Бриттани Черри - Земля, о которую мы разбились

– Люсиль Хоуп Палмер.

– Да, Грэм Майкл Рассел?

– Ты ведь никогда не пропускала праздничные визиты к своей матери, верно?

Я прикусила нижнюю губу и кивнула.

– Да.

– Вот и хорошо. В какую сторону нам ехать?

Я закрыла глаза, и мое сердце забилось быстрее, когда я поняла, что Грэм не собирается отступать. Я ни разу не упомянула, как сильно я переживала из-за того, что не смогла навестить маму. Я ни разу не упомянула, как тяжело было наблюдать за Карлой и Сьюзи, которые так тепло общались с Мэри. По моей щеке скатилась одинокая слеза, а на губах появилась улыбка.

– Нужно ехать по Сорок третьему шоссе в сторону севера. Это займет пару часов.

– Отлично, – сказал он, выезжая с парковки. Открыв глаза, я обернулась на Тэлон и сжала в руке кулон в форме сердца.

Когда мы приехали, было уже совсем темно. Я зажгла гирлянду, которую мы с Мари повесили на дерево во время нашего рождественского визита. Гирлянда осветила темноту белыми огоньками: мамино дерево ярко загорелось, и я подошла к нему, глядя, как оно сверкает. Я села на землю и сцепила пальцы, не сводя взгляда с огней. Этот завораживающий вид вызывал у меня смешанные ощущения. С каждым днем дерево росло и становилось больше, но вместе с тем это был отсчет времени, прошедшего с маминой смерти. И все же весенние визиты были моими любимыми, потому что в это время года все начинает зеленеть и расцветать.

– Она прекрасна, – сказал Грэм, подходя ко мне с Тэлон на руках.

– Правда?

Он молча кивнул.

– Совсем как ее дочь, – я улыбнулась. – И ее внучка.

Он сунул руку в карман пальто и вытащил пачку лакричных конфет. У меня екнуло сердце.

– Ты купил это в продуктовом магазине? – спросила я.

– Я хотел сделать для тебя что-то хорошее.

– Тебе удалось, – ответила я, пораженная его добротой. – Сегодня очень хороший день.

Грэм вытащил свой мобильный телефон и включил Rise Up Андры Дэй.

– Ты говорила, что ей бы понравилась эта песня, – сказал он.

Я снова заплакала. И это было прекрасно.

– Мы друзья, Люсиль? – спросил Грэм.

Я повернулась к нему, чувствуя, что сердце замерло у меня в груди.

– Да.

– Тогда я могу поделиться с тобой секретом?

– Да, конечно.

– Только обещай, что потом мы притворимся, словно я ничего не говорил. Я боюсь, что если я не скажу об этом сейчас, то это чувство будет только расти и окончательно лишит меня спокойствия. Обещай, что после этого мы снова станем друзьями, потому что дружба с тобой делает меня лучше.

– Грэм…

Он повернулся и положил спящую Тэлон в ее сиденье.

– Подожди, сначала скажи мне, ты что-нибудь чувствуешь? Ты чувствуешь что-то большее, чем просто дружеские чувства, когда я делаю вот так? – Он потянулся ко мне и взял меня за руку.

Волнение.

Грэм придвинулся ближе – ближе, чем когда-либо раньше.

– Ты чувствуешь что-нибудь, когда я делаю вот так? – прошептал он, медленно касаясь моей щеки тыльной стороной ладони. Я закрыла глаза.

Мурашки.

Он придвинулся еще ближе, его дыхание обжигало мое лицо, его выдохи стали моими вдохами. Я не могла открыть глаза, потому что иначе я бы видела его губы. Я не могла открыть глаза, потому что мне хотелось быть ближе. Я не могла открыть глаза, потому что едва могла дышать.

– Ты что-нибудь чувствуешь, когда мы так близко? – тихо спросил он.

Восторг.

Я открыла глаза и моргнула.

– Да.

По его телу прокатилась волна облегчения, и он полез в задний карман, вытаскивая два листка бумаги.

– Вчера я составил два списка, – сказал Грэм. – Я весь день просидел за своим столом, перечисляя все причины, по которым я должен усмирить свои чувства, и это длинный список. Здесь собраны все тезисы, согласно которым это – как бы ни называлось то, что происходит между нами, – плохая идея.

– Я понимаю, Грэм. Тебе не нужно ничего объяснять. Я знаю, что мы не можем…

– Нет, подожди. Есть и другой список. Он короче, гораздо короче, но в этом списке я старался отключить логику. Я пытаюсь быть похожим на тебя.

– На меня? Зачем?

– Я пытаюсь научиться чувствовать. Я представил, каково это – быть счастливым, и я думаю, что ты олицетворение счастья. – Его темные глаза неотрывно смотрели в мои, и он дважды прочистил горло. – Я пытался перечислить вещи, которые я нахожу приятными, кроме Тэлон, конечно. Это короткий список, в нем всего два пункта, и, как ни странно, он начинается и заканчивается тобой.

Мое сердце издало тяжелый стук, и с каждой секундой моя голова кружилась все сильнее.

– Я и я? – спросила я, чувствуя тепло его тела. Его слова касались моей кожи, проникая глубоко в душу.

– Ты и ты.

– Но… – Лирика. – Мы не можем.

Он кивнул.

