— Ладно, Борь, давай, — Феликс в свою очередь воспользовался подходящим случаем и поспешил прервать общение. — Видишь, моя принцесса заскучала.

— Ну ты не пропадай, — наконец-то чуть посторонившись, начал прощаться собеседник. — А давай на выходных к Арсену в сауну махнём, а? Ты со своей девчоночкой, я Ляльку возьму. Отдохнём, пообщаемся не второпях!

Внешне ничего не изменилось. Но Инга почти физически ощутила охватившее Ветрова напряжение. Сильное, тёмное, злое. Обнимавшая её рука сжала почти до боли.

— Боюсь, не получится, — ровно ответил Феликс, выдав своё истинное настроение только мрачным взглядом. — Инга не любит коллективный отдых.

— Что ж, жаль, — собеседник вдруг стушевался, отступил едва ли не виновато. — Ну бывай тогда! Пересечёмся как-нибудь…

Встреча оставила тягостное впечатление. И, похоже, не только у неё. Феликс тоже хмурился и молчал.

К её немалой радости, столики располагались достаточно уединённо, отгороженные друг от друга невысокими изящными ширмами. А их и вовсе провели в самый угол, где попасться на глаза кому-то, кроме официантов, вряд ли представлялось возможным.

Инга думала, что Феликс сядет напротив неё, но он подождал, пока она уютно устроится в уголке, и невозмутимо расположился рядом.

— Не особенно приятные у тебя друзья, — не выдержала Инга, когда их оставили наедине с меню.

— Это не друг. Полезный человек.

— Но вы вместе отдыхаете? По саунам ходите… с любовницами.

Так, стоп! Она снова лезет не в своё дело. Приобщать к подобным развлечениям её Феликс не собирается, это он ясно дал понять, так о чём ещё беспокоиться?!

— Инга, что ты уже себе понадумала? Ну, собирались пару раз, что тут такого? Ничем особо предосудительным мы там не занимались… Да почему я отчитываюсь, будто мы десять лет в браке и ты застукала меня с секретаршей?! — неожиданно взвился он, оборвав самого себя на полуслове.

Точно. Её вопросы выглядели, как ревность. Внезапное понимание вызвало приступ стыда. Что она делает? Кто ей Ветров, и почему она уже не в первый раз влезает в его личное пространство, а потом сама же осаживает обоих, напоминая об истинном положении дел? Есть общее дело, есть роли — и всё. Но если это на самом деле так, почему она настолько остро реагирует на вещи, которые не имеют к ней отношения?

Увлеклась, слишком вошла в роль? Плохая из неё актриса… Можно так себя утешать, но дело ведь не в этом. Просто в какой-то не замеченный ею самой момент у неё сместились понятия о «своих» и «чужих». И Ветров давно уже «свой». Не вынужденный сообщник, а близкий человек. И хуже того — по-неправильному близкий. Не как старший родственник, а… Её мужчина.

Память коварно подкидывала моменты, о которых Инга предпочла бы сейчас забыть. Первый хмельной поцелуй; осторожные, не переходящие рамок допустимого вольности Феликса; невинная, но всё равно до дрожи волнующая совместная ночь… Кроме здравого смысла, ничто в ней ни разу не откликнулось протестом. Только наоборот…

Её глупое самовольное тело теряло всякую чувствительность, когда ей было нужно обратное, отказывалось иметь дело с кавалерами, которые хотя бы условно подходили для романтических отношений, но готово было отзываться на каждую мимолётную ласку человека, с которым у них заведомо нет никакого будущего. Несколько дней или недель, пока не разрешится объединившая их ситуация — и всё.

И ведь она сама усложнила и усугубила ситуацию. Сама настояла на игре в любовников. Доигралась, что теперь какая-то её неразумная часть хочет всего по-настоящему. Остаётся только рассчитывать, что здравый смысл, который до сих пор всё же включался в нужные моменты, и дальше не подведёт. Потому что недолговечные сомнительные интрижки ей не нужны, это уж точно.

— Ты обиделась? — спросил Феликс, когда затянувшееся молчание уже не могло остаться незамеченным.

— Нет. Задумалась, — не совсем искренне ответила Инга.

На самом деле обида была. И парадоксальным образом только усиливалась от понимания, что она первая начала и Ветров имел все основания её одёрнуть. Но мог бы и нормально сказать. В конце концов, у них действительно не десять лет брака за плечами, чтобы демонстрировать ей норов! Но показывать, что он способен её задеть всего парой слов, Инга не собиралась.

— Твой приятель не подумает, что у нас всё несерьёзно, раз ты не хочешь меня знакомить с людьми, которые входят в твой круг общения? — по-деловому осведомилась она. — Может, ради поддержания легенды стоило принять приглашение?


Феликс натянуто хохотнул. Неужели этот разговор и его выбивал из колеи?

— Наоборот. После того как я отказался тебя туда везти, Борька будет уверен, что я влюбился до умопомрачения. А он знатный сплетник, так что скоро все, кого может интересовать моя жизнь, будут в курсе дел.

На короткое мгновение сердце взволнованно трепыхнулось. Влюбился… Бережёт от всех, заботится…

Всё правильно. Разве не в изображении подобных чувств и заключается суть затеянного ими представления? Вовремя себя одёрнула, но внезапная избирательность восприятия испугала.

