— Лера, — позвал он.

Я обернулась. Сказала:

— Я подумаю и позвоню тебе.

— У тебя нет выбора.

— Прекрати меня шантажировать, — попросила я, выходя за дверь.

Даже не знаю, почему я так сильно расстроилась. Наверное потому, что мысленно уже поставила точку, попрощалась и со школой, и со Стасом, а теперь приходится возвращаться.

Не знаю как и почему, откуда вообще взялась эта мысль, но я поехал на кладбище. После похорон отца на его могиле не была, а тут что-то толкнуло словно. Остановилась перед воротами, чтобы купить у старушек цветов, а затем поплутала немного между кварталами, потом потерялась среди новых захоронений, цветов и венков, и почувствовала себя неуютно на какой-то миг. Машину пришлось оставить на дороге, а я в открытых босоножках вышагивала по песку, вглядываясь в таблички с именами умерших. А когда оказалась перед могилой отца, удивилась, как могла пройти раз или два мимо. Хотя, не особо удивительно, количество венков и цветов зашкаливало, рассмотреть за ними даже временный памятник было невозможно. Я открыла калитку, зашла на участок, осмотрелась… Венки с траурными, чуть выцветшими, лентами, пластиковые вазы с цветами, некоторые свежие, некоторые подвядшие, я растерянно оглядывалась, не зная, куда поставить свои лилии. Усмехнулась про себя. Опять не знаю, куда поставить цветы.

Странно было, что я здесь. Стряхнула с лавочки пыль и присела на краешек. Помолчала. Зачем приехала? Посмотрела на небо, оно было глубокого голубого цвета, без единого облачка. Дул ветерок, приятный и тёплый, солнце светило, небо радовало глаз… И от всего этого, казалось ещё более странным, что всех этих людей вокруг больше нет. Я на кладбище.

— Совершенно не знаю, зачем пришла, — неожиданно для самой себя произнесла я вслух. Посмотрела на могилу, словно реакции ждала. — Но, наверное, ты единственный, кому мне хочется претензии предъявить. — Рукой махнула. — Ты не подумай, не о прошлом. В конце концов, я не настолько обижена, у меня замечательное детство было. Я о том, что совершенно не представляю, что буду делать дальше… с твоими деньгами. — Смущённо усмехнулась. — Их много. Даже не представляю, как ты столько заработать смог. На Антона сейчас смотрю и понимаю, что всё это не просто. Он постоянно занят, а иногда и злится. Не сознаётся, улыбается, но злится. — Сделала паузу, после чего пояснила: — Не знаю, в курсе ли ты, но я за него замуж вышла. Он хороший, и муж… тоже хороший. Но всё так неожиданно получилось, что я немного растерялась. Да ещё мама предостерегает постоянно. Хотя, это тебе знакомо, я думаю. — Замолчала, глаза закрыла и подняла лицо, подставляя его солнцу. Потом лоб потёрла. — Мне просто жаль, что всё так получилось… папа. Хоронить тебя после двадцатилетней разлуки было неприятно. И до жути странно. А теперь я сижу у твоей могилы и с тобой разговариваю… Это просто бред и паранойя.

Я ещё немного посидела, теперь уже молча, смотрела на цветы и дурацкие венки, потом по сторонам смотреть принялась, а на самом деле надеялась, что смогу, наконец, вздохнуть, а затем и слёзы смахнула. Назвала себя дурой мнительной, сижу и реву. Надо обязательно рассказать об этом Антону, почему-то я была уверена, что у него найдутся для меня нужные слова. А если не слова, то хотя бы объятие или поцелуй. Тоже весьма неплохо.

Моё внимание привлекли голоса. Я голову в сторону основной дороги повернула и увидела пару… Хотя, уже в следующее мгновение я поняла, что это не пара, это Марина Леонидовна в компании худощавого мужчины. Вот ведь… Я с лавки поднялась, отряхнула подол платья, потом принялась под глазами тереть, боясь, что под ними остались следы от туши, пока я ревела.

— Я подобрала несколько фотографий, — услышала я голос Марины. — Вы мне сделайте несколько макетов, я посмотрю все.

— Конечно, Марина Леонидовна. А насчёт мраморных ваз? Четыре будет достаточно?

— М-м, я не уверена. Мне ещё нужно подумать. — Она увидела меня и замолчала, остановилась в нескольких шагах от ограды, меня разглядывала. А я её. Надо сказать, что не в траурном платье, Марина выглядела свежо, её даже возраст не портил, этакая выдержанная, настоявшаяся, истинная женская красота. Я отчего-то укол зависти почувствовала, хотя, самой себе сказала, что это у неё вряд ли от природы, скорее уж от чрезмерного количества денег, которые она, не жалея, тратила на свою красоту и её поддержание. Но кто бы её упрекнул, глядя на результат? Но вот королевскую осанку и высокомерный, вызывающий взгляд никакой стилист и косметолог тебе не подарит, Марина Леонидовна всё это в избытке имела. Конечно, её фигуре не хватало девичей стройности и лёгкости, но это опять же её не портило. А ярко-синий лёгкий комбинезон невероятно шёл к её глазам, это я поняла, как только Марина сняла тёмные очки и взглянула на меня в открытую. — Здравствуй, Лера, — произнесла она чуть снисходительно, и эта снисходительность, всё же уловимая, вызвала у незнакомого человека любопытство, меня окинули заинтересованным взглядом. Я себя успокоила тем, что вряд ли выгляжу плохо. Загорелая, с новой причёской, которую мне сделали в Европе, в дорогом платье (по крайней мере, по моим представлениям, стоило оно весьма дорого, уж не знаю, что такая сумма значила для Марины Леонидовны).

