Инга решила последовать его примеру и устроилась в кресле напротив. Не хватало только чашек и заварника на разделявшем их чайном столике, чтобы обстановка выглядела совсем непринуждённой. Инге это не очень понравилось — уютно в обществе этого человека она себя не чувствовала, и создавать иллюзию не собиралась. Однако остаться стоять, как школьница перед директором, было бы ещё хуже.

— Феликс не в курсе, что я здесь, — продолжил собеседник. — Есть время спокойно поговорить.

Это уже и вовсе настораживало. Инга вдруг в полной мере поняла смысл поговорки «знакомый чёрт лучше незнакомого». Каким бы человеком ни был Ветров, его она уже знала. И… нет, не то чтобы не боялась, но даже когда он угрожал и обижал её, страх всегда оставался разумным, рациональным. Она отдавала себе отчёт, с кем имеет дело и какую обратную реакцию может получить на те или иные собственные действия. Однако он не вызывал в ней интуитивного ощущения опасности и в те немногочисленные моменты, когда они умудрялись переброситься парой фраз без обвинений и угроз, казался даже приятным мужчиной. Точнее, казался бы, если б она не напоминала себе, с кем именно разговаривает.

Явившийся же сейчас посетитель производил совсем другое впечатление. Он ещё ничего не сказал и не дал повода составить о себе какое-то определённое мнение, а Инга уже была настороже. Хмуро сведенные брови, пронзительный мрачный взгляд, квадратный подбородок… Если посмотреть непредвзято, ничего плохого. Наверняка кто-то назвал бы такое лицо волевым и мужественным. Ей же показалось, что нежданный гость может оказаться куда более жестоким и непрошибаемым, чем Ветров. Если второй ещё иногда оказывался способен на простое человеческое сочувствие, этому любые сантименты наверняка были чужды совсем. Хотя, может, это его должность заставила её так думать? Палач при короле. Хоть приказы и отдаёт последний, народ всегда вздрагивает при виде первого.

— Ты всё ещё хочешь наказать убийцу отца?

Вопрос был неожиданным. А напоминание об отце болезненным. Но да — она действительно этого хотела. Всё ещё.

Инга не знала, как они смогли бы общаться теперь, если бы отец оставался жив. Как бы взаимодействовали. Привычный образ рухнул безвозвратно, под маской обнаружился безобразный оскал. Преступник, вор, безразличный отец, предатель… Предатель дважды — и для своей семьи, и для работодателя. Этого достаточно, чтобы перевернуть отношения, но мало для того, чтобы простить кому-то смерть человека, который в любом случае был и остаётся родным…

— Почему я должна верить, что это не вы с Ветровым его убили? — задала Инга на данный момент главный беспокоящий её вопрос.

— Сейчас доказательств нет, — невозмутимо уведомил собеседник. — Но ты как раз можешь помочь их добыть. Я не знаю, рассказывал ли тебе Феликс о наших проблемах, но если вкратце, то кто-то настойчиво пытается нас уничтожить. Стараниями твоего папаши мы понесли немало потерь, но пока разобрались что к чему, его уже убрали и мы не смогли выйти на заказчика. Стоит пойти по какому-нибудь следу — везде тупик. Главный на данный момент подозреваемый провалился как сквозь землю. А неприятности продолжаются. Сегодня ночью, например, в одном из клубов была полицейская облава. Феликс сейчас разбирается с последствиями.

— Может, это плановая акция? — с невольной иронией поинтересовалась Инга.

По её мнению, полиция должна бы часто заглядывать в заведения такого рода, и видеть в этом адресный злой умысел как-то чересчур. Однако собеседник лишь нетерпеливо передёрнул плечами.

— Можешь поверить, для заведений нашего класса подобное невозможно! Приказ совершенно определённо был дан сверху и направлен конкретно против Феликса. Нас даже не предупредили — это значит, местные полицейские чины до последнего оставались не в курсе о том, что готовится.

— Если у вас такие серьёзные противники, с такими связями, то почему ваши заведения до сих пор не прикрыли? — задумчиво протянула Инга, невольно вовлекаясь в размышления. — Вы ведь говорите, проблемы начались не только что?

— Молодец, — с некоторым удивлением, словно не ожидал от неё попыток поразмыслить над происходящим, одобрил начальник охраны. — Скажу больше, сегодняшний налёт не преследовал цели уличить нас в чём-то противозаконном. Этажи, на которых можно обнаружить что-то интересное, официально арендованы совсем другим лицом и не имеют никакого отношения к ночному заведению. И никто не озаботился тем, чтобы взять ордер на обыск всего здания. Хотя с такими, как ты сама заметила, связями и возможностями случайно упустить этот момент наши противники не могли. Вывод один: с нами целенаправленно играют. Распугивают клиентуру и медленно, по шагам ведут к краху. И возможности свои демонстрируют постепенно, по нарастающей. Сразу это было похоже на готовящееся вымогательство, но никаких требований до сих пор не поступило, так что даже о цели этого деятеля до сих пор остаётся только гадать.

— Месть? — полувопросительно предположила Инга. — Стремление растянуть агонию не похоже на деловой момент, скорее на личный.