– Я знаю. Вот почему после всего, что я сказал, мне нужно, чтобы ты притворилась, будто мы просто друзья. Но сперва мне нужно еще кое-что тебе сказать.

– Что, Грэм?

Он медленно отвернулся от меня и уставился на белые огоньки. Я ловила каждое движение его губ.

– Когда ты рядом, со мной происходит что-то странное. Что-то, чего не происходило очень давно.

– Что происходит?

Грэм взял меня за руку и положил мою ладонь себе на грудь. Его следующие слова прозвучали почти шепотом:

– Мое сердце снова начинает биться.

– Между нами все хорошо? – спросил Грэм через несколько дней после Пасхи, пока я везла его в аэропорт. Его издателю понадобилось, чтобы он слетал в Нью-Йорк: дать интервью и провести несколько встреч с читателями. Он откладывал поездки с тех пор, как родилась Тэлон, и больше не мог отказываться. Это был первый раз, когда он уезжал от Тэлон на все выходные, и я видела, что он нервничает из-за разлуки. – Я имею в виду после нашего разговора в тот вечер?

Я улыбнулась и коротко кивнула.

– Все в порядке, правда.

Это была ложь.

С тех пор как он упомянул, что в его сердце теплятся чувства ко мне, я не могла перестать думать об этом. И в то время как он пытался быть похожим на меня и позволить себе чувствовать больше, я пыталась быть похожей на него и чувствовать как можно меньше.

Я спрашивала себя: так вот как выглядит его жизнь? Ощущать все в приглушенных тонах.

– Хорошо.

Когда мы подъехали к аэропорту, я вылезла из машины, чтобы помочь ему с чемоданами. Затем я достала Тэлон с заднего сиденья, и Грэм прижал ее к своей груди. От одного взгляда на дочь его глаза стекленели от волнения.

– Это всего лишь на три дня, – сказала я.

Он коротко кивнул.

– Да, я знаю, просто… – он понизил голос и поцеловал Тэлон в лоб. – Она мой мир.

О, Грэм Крекер.

Он только усложнял мне задачу: не влюбляться в него становилось все сложнее.

– Если тебе что-нибудь понадобится, в любое время дня или ночи, – звони мне. Я буду звонить каждый раз, как только выдастся свободная минута, – он замолк и прикусил нижнюю губу. – Думаешь, мне стоит все отменить и остаться дома? С утра у нее была температура.

Я засмеялась.

– Грэм, ты не можешь все отменить. Всего несколько дней – и ты вернешься к нам, – я мысленно отругала себя за выбор слов и натянуто улыбнулась. – Вернешься к своей дочери.

Грэм кивнул и еще раз поцеловал ее в лоб.

– Спасибо тебе за все, Люсиль. Я не привык полагаться на людей, но тебе я полностью доверяю. – Он слегка коснулся моей руки, прежде чем отдать мне Тэлон и уйти.

Как только я усадила Тэлон в ее кресло, она начала плакать, и я с трудом смогла ее успокоить.

– Я знаю, маленькая леди. – Я поцеловала ее в лоб. – Я тоже буду по нему скучать.

На следующий день Мари попросила меня прокатиться с ней на велосипеде, но так как со мной была Тэлон, это превратилось в прогулку с коляской.

– Она просто красавица, – сказала Мари, улыбаясь малышке. – У нее мамины глаза! Совсем как у Лирики, правда?

– О да, и мамино нахальство, – я засмеялась, когда мы двинулись к началу тропы. – Я рада, что мы наконец-то можем провести немного времени вместе, Мари. У меня такое чувство, что, хоть мы и живем в одной квартире, я тебя почти не вижу. Я даже не успела спросить, как прошла встреча с Сарой.

– Я ее не видела, – выпалила она, заставив меня остановиться.

– Что?

– Ее даже не было в городе, – призналась Мари, нервно оглядываясь по сторонам.

– О чем ты говоришь, Мари? Тебя не было все выходные. Где ты была?

– С Паркером, – будничным тоном сообщила она, словно ее слова не сочились токсичностью.

Я прищурила глаза.

– Прости, можешь повторить?

– Недавно он снова зашел в магазин, пока тебя не было, и я согласилась с ним встретиться. Мы разговариваем уже несколько месяцев.

Месяцев?!

– Ты сошла с ума.

Она поморщилась.

– Ты солгала мне. С каких это пор мы лжем друг другу?

– Я знала, что ты этого не одобришь, но он хотел кое-что со мной обсудить.

– Кое-что обсудить? – эхом отозвалась я, чувствуя, как внутри закипает гнев. – О чем вообще с ним можно говорить? – Она опустила голову и начала водить носком ботинка по грязи. – О боже, он хочет, чтобы вы снова сошлись?

– Это сложно, – сказала Мари.

– Ничего сложного тут нет. Он бросил тебя в самый трудный момент твоей жизни, а теперь, когда все наладилось – он хочет вернуться.

– Он мой муж.

– Бывший муж.

Мари опустила голову.

– Я так и не подписала бумаги о разводе.

Мое сердце разбилось вдребезги.

– Но ты сказала мне…

– Я знаю! – закричала она, запуская пальцы в свои волосы и расхаживая из стороны в сторону. – Я сказала тебе, что все кончено, и это правда. Психологически я покончила с этим браком, но физически… я так и не подписала бумаги.

– Должно быть, ты шутишь, Мари. Он ушел, когда у тебя был рак.