Поздоровалась вежливо.

— Здравствуйте.

Марина шагнула к ограде, спросила вроде бы между делом:

— Что ты здесь делаешь?

Я посторонилась, давая ей возможность пройти к могиле.

— Захотелось приехать, — ответила я.

— Часто приезжаешь?

— Нет… Первый раз приехала.

Марина кивнула, вроде бы соглашаясь. А потом указала рукой на мужчину.

— Вадим Владимирович будет заниматься памятником.

Я посмотрела в его сторону, кивнула. Но этот мужчина меня нисколько не волновал.

Марина прошла к могиле, принялась цветы в вазах поправлять. Оглянулась на меня через плечо.

— У тебя нет никаких предложений?

— По поводу памятника? Нет, никаких… — И продолжила с решительностью. — Я уверена, что всё получится замечательно. — Не совсем то слово, но что сделать, если оно уже вылетело? — Я, пожалуй, пойду. Не буду вам мешать обсуждать… Всего хорошего, Марина Леонидовна.

Я с чувством облегчения поспешила по песчаной дороге, проклиная свои босоножки, была уверена, что смогла уйти без последствий, но Марина меня вдруг окликнула.

— Лера, подожди. — Пришлось остановиться и сделать пару шагов назад, поджидая её. Марина подошла ко мне, отряхнула руки, сощурилась на солнце, глядя в моё лицо. — Мне вдруг пришло в голову, что мы с тобой не виделись давно. С того самого ужина. — Вспоминать о том ужине мне было неприятно, и я не знала, в какую сторону глаза отвести. — И поэтому не имела возможности поздравить тебя с замужеством.

— Спасибо.

— Как семейная жизнь складывается?

— Хорошо.

— Правда? — Она, кажется, не поверила, посмотрела на меня так, будто уличала меня в обмане. Но Марина тут же постаралась исправиться. — Не пойми меня превратно, просто я давно знаю Антона. Он человек неплохой, но что-то мне подсказывает, что твой отец не одобрил бы твой выбор супруга. А вы так быстро поженились. Что это было?

Я решила отшутиться, попытку сделала.

— Антон говорит: вспышка.

— Ах, вспышка. — Вздёрнула идеально выщипанные брови. — Страсти или любви?

Я начала злиться и сказала:

— И того, и другого.

— Тогда я рада, за вас обоих. Ты не подумай, я не имею в виду ничего плохого. Свою дочь я предостерегала точно также. Антон — мужчина завидный, во всех отношениях. Устоять перед ним трудно, какая женщина в это не поверит. Так что, я за тебя рада. Если это то, чего ты хотела.

Я изобразила милую улыбку. А она ещё и продолжила, с огромным удовольствием играя на моих нервах.

— Просто некоторые считают, скажу, что несправедливо, что главная страсть Антона — это женщины.

— Но ведь это не так, — вступилась я за родного мужа и улыбнулась со всей уверенностью, что во мне была.

— Конечно, не так, — успокоила меня Марина Леонидовна. — Главная его страсть, деньги. За них он душу продаст. Хотя, давно уже продал, твоему отцу. Но это тоже неплохо, для семейного человека-то. — Она вздохнула, будто выполнила свой долг, улыбнулась мне и сказала: — Ладно, не обращай внимания. Всё это заучено, столько раз говорилось Алисе… Но думаю, раз Антон женился так скоро, значит, этому есть причина. И эта причина — ты. — Она дотронулась до моей руки. — Ещё раз поздравляю. Несмотря на наши отношения, на все недопонимания. Думаю, Боря был бы доволен, что я желаю его дочери всего наилучшего в семейной жизни. До свидания, дорогая.

Честно, я чувствовала себя оплёванной. Марина мне ещё разок на прощание улыбнулась, потрепала меня по руке, после чего развернулась и пошла обратно к могиле. Я тоже пошла к своей машине. Шла, чувствуя в босоножках раздражающий кожу песок, трясла ногами, а думала о том, что мне Марина сказала. Улыбалась, проявляла мнимое беспокойство, а на самом деле весьма ловко плюнула мне в душу.

11

— С чего вдруг тебя на кладбище потянуло? — недоумевал Антон. И вроде бы вопрос его был чисто риторическим, но в его голосе я явно расслышала недовольство. Глаза на мужа подняла, оторвавшись от своего важного дела — ногти на ногах красила. А Антон ходил вокруг меня кругами по гостиной, пил коньяк и задавал мне дурацкие вопросы.

Я полюбовалась на дело рук своих, на нежно-розовый лак на ногтях, но тем самым время тянула, пытаясь понять, с чего это Антон так завёлся. И ведь не из-за моего визита на могилу отца, нахмурился он, как только про Марину услышал. Но в ответ на его вопрос, я плечами пожала.

— Просто захотелось.

Ответить на это Антону было нечего, поэтому он сделал ещё глоток, отвернулся от меня, и я, воспользовавшись этим, остановила взгляд на его затылке. Его нервозность, как бы глупо это не звучало, меня нервировала.