Скоро между нами не будет секретов.

***

Пока Кайл был в Бостоне, неделя тянулась просто невозможно долго. Он приезжает сегодня вечером, и я жду этого с большим нетерпением. Каждый день мы переписывались и говорили по телефону по нескольку раз, но мне этого мало. Кайл нужен мне здесь, рядом. Я не видела его с прошлой субботы. Долгих шесть дней. Быстро возвращаюсь домой и сразу отправляюсь в душ. Хочу быть готовой к его приходу.

Натягиваю через голову чёрную футболку, опускаю её ниже на бедра и, когда приходит новое сообщение, беру телефон. Надеюсь, что Кайл ничего не отменит. Сообщение пришло с анонимного номера, в нём ссылка под названием «Дженни». Я знаю, что лучше ничего не открывать, но не могу обуздать свое любопытство. В надежде, что это не вирус, перехожу по ссылке. Проходит всего две секунды и мой мир рушится. Я задыхаюсь. На этом видео я. Сплю на своей кровати. Ниже талии полностью обнажённая. Мои ноги широко расставлены, открывая всё на общее обозрение.

Какого чёрта?

Как такое вообще возможно?

Кто это снимал и почему я об этом ничего не знаю?

Руки дрожат, и я ошеломлённо смотрю на экран. А потом у меня перехватывает дыхание: на экране мужская рука тянется ко мне и проводит пальцами по моей промежности. У меня на лбу выступает холодный пот.

О, Господи. Кто это со мной сделал?

Он стоит надо мной спящей, скрытый в тени. Взглядом ищу в нём хоть что-то знакомое, но ничего не нахожу. Ничего. Только рука. На глазах выступают слёзы и капают на экран. К горлу подкатывает горький комок, когда угол камеры смещается. Кулак незнакомца яростно двигается по его члену вверх и вниз. Из груди вырывается рыдание и эхом отражается от стен в тишине комнаты. Он продолжает, двигается всё быстрее и быстрее, пока не кончает на мои трусики. Экран гаснет. По щекам текут слёзы: я чувствую себя беспомощной.

Кто-то изнасиловал меня. Как? Накачали наркотиками? Я ни за что не смогла бы проспать такое.

Мне нужен Кайл. О, боги, Кайл. Как мне рассказать ему о таком? Чтобы успокоиться, делаю глубокий вдох, но это не помогает. Сердце колотится и вылетает из груди. Оглядываю комнату. Мне страшно.

У кого-то есть доступ ко мне в квартиру.

Кто-то может находиться здесь прямо сейчас.

Я снова делаю глубокий вдох, чтобы успокоиться, и снова это не помогает. Прикусываю губу, пытаясь сдержать готовый вырваться крик. Зубы прокусывают кожу, и сквозь сжатые губы чувствую металлический привкус крови. Я так сильно сжимаю телефон, что руки начинают дрожать, а ногти врезаются в кожу.

О, Господи, только не это.

Желудок скручивается, охваченный болезненной волной тошноты.

Почему он так поступил со мной?

Как, чёрт возьми, это случилось?

Как рассказать об этом Кайлу?

Он же убьёт того, кто сделал это со мной.

Я с криком швыряю телефон в стену и бегу в ванную комнату. Падаю перед унитазом на колени — меня выворачивает так, что выходит всё сегодня съеденное. Накатывающая волна за волной рвота наконец отступает и я обнимаю холодный фарфор. Я рыдаю. Мне ужасно хочется стереть с памяти только что увиденное видео. Хотела бы я очистить своё тело от его прикосновений. Но не уверена, что что-то поможет. Даже Кайл.

Как я это переживу?

И что будет с нами?


Глава 14

КАЙЛ

Моё внимание привлекло дело о пропавшей женщине, над которым я работал на этой неделе. Проведя последние четыре дня в поисках давно потерянной сестры, клиент вдруг сообщил, что она благополучно вернулась домой… после трёх лет отсутствия. Что-то здесь не так, моё шестое чувство не даёт покоя. Слишком подозрительно для совпадения, и слишком гладко, чтобы поверить. Я потратил целую неделю, пытаясь найти пропавшую, но так и не обнаружил ни одной зацепки. Клиент заплатил наличными авансом, поэтому незакрытых денежных вопросов не осталось, и чтобы проверить, тот ли он, за кого себя выдавал, мне остаётся только выкроить время и понаблюдать за ним. Любопытно узнать, что побудило его тратить моё время.

Сегодня я работал дома. Я настроился на работу в течение следующих шестидесяти дней и чувствую себя вполне эффективным. За последние пару месяцев это хорошая перемена. Всё время, проведённое в больнице и на реабилитации, я чувствовал себя бесполезным, не в своей тарелке. Наконец-то можно вернуться к обычной рабочей рутине, и ещё к Дженни. Всё возвращается на круги своя. Жизнь прекрасна. Улыбаюсь и вспоминаю о своей чудесной девочке. Интересно, что она сейчас делает. Кручу головой из стороны в сторону, чтобы избавиться от напряжения в шее после работы на компьютере. Открываю электронную почту и просматриваю полученные новые сообщения. Большая часть из них может подождать. Отвечаю на срочные и, когда уже собираюсь закрыть свой почтовый ящик, замечаю новое сообщение. Адрес электронной почты мне незнаком, но, возможно, это запрос по нашим услугам, поэтому я открываю письмо. Внутри только ссылка и короткое сообщение:

«Возможно, тебе нужно это увидеть...»