— Что-нибудь выбрали? — официантка возникла как из-под земли.

Инга неуверенно повела плечами — она успела только для вида раскрыть меню, но не прочитала ни строчки.

— Да, — уверенно ответил Феликс за них обоих. — Мне как обычно, а даме… Ты что хочешь — рыбу, мясо?

— Пожалуй, что-нибудь из говядины.

— Филе-миньон из вагю, — конкретизировал Ветров её заказ. — И к нему красное Шато де Шамире. А пока готовится, нам обоим креветки с авокадо и по бокалу Шабли.

Инга была совсем не против того, что спутник взял выбор на себя. Нет, рестораны и обилие блюд с не всегда понятными названиями не были для неё чем-то принципиально новым, но сейчас сосредоточиться на подобных вещах было сложно. Да и не хотелось, если уж говорить откровенно.

Вот только включённый в заказ алкоголь обеспокоил.

— Я не буду пить, — предупредила Инга, когда официантка скрылась с глаз.

— Почему? — невинно поинтересовался Феликс. — Эти вина хорошо подходят под заказанную еду. Тебе понравится сочетание.

— Я больше не буду с тобой пить, — уточнила она. — Прошлого раза хватило.

— А что, что-то было не так? Хорошо ведь посидели. Кстати, теперь поцелуи входят в условия игры, так что тебе всё равно придётся…

— Тем более лучше держать себя в руках, — оборвала Инга, и только когда слова сорвались с языка, сообразила, насколько неоднозначно это прозвучало.

Надежда на то, что Ветров оставит её слова без внимания, оборвалась сразу же.

— Тебе тоже нужно сдерживаться? — тихо и слишком ровно, чтобы можно было поверить в истинную невозмутимость, проговорил он. — Инга…

Рука, до этого мирно отдыхавшая на спинке тесного двухместного диванчика, опустилась ей на плечи. Другая легла на колени, чуть сжала сквозь плотный шёлк, огладила и снова сжала.

Сзади и сбоку была стена, впереди стол, и единственную сторону, через которую можно было сбежать, преграждал тот, от кого и нужно было спасаться бегством.

— Феликс!

Вместо ответа он наклонился ещё ближе, нашёл её губы и впился резким, требовательным поцелуем. Сразу вторгся языком в её рот, захватил, не оставив ни малейшей возможности ускользнуть от настойчивой ласки.

Объятия теперь больше походили на стальную хватку, призванную зафиксировать и удержать.

Она была против. Она не собиралась поддаваться, не хотела отвечать и уж точно не намеревалась подавать какие-то надежды… Кажется, она даже пыталась вывернуться, цеплялась за обнимающие её жадные руки и мотала головой. Но когда вдруг ненадолго оказалась на свободе, сказала совсем не то, что собиралась:

— Не торопись так… Пожалуйста…

Сковывающая её хватка стала ещё крепче, а потом ухо ожёг горячий шёпот:

— Конечно… Как хочешь, чудесная моя… Всё будет, как ты захочешь…

Что — всё?! Паника вспыхнула на миг и угасла. Теперь он прикасался осторожно, бережно. Губы скользнули по щеке и снова вернулись к её губам. Слегка надавливали, захватывали в плен и снова выпускали.

Скоро этого стало мало. Прикосновения казались слишком невинными, а вся её суть требовала большего. Инга сама обняла ласкающего её мужчину, прижалась крепче, скользнула кончиком языка по его зубам…

— Дразнишься? — хриплый шёпот действовал, как ласка.

Не совсем осознавая, что делает, она сама углубила поцелуй, впустила его и сама захватила, втянула, сливаясь в одно целое… Общественное место, безопасность. Здесь ничего не случится, никто из них не перешагнёт грань, так почему бы не позволить себе немного больше, чем допускает здравый смысл?

Она расслабилась. Она была щепкой на волнах океана, и если вначале тот ещё пугал штормом, призывал позаботиться о себе самой, пока не поздно, то теперь он купал её в мягких тёплых волнах, из которых совсем не хотелось выныривать.

Очередное появление официантки отрезвило обоих. Инга попыталась отпрянуть, глядя, как перед ними невозмутимо, словно их застали за светской беседой, а не за поцелуями, расставляют тарелки. Феликс лишь слегка ослабил хватку, явно не столько из смущения перед служащей ресторана, сколько из готовности пощадить чувства Инги.

Глава 24

Ужин прошёл как в полусне. Мир сузился до нескольких квадратных метров, ощущения резко обострились, но вместе с тем часть событий пролетала мимо внимания. Инга почти не замечала вкуса блюд и через фразу улавливала речь спутника, который вдруг решил развлечь её разговором. Зато стук собственного сердца оглушал. Каждое прикосновение отдавалось жаром во всём теле, сбивало дыхание.

А Ветров словно специально издевался. Внешне держался в рамках приличий, не лез больше с поцелуями и объятиями, но не упускал ни одной возможности дотронуться до неё будто ненароком. Предлагая подлить вина, придвигался ближе, так что колени соприкасались. Тянулся поправить выбившуюся из причёски прядь, то снять с плеча невидимую соринку…