Начальник охраны бросил на неё острый неприятный взгляд, словно подозревал, что именно она может стоять за всеми озвученными неприятностями.

— Такая версия тоже есть. Самая жизнеспособная и самая неприятная. Если дело в мести, то противнику нет надобности вступать в открытую схватку, и он может продолжать в таком же духе вплоть до нашего разорения.

— А недоброжелателей у вас столько, что строить предположения о личности этого деятеля, пока он как-то себя не выдаст, вы не можете? — предположила Инга. И невольно подобралась, напряжённо ожидая ответ. Почему-то вдруг оказалось важным узнать, сколько врагов успел нажить Ветров и сколько в этом его собственной вины.

— Не пробовала больше слушать, чем болтать? — недовольно осведомился начальник охраны. — Сказал же, подозреваемый есть, но о его местоположении ничего не известно. Поэтому я здесь.

Сознание отметило последнюю фразу, которая, хоть и осталась пока непонятной, но явно не предвещала ничего хорошего. Однако вместо того чтобы поинтересоваться, как связаны подозрения начальника службы безопасности с его визитом к ней, Инга спросила:

— А что Ветров сделал этому человеку? За что тот может мстить?

Недовольство, написанное на лице визитёра, стало более явным. Похоже, он не считал её любопытство уместным.

— Ему лично — ничего.

— Тогда кому? — она сама не могла бы объяснить, почему не может успокоиться и не лезть с ненужными расспросами. — Люди ведь не начинают ни с того ни с сего целенаправленно рушить чью-то жизнь. Повод наверняка есть.

— Тебе-то что? — равнодушно хмыкнул гость. — Лучше подумай вот о чём: ты теперь с нами в одной связке. Феликс не тащит в дом случайных людей, а ты сидишь здесь уже почти неделю…

— Выйду из дома — окажусь мишенью, — устало вздохнула Инга, услышав уже знакомые не то угрозы, не то предостережения. — Ветров говорил. Допустим, я верю.

— Вот и хорошо, — собеседник изобразил некое подобие улыбки. — Раз веришь, тогда пораскинь мозгами. Ты — заложница ситуации. Пока наши проблемы не разрешатся, тебе придётся оставаться здесь и трястись за свою жизнь. Тебя такой расклад устраивает или хочешь вернуться к привычной спокойной жизни?

Инга невесело усмехнулась. Чего-чего, а привычной жизни уже точно не будет.

— В твоих интересах, чтобы мы как можно скорее со всем разобрались, — продолжил собеседник, видимо, сочтя собственный вопрос риторическим. — Второе — организатор всей заварухи и заказчик убийства твоего папаши — одно и то же лицо, тут вероятность стопроцентная. Найдём его — твоя жажда возмездия тоже будет удовлетворена.

Инга невольно передёрнулась. Одним делом было самой мечтать, чтобы виновник получил по заслугам, и совсем другим — узнать, что расплата и в самом деле того настигнет. Она подозревала, что методы Ветрова и его подручных будут далеки от тех, которые она могла бы одобрить.

— Вы его убьёте?

Собеседник неопределённо пожал плечами.

— По обстоятельствам, — деловито, словно речь шла о меню на обед, а не о человеческой жизни, сообщил он. — Феликс не сторонник крайних мер, — вот это уже прозвучало с заметным неодобрением. — Но поскольку у того явно неслабые связи в органах и по какой-нибудь статье его вряд ли присадишь, то по-другому может не получиться. А тебе-то что за разница? Что так, что так своё получит.

Инга уже вдохнула поглубже, готовясь выдать всё, что думает и чувствует по поводу такого запредельного цинизма, но захлопнула рот, так и не издав ни звука. Что-то объяснять и доказывать этому человеку бесполезно. Решения в любом случае принимает Ветров.

Не сторонник крайних мер… Не хладнокровный убийца. И почему при этих словах её охватило облегчение и уж совершенно необъяснимая радость? Как если бы близкому родственнику поставили сложный диагноз, а потом он оказался ошибкой…

— И что, неужели раньше получалось довольствоваться не крайними мерами? — не удержалась она от следующего вопроса. — С такой-то карьерой…

— Получалось, — уверил начальник службы безопасности. — За единственным исключением. Но там речь шла не о деньгах и не о статусе.

Что-то в его голосе побуждало поверить. В памяти вдруг всплыли вчерашние слова Ветрова о том, что может её ждать за границами этого дома, его странное исступлённое состояние… Неужели он не просто пугал и такое уже с кем-то случалось на самом деле? С кем-то из его близких? Сердце сжалось от острого сочувствия.

— Ну что, ты удовлетворила своё любопытство? — нетерпеливо осведомился собеседник. — Мы можем наконец перейти к делу?

— Можем, — с некоторой опаской согласилась Инга, поймав себя на желании, чтобы Ветров раньше времени вернулся домой и сам общался со своим приближённым. Несмотря на продемонстрированную откровенность и готовность к диалогу, доверия гость по-прежнему не вызывал. — Я так понимаю, вы ждёте от меня какого-то содействия?