Карен Робардс - Зеленоглазая леди

– А мне не нужны красивые слова. Добравшисьдо подножия лестницы, Джулиан начал подниматься. Похоже, ее вес был ему вовсе не в тягость.

– Знаешь, я ведь умею ходить.

Он остановился на середине лестницы и посмотрел на нее, поблескивая глазами.

– Ни в коем случае. Теперь ты принадлежишь мне, моя девочка, и я ни за что не отпущу.

– О!– только крепче обвила руками его шею. По правде говоря, она была готова остаться в его объятиях навсегда.

– О-о-о! – передразнил он ее.

Он прижался к ее губам и поцеловал с такой страстью, что Анна испугалась. Пока она еще могла что-то соображать, но была в таком смятении, что уже совсем не думала о равновесии.

Он отнес ее в свою комнату, затворив дверь плечом. Темноту едва рассеивал лунный свет, струившийся из открытых окон. Противомоскитная сетка была опущена и слегка колыхалась на прохладном ночном ветерке, создавая в безмолвной комнате какую-то волшебную атмосферу.

Когда он укладывал ее на постель, шелковый полог и занавески на кровати едва слышно шелестели.

С минуту Анна лежала, окутанная тенями. Она смотрела на Джулиана, пока он пытался сорвать с себя одежду. Анна с грустью и нежностью улыбнулась своему возлюбленному.

– Надеюсь, ты нечасто впадаешь в подобное состояние? – спросила она язвительно.

Руки Джулиана тотчас же оказались у нее на талии.

– В последний раз я напился, когда мне было семнадцать лет, и точно по такой же причине.

– И что это за причина?

Анна взялась за его рубашку и стала расстегивать пуговицы. Она могла позволить себе с ним подобные вольности, и это опьяняло ее. Когда последняя пуговица была расстегнута, она настолько осмелела, что пробежала кончиками пальцев по его груди.

– Одна кокетка свела меня с ума.

Он сжал ее запястья, не выпуская из рук. Анна ощутила слабый укол его жестких волос на груди, коснувшихся ее ладони, а также жар его кожи. И внезапно почувствовала мучительную боль внутри.

– И что это была за женщина? – Почти не сознавая, что говорит, Анна прижала руки к нему с еще большей силой и ощутила под правой ладонью сильное и ровное биение его сердца.

– Я забыл. Видишь? Ты изгнала из моей памяти всех других женщин.

– Смотри же! Пусть так и будет.

Она обвила палец завитком волос, росших на его груди, и угрожающе дернула. Он вскрикнул и рассмеялся.

Он наконец снял рубашку, обнажив широкие плечи и мускулистую грудь. Анна любовалась им. Когда же он стащил с себя бриджи, она увидела его узкие бедра и длинные сильные ноги. И кровь еще быстрее заструилась в ее жилах. И, когда он повернулся к ней лицом, у нее захватило дух. Та часть его тела, которая сильнее и бесспорнее всего выражает мужскую сущность, была огромной, мощной и крепкой, как древесный ствол.

В ее бедрах возродились прежняя боль и томление.

– Иди сюда, дорогая.

Он потянул ее с кровати, заставив встать. Анна не сопротивлялась. Сердце ее билось так гулко, что ей трудно было думать о чем-нибудь вообще. А он в это время уже снимал с нее пеньюар и ночную рубашку. Когда она оказалась такой же нагой, как он, Джулиан снова привлек ее к себе. У нее закружилась голова. Их губы встретились и слились в отчаянном поцелуе. Скользнув вниз по ее спине, он сжал ее обнаженные ягодицы и приподнял ее от пола.

Потом Джулиан прижал ее к себе с такой силой, что она ощутила, как его мужское естество ищет возможности проникнуть в нее, исследуя кудрявое руно волос между ее бедер. Он поднял ее еще выше, а она, подчиняясь инстинкту, обвила ногами его талию.

И когда он вошел в нее, их сплетенные тела упали на кровать.

Анна жаждала его рук, губ, всего его тела. Жаждала так, как никогда в жизни. Она хотела его всего, хотела, чтобы он наполнил ее, взял ее и подарил ей экстаз, жаждать которого сам научил ее.

И это свершилось. Он дал ей даже больше, чем она ожидала. Он глубоко вошел в ее тело, прижав ее к себе так близко и так крепко, что она в полном самозабвении выкрикнула его имя. И он достиг вершины наслаждения...

– Я люблю, люблю, люблю тебя, – стонал он, прижимаясь лицом к ее шее, и в это время тело его, все еще соединенное с ее телом, сотрясла судорога.

Анна улыбнулась, ощутив это содрогание и последовавший за ним полный покой.

Пятью минутами позже она услышала его посапывание. Пристроив голову на его плече, Анна в полудреме размышляла о неожиданном повороте в своей судьбе.

Кто бы мог вообразить, что однажды она безумно полюбит этого ужасного вора и взломщика, пойманного ею в Гордон-Холле несколько месяцев назад?

Потом последовал сокрушительный храп, от которого задребезжало стекло и содрогнулась мебель. Это было не просто тяжелое дыхание – громкие рулады исторгала его мощная глотка. В этом было что-то забавное.

