Катя Абель - Здравствуйте. Я – любовница вашего мужа

– Ты слишком резка…

– Я резка. Потому что человека скоро не будет. А помочь может только она. И её нет рядом.

***

Где ты снимаешься, Ира Дмитриева?

***

– Он собаку себе завёл, – говорит мне Оля гримёр, – немецкую овчарку.

– Как это – себе? А семья как?

– Семья – не знаю как. Ира в Белоруссии, дети у родителей. А Ваня – с собакой.

– Зачем она ему? Разве он может за ней ухаживать?

– В том-то и дело, что нет. Он по двенадцать часов в театре проводит, после репетиции ему хочется поехать выпить куда-нибудь, а дома – собака. Он приходит поздно ночью, она ему все полы описывает – он два часа с тряпкой в руках лужи за ней вытирает…

– Собаку нельзя оставлять так надолго одну, щенок ведь. Он же с ума от одиночества сходит.

– Ему говорили: Ваня, ну куда тебе собака? Тем более, овчарка. Отдай, пока не поздно… Он – ни в какую – не отдам: мне без нее плохо.

Плохо без собаки. Я понимаю. Нужно, чтобы дома тебя хоть кто-то живой встречал. Встречал и радовался тебе.

***

Где ты снимаешься, Ира Дмитриева? Что ты думаешь о своём муже, когда рассказываешь на страницах очередного глянца о вашей семейной идиллии?

– Знаешь, – говорю любимому, лежа на его плече, – я улетаю завтра на море.

Молчит. Долго молчит. Думаю: может, не услышал? Поворачиваюсь к нему.

– Куда?

– Сначала в Египет, потом в Италию…

Смотрю на потолок. Пауза. Думает о чём-то своём.

– Это надолго? Месячишко, да?

– Неделя в Египте, возвращаюсь в Питер ненадолго, потом восемь дней в Италии.

Молчит.

– Скучай по мне.

– Да уж.

Поднимаюсь, смотрю в его глаза.

– Зато я прилечу загорелая и красивая.

– Упс… Еще шибче?.. Это как? Это куда уж больше? Это нестерпимо ж будет совсем?!

Переворачивает меня на спину.

– Ура! – шепчу ему на ухо, – Это будет нестерпимо!!!

Это было нестерпимо.

Я даже не догадывалась, как бесполезны морские прогулки, если любимый остаётся на другом берегу. Нет, всё было неплохо: и море, и бассейн, и ромовые коктейли, и поездки по городам и сёлам египетским, но я считала дни, когда его увижу. Отсчитывала часы, сколько мне еще тут без него осталось. И каждые двадцать минут смотрела на телефон: нет ли от него сообщения. Иногда бунтовала и не брала телефон в руки по часу, а когда обижалась – вообще по полтора. Бросала на дисплей подчёркнуто случайный взгляд, как будто он меня может видеть, и сердце заходилось вопросом: а вдруг – письмо?

«Ну как там? Жара, пальмы, море?»

«Бассейн, коктейли и сплошные предложения руки и сердца…:)»

За всю неделю написал мне пять сообщений.

Думала о нём постоянно. Лежу себе рано утром на лежаке возле бассейна, подружка Дашка спит до обеда в номере, я на солнышке жмурюсь, наушники в уши, а из наушников музыка – лирично-драматическая, преимущественно шедевриальная, специальную подборочку такую перед отлётом сделала, лежу и думаю: какое счастье, что он дышит сейчас где-то там, на другом материке.

Однажды днём перед обедом, когда подружка Дашка уже проснулась, позавтракала и улеглась на соседний лежак, к нам подошла девочка лет пяти.

– А у меня лопатка, – заявила она мне, – а у тебя что?

– А у меня – книжка, – показала я ей томик Акунина.

– Меня зовут Вероника.

– А меня – Катя.

– Ты пойдешь на зарядку в бассейн?

Каждое утро, как и в любом другом египетском отеле, аниматоры проводили аква-аэробику. Публика была преимущественно женская, солидного возраста.

– Нет, не пойду. Я загорать буду.

– А мы с папой пойдём.

– Ну, здорово.

– А ты в каком номере живешь?

– Я? В двухместном, на втором этаже.

– А мы на первом. И у папы кровать скрипит.

– Да? А у нас – все нормально.

– Ну, ладно, я пойду к папе. Пока.

– Ну, пока.

Она побежала в другой ряд лежаков с криками:

– Папа, папа! Она не пойдёт в бассейн!

Мы с Дашкой прыснули: заслал папа казачка…

Минут через десять папа прошёл мимо нас – высокий статный красавец лет тридцати семи, с полотенцем через плечо:

– Привет!

– Привет.

– Ну что, не пойдёте в бассейн плясать?

– Да не, мы позагораем… спасибо.

– Ну, смотрите, если что – мы с Вероникой там.

– Хорошо, мы будем иметь это ввиду.

На следующее утро, когда я вышла к морю, а Дашка спала в номере, с одного из лежаков мне активно замахали. Присмотрелась: мне ли? Ба, да это вчерашний красавец-папа, и рядом Вероника со своей лопаткой. Пришлось подойти.

– Доброе утро.

– Доброе утро. Устраивайтесь, я вам занял лежак.

