Катя Абель - Здравствуйте. Я – любовница вашего мужа

С точки зрения дня сегодняшнего смею я утверждать, что мягкий человек Андрей Васнецов, из которого, узнавшим его близко людям, не составляет труда вить веревки, никому работать запретить не мог, тут Аня что-то сильно напутала. Сам на семью зарабатывал достаточно, икру красную в дом носил, так что о хлебе насущном думать не приходилось, можно было заниматься творчеством, сколько душе угодно, вернее, насколько позволял двухлетний ребёнок.

Я не беру на себя смелость определять, что и почему у этой женщины так сильно повернулось в голове, когда она взяла топор и разнесла в щепки свой одиннадцатилетний брак, уютный дом и обустроенный быт.

Думаю, всё-таки, что в разрыве между двумя виноваты двое, и мой, такой невинно страдающий, Васнецов пожинал плоды собственных действий и собственного бездействия.

Корень происходящего в этой семье, я не знала, не знаю и до сих пор, но были факты: жена изменила, жена потребовала развода и размена квартиры, жена пообещала, что станет знаменитой любыми путями.

Конечно, мне тогда об этом никто не рассказывал. Я смотрела на неадекватного Васнецова, пьющего целыми днями коньяк, и покрывалась аллергическими пятнами от этой картинки. К слову будет добавить, что аллергией я ни на что, кроме него в своей жизни не страдала.

В общем, колотило по-крупному всех троих.

Месяца через два видимые страсти улеглись.

Мы с Васнецовым, помирившись, договорились о вполне сносной сумме, которую он получит за сценарий. Он попросил прощения, объяснив мне причины своей невменяемости, я эти причины услышала.

Жена с детьми съехала от него к своей маме, устроив напоследок нешуточный скандал, связанный со старшим сыном. Мальчик был не от Андрея, а от залетного самарского танцора. Васнецов женился на Ане, когда она была уже глубоко беременной, дал родившемуся ребенку свою фамилию и назвал своим. О тайне его зачатия знали только родители, бабушки и дедушки. Зачем безумной женщине Ане при разводе понадобилось открывать двенадцатилетнему сыну, и так оглушенному разрывом родителей, правду о его настоящем отце, я понять не могу. Обезумевший от всего происходящего ребенок повзрослел на несколько лет раньше, превратившись из забавного щекастого пацана в резкого, жесткого, неуправляемого подростка. Выписанный специально для знакомства с сыном танцор из Самары мальчика признал, но дело с ним иметь не захотел. Кому он нужен, этот трудный, чужой, полувзрослый ребенок? Отношения с Андреем как с родным отцом были навсегда разбиты. Что бы тот не делал, что бы не говорил, теперь любое замечание, любая мелочь были для ребенка свидетельством того, что он – не свой, не сын, в отличии от младшенького, не родной и не любимый. Мальчик замкнулся, стал нелюдимым, в двенадцать лет начал курить, пить алкоголь и шататься допоздна по улицам. Ключ к его проблемам никто не подбирал, не до того всем было.

Помимо старшего ребенка, драма случилась в жизни у младшего. Отодрать сына от Андрея, когда тот возвращал его матери после прогулки, не могли клещами. Он цеплялся за отца мертвой хваткой и вопил на таких децибелах, что было долго слышно на улице, по которой уходил Андрей.

Васнецов жил один в опустевшей квартире, выставленной на продажу, пил коньяк, иногда сутками, ходил по ночным кабакам, приводил домой случайных девиц.

У нас с ним ничего не было.

Одна из случайных девиц, спустя месяцы, перешла в разряд постоянных. Девица была замужем. Невротический муж с мазохистским уклоном сам привозил ее на такси к Васнецову. Смотрел за их окнами из стоящей у подъезда машины, потом уезжал в одиночестве домой. Наличие невротического мужа Васнецова не смущало. Так они и жили, почти втроем. Я в то время редко с ним встречалась. Меня слегка подташнивало от этой троицы.

Потом прошел и этот период. Отношения наши с ним укрепились, окончательно перейдя в категорию дружеских. Квартиру на Сенной продали, Аня с детьми и мамой уехала на Чернышевскую, сам Андрей поселился в крошечной квартире-студии на Горьковской. От любовницы с мужем удалось избавиться. В общем, жизнь налаживалась.

Потом был новый брак. С двадцатилетней моделью, встреченной в кафе. Начав жить с Андреем, она забросила съемки и решила заняться учебой. Преимущественно за границей. Васнецов оплатил все необходимые расходы и отправил молодую жену образовываться в Европу. Года через два совместной жизни выяснилось, что в Европе она безбожно изменяет Васнецову. Девушку сдала ее же подружка, сама, видимо, положившая на Васнецова глаз. Подружка также рассказала, что никакой моделью жена никогда не была, а крутилась у шеста в одном известном широкой публике ночном клубе. Рухнувшая на голову Васнецову информация была так ужасна, что, несмотря на уговоры жены, снова пришлось разводиться.

