся. Его не было.

Адреналин жег вены, заполненные страхом. Мне не разрешали шевелиться и задавать вопросы, пригрозив уебать прикладом. Я, не моргая, смотрела перед собой в потертое покрытие пола и… все. В голове мыслей никаких. Точнее их настолько много, они лезут, перебивают друг друга, что проще обозначить этот бурлящий поток как «мыслей никаких». Плечи, из-за сведенных за спину и скованных рук болели. Это нонсенс. Чувствовать сейчас боль, когда в голове абсолютный хаос. Я не знала, сколько мы уже проехали. Шесть песен, два звонка в прямой эфир и три рекламы по радио игравшем в машине. Глупо и неуместно.