Отказываться было неудобно, хотя я предпочитала провести это утро, как и все предыдущие, с музыкой наедине и мыслями о любимом. Правда, скромную попытку отделаться от ненужной мне компании я всё-таки предприняла.

– Спасибо большое, но здесь слишком ветрено. Я пойду туда, где я вчера лежала.

– Да? Ну, тогда и мы с вами, Веронике нельзя простужаться.

Подхватив свои нехитрые пожитки, Вероника с папой двинулись к моему лежаку.

Через пять минут мы были на ты. Папа Вероники рассказал, что прилетели они из Тюмени, бывают в Египте в год по пять раз, преимущественно дней по двадцать, а то и по сорок, так как ребенку полезен морской воздух, а в садике ей не нравится. Летают папа с Вероникой вдвоём, а мама дома деньги зарабатывает. Раньше было наоборот: деньги зарабатывал папа, но сейчас накопился небольшой капитальчик, который вполне можно промотать в Египте, потому что для здоровья ребенка никаких денег не жалко. На мой вопрос, не обижается ли мама, что её не берут с собой, папа сказал, что маме нравится её работа, а семья у них дружная, поэтому никаких обид и недопонимания не возникает.

Через час к нам присоединилась проснувшаяся Дашка.

А через полтора меня все-таки уломали на зарядку в бассейне.

Причём, Вероника осталась играть на пляже, а прыгать под убойную музыку мы отправились с папой вдвоём.

Тот, кто когда-либо принимал участие в аква-аэробике, знает о чём идёт речь. В нежно-бирюзовом бассейне, на глубине примерно по пояс, прыгают, с визгом задирая ноги, шестидесятилетние тетеньки, а темнокожий мальчик-аниматор с пластикой пантеры управляет этой яркой командой под залихватские диско-ритмы.

Я согласилась на это безобразие по единственной причине: система «все включено», которая царствует в египетских отелях, крайне губительна для фигуры и требует хоть какой-то физической нагрузки. А меня, между прочим, дома ждёт любимый мужчина. Поэтому я поднялась со своего лежака и отправилась в бассейн дрыгать ногами.

Конечно, это было смешно: наша знойная пара в компании бабушек. Конечно, это было нелепо: махать в воде ногами, теряя равновесие. Конечно, эта зарядка активно нарушала границы дозволенного: руки соседу на плечи, руки соседке на талию, держим соседку за пятку и т. д. Но было весело, и я много смеялась.

Когда зарядка закончилась, и я вынырнула из хлористых вод, папа Вероники спросил, во сколько мы собираемся сегодня ехать в город. Я подумала, что он хочет напроситься с нами:

– Сразу же после обеда, а что?

– Может, зайдёшь до обеда ко мне в номер, Катюша?

Я остолбенела, не поверив своим ушам. Видимо, лицо мое от удивления вытянулось, потому что с его лица улыбка тоже пропала.

– Нет. – сказала я резко и поплыла от него прочь как перепуганная девственница.

Нет, конечно, меня по-разному в этой жизни клеили, честное слово, я в этих играх совсем не новичок. Я понимаю, вечером, под пальмами, после распития спиртных напитков лезть ко мне с поцелуями под шум прибоя… Но вот так, посреди бела дня, через два часа после знакомства: зайдёшь ко мне в номер?! Он в своём уме-то? За час разговора со мной можно было сообразить, что я не хожу по номерам в египетских отелях?

Естественно, я тут же рассказала об этом Дашке.

– Вот козлина-то… – сказала Дашка.

Надо было возвращаться к лежаку, там оставались мои вещи.

В конце концов, козлина из нас двоих – он, так что я-то чего волнуюсь?

Подошла. Он лежит рядом, спрятавшись за тёмными очками. На мое появление – привстал. Я – незамутненною девою – легла на свое полотенце. Закрыла глаза.

Это тебе сейчас неловко. У меня-то – все в порядке.

– Я хотел бы уточнить один момент.

– Да?

– Ну, чтобы больше к нему не возвращаться…

– Да?

– Ты точно не пойдешь в мой номер?

Я открыла глаза, внутри меня все клокотало от смеха.

– Абсолютно точно, ты можешь быть в этом уверен.

То, что вы – идиот, мужчина, я уже поняла. Но никак не думала, что такой круглый.

– Зря. Ну, ладно, мы пошли обедать.

– Приятного аппетита.

– Вероника!!! Мы уходим!

…

Назавтра, когда я появилась на пляже, мне снова активно махали. Я не поверила глазам: после вчерашнего позора не только соседство на лежаках, но и общий пляж, на мой взгляд был неуместен. Тем не менее, я подошла. Из спортивного интереса.

– Ложись рядом, вместе веселее загорать, – сказал он небрежно.

– Доброе утро, – ответила я.

Какое-то время мы лежали молча, жмурясь на африканском солнышке. Потом он заговорил.

– Вчера такая страстная попалась, так кричала, я боялся, Вероника проснется…

– Что, прости?

– Страстная, говорю, вчера очень попалась…

– Кто попался?

– Девчонка. Из Москвы.

– У тебя вчера была страстная девчонка из Москвы?

– Ну да. Беленькая такая, домой улетела сегодня утром.

Мне стало безумно весело.

– Ну, я тебя поздравляю. Повезло.