Бриттани Черри - Земля, о которую мы разбились

Это разбило мое сердце, которое я так старалась сохранить в целости.

– Привет, милая, – сказала я, забирая ее из рук Грэма. Я знала, что это неправильно, знала, что она не принадлежит мне, но эта маленькая девочка изменила меня куда больше, чем я могла себе представить. Она никогда не смотрела на меня с осуждением. Она никогда не поворачивалась ко мне спиной. Она любила открыто, искренне и безоговорочно.

Когда я прижала ее к себе – мое тело начало трястись. Мысль о том, что я больше не буду просыпаться от ее бормотания или плача, давила на мои плечи. Мысль о том, что прошедший год с Тэлон и Грэмом больше никогда не повторится, была душераздирающей.

Да, Тэлон не была моей, но я принадлежала ей целиком и полностью. Каждая частичка моего существа любила этого ребенка.

Я отдала бы весь свой мир за нее и ее отца.

Я не могла перестать дрожать, не могла бороться со слезами. Я не могла изменить себя. Я была девушкой, которая чувствует все, и мой мир начал рушиться.

Я прижимала Тэлон к себе, рыдала в ее маленькую пижаму и продолжала бормотать ей на ухо какие-то бессвязные слова. Мои глаза были зажмурены, пока я выплакивала свои чувства ее прекрасной душе.

Именно в тот момент я впервые ощутила это. Я почувствовала, каково это – быть счастливой.

Каково быть любимой.

Я чувствовала себя частью чего-то большего. И теперь мне приходилось уезжать.

На мою талию опустилась крепкая рука, и я дернулась навстречу его прикосновению. Грэм стоял за моей спиной, как высокий дуб в лесу, склонив голову к моему уху. Как только слова сорвались с его губ и устремились в мою душу, я вспомнила, почему влюбилась именно в этого мужчину. Эти слова поставили печать на моем сердце, и я поняла, что буду вечно принадлежать ему.

– Если тебе нужно упасть – падай ко мне в руки.

Джейн вернулась на следующий день, как будто имела право заходить в любое время, когда ей заблагорассудится. Меня бесило, что я ничего не знал о ее планах. Я ненавидел это навязчивое чувство беспокойства, которое испытывал при мысли о ее возвращении в город.

Я знал, что она способна на все, но больше всего меня пугало, что она попытается отнять Тэлон. Если я что-то и знал о Джейн, так это то, что она была умна и хитра. Никто никогда по-настоящему не знал, что она задумала, и от этого у меня по коже бежали мурашки.

– Она здесь? – спросила Джейн, входя в прихожую. Ее глаза нервно метались по комнате, и я закатил глаза.

– Нет.

– Хорошо, – кивнула она.

– Она гуляет с Тэлон.

– Что?! – потрясенно воскликнула Джейн. – Я говорила, что не хочу, чтобы она была рядом с моим ребенком.

– А я сказал, что ты не имеешь права вмешиваться в ее воспитание. Что ты здесь делаешь, Джейн? Что тебе надо?

На мгновение наши взгляды пересеклись. Она совсем не походила на свою сестру. В ее глазах не было света: только темные радужки, в которых не отражалось никаких чувств, но в ее голосе была нежность, которой я раньше не слышал. – Я хочу вернуть свою семью, – прошептала она. – Я хочу, чтобы вы и Тэлон вернулись в мою жизнь.

Меня поразила ее наглость: Джейн думала, что может просто вернуться в нашу жизнь, как будто и не убегала год назад.

– Этого не будет, – сказал я.

Она сжала кулаки.

– Нет, будет. Я знаю, что совершила ошибку, но я хочу все исправить. Я хочу быть здесь со своей дочерью. Я это заслужила.

– Ты ничего не заслуживаешь. Ничего. Я надеялся, что нам не придется обращаться в суд, но если другого выхода нет – так тому и быть. Я буду бороться за свою дочь.

– Не делай этого, Грэм. Ты совершаешь огромную ошибку, – предупредила Джейн, но мне было все равно. – Я адвокат.

– Я буду судиться с тобой.

– Я выиграю, – сказала она. – И я заберу ее у тебя. Я заберу ее отсюда и больше никогда не подпущу Люси к своему ребенку.

– Почему ты так ее ненавидишь? – выпалил я. – Она самый лучший человек, которого я когда-либо встречал.

– Просто у тебя маленький круг общения.

При мысли о том, что это чудовище заберет у меня ребенка, у меня в груди начинал полыхать огонь.

– Ты не можешь вернуться в жизнь Тэлон только потому, что ты вдруг решила, будто готова стать матерью. Это так не работает, и я никогда в жизни не позволю тебе этого сделать. Ты не имеешь на нее никаких прав, Джейн. Ты для нее никто. Ты ничего для нее не значишь. Ты просто женщина, которая бросила свою дочь ради своих собственных эгоистичных потребностей. Ты не имеешь права отнимать у меня ребенка, даже если ты адвокат.

– Имею, – уверенно сказала Джейн, но я заметил, как от гнева у нее на шее пульсирует вена. – Я не буду стоять в стороне и смотреть, как моя дочь превращается во вторую Люси.

От ее слов у меня по коже побежали мурашки. Джейн говорила о Люси так, словно она была монстром, отравившим наши жизни. Словно Люси не спасла меня от самого себя. Словно Люси не была чудом.

– Да кто ты такая, чтобы решать, кто будет рядом с Тэлон? – спросил я, чувствуя, как бешено бьется мое сердце.