Размышляю, нужно ли открывать эту ссылку. Помню, как Лана, наш новый технический специалист, предупреждала о вредоносных программах и вирусах, которыми можно заразить компьютер, если открывать случайные ссылки. Возможно, Лана и надерёт мне задницу, но любопытство побеждает. Я щёлкаю по ссылке. Жду, пока загрузиться изображение, и когда на экране появляется картинка, мне отчаянно хочется обратить время вспять. Какого хрена? Я очень жалею, что не послушал внутренний голос, кричавший, что это плохая идея. Теперь я никогда не смогу забыть изображение на своём экране. Дженни… обнажённая ниже талии… ноги широко расставлены. Я с ужасом вижу, как мужская рука ласкает её промежность, а потом угол съёмки смещается и та же рука теперь уже на члене её владельца. Смотрю, как он передёргивает член вверх и вниз, грубо сжимая. Сердце колотится так сильно, что толчки крови отдают в ушах грохотом. Сжимаю подлокотники на стуле так крепко, что слышно, как протестующе трещит пластик. Убью ублюдка! Как только выясню, кто он, порву его на хрен в клочья.

Смотрю на экран и чувствую, как внутри поднимается волна неуправляемой ярости и абсолютного отвращения, но понимаю, что незнание окончания этой истории может быть хуже. Нужно найти в себе силы досмотреть до конца, и неважно, насколько сильно болит в груди сердце. Разве физически возможно, чтобы сердце пошло трещинами, но продолжало биться?

Слышу, как он учащённо дышит, и заставляю себя глубоко вздохнуть, чтобы успокоиться. Если бы я не сидел, то сейчас точно бы рухнул на колени. Сжимаю кулаки и так сильно сцепляю челюсти, что слышно, как от давления скрепят коренные зубы. Не отвожу взгляда от изображения Дженни на экране. Вижу, как сталкер кончает на её трусики, и вскакиваю со стула. Кровь практически кипит. Я никогда в жизни не был так взбешён. Если бы он был сейчас передо мной, то я свернул бы ему шею без малейших раздумий и в будущем не чувствовал бы ни капли сожаления или раскаяния.

Я уже давно знаю, что могу делать сомнительные вещи… вещи, которые большинство людей отказались бы сделать. Так бывает, когда решаешься работать в правоохранительных органах. Чтобы выжить, я делаю то, что должен, и если это означает, что я должен выбить из кого-то дерьмо или для защиты своих любимых всадить в кого-то пулю, то будьте уверены, что я сделаю это без малейших колебаний.

Экран гаснет, я подхожу к офисной стене и пробиваю в ней дыру.

Сразу же набираю номер Дженни, но она не отвечает. В панике заходится сердце: я боюсь за её безопасность. Может, этот ублюдок навредил ей? Забрал её с собой? В памяти настойчиво начинают всплывать воспоминания о похищении Дженни.

«Дженни, с тобой всё в порядке?»

«Я люблю тебя, — плакала она. —Я думала, что у меня никогда не будет возможности сказать тебе, что я тебя люблю».

Чёрт подери. Провожу дрожащей рукой по волосам и понимаю, что этот момент, без сомнения, один из тех, что кардинально изменит мою жизнь.

***

Через несколько секунд я прыгаю в свой чёрный «Додж Чарджер» и почти сразу оказываюсь на автомагистрали.

Чёрт. Она до сих пор не отвечает на звонки. Пока еду, довожу себя чуть ли не до сумасшествия наихудшими сценариями, которые услужливо подсовывает воображение. Пока я работал в правоохранительных органах, я видел ужасные вещи и знаю, на какие зверства способны люди.

В Нью-Йорк я приезжаю уже через несколько часов. Я не тратил время на упаковку сумки и всю дорогу вжимал педаль газа до упора. Пока поднимаюсь на её этаж, в животе начинает твориться чёрт знает что, и короткое расстояние между лифтом и её квартирой прохожу, будто в замедленной съёмке. Останавливаюсь перед дверью и морально готовлюсь к предстоящему. Я сталкивался с вооруженными людьми, получил пулю в голову, и сейчас любой из этих вариантов мне кажется лучше, чем беспокойство, испытываемое из-за незнания, где сейчас Дженни.

Стучу в дверь.

— Дженни, открой! — кричу я.

Когда она открывает, я с облегчением выдыхаю. У Дженни сильно покраснели глаза, будто она много плакала. Открываю рот, чтобы что-то сказать, но она бросается ко мне на шею и крепко прижимается. Её миниатюрное тело, от макушки до стоп, содрогается в рыданиях. И хотя я очень зол на того, кто это с ней сделал, мне хочется утешить её и окружить максимальной заботой.

— Детка, что случилось? — спрашиваю я, крепко её обнимая. Потом завожу внутрь и отступив от двери, закрываю её ногой. Опускаю лицо, утыкаюсь носом в волосы Дженни и вдыхаю знакомый цветочный аромат её шампуня. Длинные шелковистые светлые локоны мягко касаются моего лица. Слава Богу, Дженни в порядке. При мысли о том, что могу её потерять, давление в груди увеличивается, будто стягивает кожаным ремнём сильнее и сильнее, накидывая удавку на сердце. Мучительно выдавливая из него жизнь, сжимает миллиметр за миллиметром. И когда же наступит предел?