После второго развода выяснилось, что я – единственно подходящая женщина для Андрея Васнецова, что он меня любит, и прочее, прочее, прочее. Начался новый период в наших отношениях под заглавием «Любовь Безответная». Говорю об этом не без иронии, так как к тому моменту сама мысль о совместной жизни с Андреем Васнецовым была для меня невозможна. Я его разлюбила давно, безоглядно и бесповоротно.

Если рассуждать теоретически, то период после его расставания с Аней мог бы стать плодотворным для развития нашей истории. В тот момент все еще было возможно: позови он меня, я бы пошла, но ошпаренный своим разводом, Васнецов был способен только на невнятную связь с замужней девицей, которую потом, очнувшись, долго гнал от себя, а она никак не уходила. Ну, а дальше стало поздно.

Тем не менее, Андрей Васнецов по сей день видится мне образцом мужской верности в браке. Мужчина, который так и не смог перейти черту, нашел в себе силы отказаться от желанной женщины, и сохранил пресловутую верность супруге, пусть даже балансируя на грани.

Я много раз слышала от него фразу: «Я в браке никогда не изменяю», и могу подтвердить: это – чистая правда.

Это было летом. Тёплым августовским вечером. Яне позвонил ее любимый мужчина часов в десять, рассказал, что только что уложил детей спать, и теперь ходит по своему загородному дому, скучая по Яне. Жены нет, она уехала по своим каким-то женским делам, на курсы то ли макраме, то ли оригами, почему они проходят ночью, не ясно, в общем, жены нет. Слово за слово, пошли в разговоре горячие темы, а какой ты, а какая ты, а я бы сейчас, ой, не заводи меня, то есть, закономерным ходом пришли к одному: хочу – не могу.

Он – Яне: приезжай.

Яна – ему: куда?

Он: ко мне!

Она: с ума сошел?!

Дети спят на втором этаже. Жена будет в час ночи. Время – половина одиннадцатого. Приезжай, иначе сойду с ума.

Яна на горячей волне прыгает в душ, из душа – в своё лучшее платье, в лучшем платье прыгает в такси и мчится навстречу любви.

Такси оставили ждать у калитки: через час ехать обратно.

В порыве страсти мало что удалось рассмотреть, но заметилось главное: дом не прибран. Вещи валяются там, где их когда-то оставили, внушительный слой пыли на мебели, плевать жена хотела на порядок. Чем она, собственно, занимается тогда целыми днями, кроме оригами? – подумала про себя Яна.

В общем, первый этаж, диван в гостиной, сумасшедшая страсть, вспыхнувшая от экстремальности происходящего, бокал шампанского в качестве бонуса.

– Яна, – говорю я ей потрясённо, – а если бы дети проснулись? Спустились бы вниз и увидели то, что нарушило бы их детскую психику на многие годы?

– Не говори мне об этом, у меня нет мозгов, я согласна. Но я ведь не одна отвечаю за мозги в этом дуэте, правда?

Через час с бокалом шампанского Яна уже стояла на крыльце. Последняя сигарета на прощание. Часы бьют полночь, надо спешить, еще немного и карета превратится в тыкву.

– Может, останешься еще ненадолго? – говорит на крыльце её любимый женатый мужчина, – Пойдём я тебе дом покажу…

Сигарета танцует в руках у перевозбуждённой всем происходящим Яны:

– Нет, я поеду, времени мало.

– Время еще есть, – отвечает он ей.

В этот момент во двор заезжает машина его жены.

Во всем происходящем помимо фееричного секса был ещё один плюс: дело происходило августовской ночью. В конце лета в Петербурге ночи стоят тёмные, хоть глаз выколи. Было бы дело в июне, события развивались бы по другому сценарию.

За доли секунды Яна успела сообразить, что это приехала жена, что жена идёт в дом, что Яне на крыльце этого дома не место, и юркнула за колонну. Это вот хорошо, что на том крыльце были колонны. Потому что колонны есть далеко не на каждом крыльце, а, если на крыльце колонн нет, то припозднившимся любовницам совершенно некуда прятаться от вернувшихся раньше времени жен.

Яна спряталась за колонну, мужчина её любимый, окаменев от происходящего, сам превратился в колонну, и как стоял с сигаретой в руках, так и замер. Жена поднялась по ступенькам, оглянулась на такси у забора, на котором приехала Яна, и спросила у мужа:

– Это что за машина у нас стоит?

– Не знаю, – ответила колонна охрипшим голосом, – наверное, к соседям.

– Ясно, – коротко сказала жена, – пойдём в дом.

– Сейчас, докурю… – ответил муж неуверенным басом.

Жена вошла в дом, Яна вынырнула из укрытия («Катя, я стояла от неё в полуметре! Я могла руку протянуть и дотронуться! Я даже дышать перестала!»), чмокнула в щеку окаменевшего мужчину, выбежала за калитку, прыгнула в такси и крикнула: извозчик, гони! Такси стартануло.

– Катя, я – гениальная союзница! Со мной можно идти в разведку! – кричала мне в трубку Яна, пока ехала домой.

Полночи она не спала, ломая голову: заметила жена или – нет?

– А представляешь, если бы ты была в тот момент в доме?