– Я ее мать!

– А я ее отец!

– Нет! – закричала она, хрипя от злости. Ее слова отразились от стен и вышибли из меня душу. Словно в гостиной взорвалась бомба, пошатнувшая основание, на котором строилась вся моя жизнь.

– Что? – спросил я, опасно прищурив глаза. – Что ты сказала?

– Что? – раздался голос позади нас. Пораженная Люси стояла в дверях с коляской Тэлон.

Тело Джейн оставалось неподвижно, и только дрожащие руки выдавали ее состояние. Она посмотрела на Тэлон, ее плечи поникли, и я увидел, как разбивается ее сердце, но мне было все равно. Меня не трогало ее страдальческое выражение лица. Меня волновало лишь то, что она хотела отнять у меня семью.

– Я хочу сказать, что… – она тяжело сглотнула, не поднимая глаз.

– Посмотри на меня, – громко приказал я. Джейн подняла голову и моргнула, прежде чем испустить тяжелый вздох. – А теперь повтори.

– Ты ей не отец.

Она лгала.

Она была злом.

Она была грязной.

Она была чудовищем куда хуже меня.

– Как ты посмела прийти сюда и лгать мне в глаза, лишь бы отнять ее у меня? – тихо прошептал я, изо всех сил стараясь не позволить моей тьме, моим призракам, моим страхам овладеть мной.

– Это не… – Джейн поморщилась и покачала головой. – Я…

– Тебе лучше уйти, – угрожающе сказал я, старательно скрывая свой страх. Часть меня верила ей. Часть меня знала, что это чувство живет где-то на задворках моего разума: я просто спрятал его подальше. Но, глядя на Тэлон, я видел частички себя в ее глазах. Я видел себя в ее улыбке. Я видел свои лучшие стороны в ее душе. Она принадлежала мне, а я ей.

– Ты был в книжном туре, – прошептала Джейн дрожащим голосом. – Я, эм, в то время я болела уже несколько недель, и мне было обидно, что ты ни разу не позвонил и не спросил, как я себя чувствую.

Мысленно я вернулся к тому периоду, пытаясь ухватить любые воспоминания, пытаясь уловить любые подсказки. Тэлон родилась раньше времени. Когда я думал, что ей тридцать одна неделя – ей было двадцать восемь недель, но я не хотел об этом размышлять. Тэлон была моей дочерью. Моим ребенком. Моим сердцем. Я не мог даже представить, что все это окажется неправдой.

– У тебя был грипп, и ты все время мне звонила.

– Я просто хотела… – она замолчала, не зная, что еще сказать. – Он зашел проведать меня.

– Кто? – тихо спросила Люси.

Джейн не ответила, но я точно знал, о ком она говорит. Она много раз рассказывала мне эту историю. Какой он заботливый. Как он добр ко всем людям. Как он всегда помогает незнакомцам и тем более – своим близким.

– Мой отец, – сказал я срывающимся голосом. Кент Теодор Рассел – мужчина, отец, герой.

Мой личный ад.

Я видел частички себя в глазах Тэлон, и все же у нее был его взгляд. Я увидел его в ее улыбке. Я видел его отголоски в ее душе, но она не принадлежала ему, а он не принадлежал ей.

Но и этого было достаточно, чтобы разбить мое сердце.

– Ты должна уйти, – сказала Люси, обращаясь к Джейн.

Джейн выпрямилась и покачала головой.

– Если кто и должен уйти, так это ты.

– Нет, – рявкнул я, не понимая, почему мое сердце все еще бьется. – Если кто и должен уйти, так это ты, Джейн. Прямо сейчас.

Она хотела было возразить, но одного взгляда было достаточно, чтобы понять: во мне горит огонь. Джейн знала, что если она приблизится хоть на шаг – я сожгу ее дотла. Она собрала свои вещи и ушла, сказав, что скоро вернется.

Когда она ушла, я поспешил к Тэлон и взял ее на руки. Она все еще была моим миром.

Она была моей, а я – ее. Я принадлежал ей, а она мне. Она спасла меня.

Она дала мне причину жить, и теперь Джейн вернулась, чтобы попытаться отнять ее у меня.

– Ты можешь присмотреть за ней? – спросил я у Люси, чувствуя, как на меня обрушивается весь мир. Она забрала Тэлон, и ее рука легла на мою ладонь, но я сразу же ее отдернул.

– Поговори со мной, – сказала Люси.

Я покачал головой и ушел, не сказав ни слова. Я отправился в свой офис, закрыл дверь и сел за стол, уставившись на мигающий курсор мышки.

Я ненавидел его. Ненавидел за то, как он управлял мной. Я ненавидел его, потому что даже после своей смерти он умудрился разрушить мою жизнь.

– Должно быть, вы та самая женщина, которая вдохновляет моего сына, – сказал Кент, входя в дом Грэма за несколько секунд до того, как они собирались уйти, чтобы впервые представить Джейн профессору Оливеру.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Грэм с холодом в голосе и сталью во взгляде.

– Сегодня День благодарения, сынок. Я надеялся, что мы сможем наверстать упущенное. Я видел, что твоя последняя книга стала хитом номер один, и мы еще не праздновали ее успех, – Кент улыбнулся Джейн, которая смотрела на него широко раскрытыми глазами, словно перед ней стояла живая легенда, а не монстр во плоти. – Весь в отца.