Сев на постели, Анна оглядела своего бесчувственного возлюбленного и покачала головой.. Конечно, из всех ночей он должен был выбрать именно эту, чтобы напиться чуть ли не до бесчувствия. Анна представила, как они могли бы ласкать друг друга, обмениваться нежными словами, а потом до рассвета заниматься любовью. Но, разумеется, со всем этим можно было повременить до следующей ночи. Сегодня же она имела возможность наблюдать своего возлюбленного вот в таком естественном состоянии. Он смешно раскинулся на спине, с пробивающейся темной щетиной на щеках и подбородке, голый, как младенец, и храпел так, что способен был разбудить даже мертвого.

Для романа это было, пожалуй, слишком. Анна вздохнула, мысленно укорив своего любовника, и выбралась из постели. Она не могла его оставить в таком состоянии на всю ночь, да и на все утро, ведь он мог проспать до полудня. Анна попыталась перекатить его на чистые простыни, но это оказалось делом нелегким. Приостановившись разок-другой, любуясь его великолепием, Анна принялась толкать Джулиана, стараясь переместить его на свою сторону постели. Она уже почти отчаялась, когда во сне он вдруг решил перекатиться и случайно оказался на дальнем конце кровати. Именно туда она и хотела его уложить. Угнездившись там, он обхватил обеими руками подушку и зарылся в нее лицом. Анна смотрела на него еще с минуту, любуясь его сильной спиной и четкими очертаниями округлых ягодиц, потом натянула на него покрывало и предоставила ему почивать в мире.

Выходя из его комнаты, она набросила ночную рубашку и пеньюар. Все было так, будто он нырнул на несколько саженей в глубину беспамятства. Если бы не это, она почти наверняка осталась бы в его постели на всю ночь. И пусть бы утром ее обнаружили там! Столь скандальному поведению для уважаемой вдовы с маленьким ребенком оправдания не было.

Она слабо улыбнулась, направляясь по коридору в свою комнату. Близился рассвет. Угольная темнота за окном постепенно рассеивалась, уступая место серой полумгле. Скоро этот мрак должны были пронзить первые лучи солнца. И оно само должно было выглянуть из-за горизонта. Это напомнило ей собственную судьбу, когда ей все-таки удалось вынырнуть из плена скорби. И Анна с некоторым удивлением отметила эту метаморфозу – ведь когда умер Пол, она не ожидала, что когда-нибудь еще проснется с улыбкой.

Но это случилось. Ее жизнь вновь обрела смысл. И счастье накатило на нее огромной теплой волной...

Первое, что она заметила, когда зашла в свою комнату, были крошечные глазки Моти, сверкнувшие на нее с пола возле кровати. Анна очень удивилась. Как Моти попал в ее комнату? Она была уверена, или почти уверена, что Моти шел за ней по коридору, когда она отправилась искать Джулиана.

И тотчас же в ее памяти всплыл случай с коброй, которая оказалась в восточном крыле дома в день прибытия Джулиана. Ощутив внезапный приступ страха, Анна с чрезвычайной осторожностью шагнула к ночному столику и поспешила зажечь стоявшую там свечу.

Она внимательно разглядывала каждый угол, но ничего, кроме коричневой пушистой шкурки Моти, не было. И тут Анна, бросив взгляд на свою постель, испытала потрясение. Кто-то свернулся под простынями в центре ее постели!

Прикусив губу, чтобы не закричать, Анна поставила свечу и склонилась над постелью, чтобы сорвать покрывало с незваного гостя.

«Челси!»

Свернувшись калачиком и разметав вокруг себя спутанные золотые волосы, девочка обхватила себя руками так, что не видно было даже пальчиков ног под подолом ее прелестной белой ночной рубашки. Здесь крепко спала Челси.

В первые дни после смерти Пола девочка приходила среди ночи в постель матери довольно часто. Анна, и сама страдавшая от потери, еще больше расстраивалась из-за Челси, поэтому любила эти ночные визиты дочери. Они спали вместе, прижавшись друг к другу, находя в этом некоторое утешение. Но позже Челси все-таки справилась со своим горем и больше не нуждалась в утешении по ночам. Так продолжалось уже много месяцев. И теперь Анна хмурилась и силилась понять, что же привело Челси в ее постель.

Анна поблагодарила Бога, что Джулиан предпочел отнести ее в свою, а не в ее спальню.

– Цыпленок, – прошептала Анна, присаживаясь на край кровати и легонько встряхивая дочь за худенькое плечико. – Проснись.

Когда Анна встряхнула ее второй раз, Челси пошевелилась и внезапно резко села на постели.

Отведя волосы, упавшие на лицо, девочка смотрела на Анну широко раскрытыми от ужаса глазами, потом судорожно вздохнула и бросилась ей в объятия.

– Мама, где ты была?

– Тебе приснился дурной сон?

Анна благоразумно предпочла не отвечать на вопрос дочери, а только гладила ее светлую шелковистую головку.

Челси отчаянно затрясла головой, еще крепче обхватив Анну ручонками.