Придя в дом, она в смятении осознала, что скоро в подвальчике начнут собираться джентльмены и она опять будет бегать от столика к столику, подавая бренди, вино или эль и стараясь увернуться от чьих-нибудь хватких рук; частенько она брыкалась и убегала на своих проворных ножках, бросая вокруг сердитые взгляды или кося глазами, чтобы выглядеть менее привлекательной.

Она прошла в комнату, где сидели девушки, пока их не позвали в подвальчик. Роза была там одна. Нелл воскликнула:

– Роза, около Друри-лейн и Бридж-стрит строят театр!

– Я знаю, – сказала Роза, таинственно улыбаясь. Конечно, он уже сказал ей, подумала Нелл.

– Это отец Генри, он ведь распорядитель Королевского театра, – произнесла Нелл. – Это он заправляет там всем.

– Ты права, – сказала Роза.

– А он говорит с тобой о театре, Роза?

Роза отрицательно покачала головой.

– У нас не бывает времени для разговоров, – сказала она с притворной скромностью.

Нелл пустилась по комнате отплясывать джигу. Роза пристально посмотрела на нее.

– Нелл, – сказала она, – ты подрастаешь. Нелл замерла, лицо ее слегка побледнело.

– В общем-то, – добавила Роза, – ты стала даже хорошенькой.

Нелл застыла от ужаса.

– Но, может, – продолжала Роза, – тебе и не повезет, как мне. Не каждой же девушке из Коул-ярда удается найти себе джентльмена!..

– Это так, – согласилась Нелл.

– Тебе нравится театр, не так ли? Тебе бы хотелось часто бывать там? Да, я никогда не забуду, что с тобой делалось, когда ты пришла домой, наглядевшись на артистов, – мы с мамой чуть не умерли от смеха. Нелл, а как тебе понравится в театре во время представления?

– Роза… что ты задумала? Ну, говори же, а то я умру от отчаяния.

– От этого ты никогда не умрешь. Слушай же: мне кое-что известно – мне Генри сказал. Королевская компания предоставила миссис Мэри Меггс право продавать апельсины, лимоны, фрукты, конфеты и все такое, чем торгуют на улице. Она будет торговать, когда откроется новый театр. Ох, Нелл, это будет такое место!

– Расскажи мне… расскажи скорей мне о Мэри Меггс!

– Ну, ей в помощь нужны будут девушки для продажи товара, вот и все, Нелл.

– И ты считаешь… что я…

Роза кивнула.

– Я рассказала Генри о тебе. Он хохотал до упаду, когда я ему рассказывала, как ты косишь глаза из страха, что джентльмены будут к тебе приставать. Он сказал, что ему самому приходило в голову заняться тобой. Но это он просто так, – добавила она самодовольно. – Я ему сказала, что тебе хотелось бы все время быть в театре, а он и ответил: «Ну, она может стать одной из потаскушек апельсинной Мэри». Потом он рассказал мне о Мэри Меггс и о том, что ей нужны три или четыре девушки, чтоб стоять в партере и продавать китайские апельсины.

Нелл молитвенно сложила руки и восторженно улыбнулась сестре.

– И я буду это делать?

– Не знаю. Ты очень торопишься. Никогда не можешь дослушать, что тебе говорят. Если Мэри Меггс решит, что ты ей подходишь и если она еще не нашла себе девушек… ну, тогда, наверное, ты получишь там место.

– Сведи меня к ней… Сведи к ней сейчас же! Я должна видеть Мэри Меггс. Я должна! Должна!

– А вот чего ты не должна делать – так это скашивать глаза. Мэри Меггс нужны в партере миловидные девушки. Ни один джентльмен не даст косоглазой девушке шесть пенсов за один китайский апельсин.

– Я буду улыбаться… и улыбаться!., и улыбаться!!!

– Нелл, ты только в доме, внизу, так не улыбайся, а то станешь слишком привлекательной.

– Нет, – ответила Нелл. – Когда я буду подавать напитки, я буду выглядеть вот так. – Она скорчила отвратительную гримасу, дьявольски скосив глаза, оттянув веки кончиками пальцев и придав лицу злобное выражение.

Роза от смеха схватилась за живот. Теперь Роза часто смеялась. Это потому, что она постоянно думала о своем любовнике Гарри Киллигрю. Нелл решила, что жизнь чудесна: человек никогда не знает, что его ждет. Бедняжка Роза боялась подвальчика и джентльменов, и вдруг сошлась с Гарри Киллигрю; а его близость с королевскими артистами даст возможность Нелл предстать перед апельсинной Мэри Меггс и приблизит ее к заветной мечте.

Вдруг Роза посерьезнела.

– Тебе нет нужды торопиться к Мэри Меггс. Генри распорядится сам: «Мисс Нелл будет продавать апельсины в Королевском театре, потому что мисс Нелл сестра моей Розы».

Нелл кинулась в объятия к сестре, и они принялись вместе хохотать – так они часто хохотали прежде; они смеялись от счастья и облегчения, от которых, как сказала Нелл, гораздо интереснее смеяться, чем от острого словца.


Но Генри Киллигрю в тот вечер не пришел в подвальчик. Роза всегда тревожилась, если он не приходил. Теперь взволновалась и Нелл. А если он уже никогда не придет? Что, если он навсегда позабыл Розу и ее сестру Нелл? Что, если он не понимает, насколько это важно, чтобы Нелл Гвин стала одной из апельсинных девушек Мэри Меггс?

Нелл двигалась от джентльмена к джентльмену – внешне безразличная, но внутренне готовая в любую минуту увернуться от их бесстыжих рук. Ей было жаль бедную Розу, ведь если не придет ее любовник, Роза будет вынуждена уйти с тем, кто заплатит столько, сколько затребует мать.

А теперь Розе небезразлично, с кем уйти. Она полюбила, и ей, так же как Нелл, важно увернуться от ищущих рук.

Нелл вдруг обозлилась на весь этот мир, который не может дать девушке почти ничего, тогда как другие – те, в бархате и тканях, затканных золотом и серебром, которых она видела вокруг короля в день его триумфального въезда в свою столицу, – имеют так много. Но почти сразу же она снова стала самой собой. У Розы есть возлюбленный, а те дамы, ехавшие с королем, выглядели ничуть не счастливее Розы, когда та шла на встречу с Генри Киллигрю; и когда она, Нелл, станет одной из апельсинных девушек Мэри Меггс, она познает большее счастье, чем может познать любая из тех женщин.

Она обратила взгляд на Розу. Толстяк в засаленной одежде – без сомнения, мясник с Ист-Чипского рынка – манил ее, и Роза должна была воле-неволей пойти и сесть за его столик.

Нелл наблюдала. Она видела, как огромные ручищи потянулись к Розе, видела, как Роза сжалась от ужаса, устремив глаза на дверь в надежде, что войдет ее Генри.

Нелл слышала, что она лепетала: «Нет… Нет. Это невозможно. Меня ждет джентльмен».

Мясник с Ист-Чипа вскочил и швырнул стул, на котором сидел, через весь подвальчик. Другие гости замолчали и с интересом ждали продолжения. Назревало то, что им нравилось, – потасовка в борделе, когда можно бросать друг в друга бутылки, разнести все вокруг в щепки и славно позабавиться.

Мадам Гвин появилась из своего угла, как злой паук, и затараторила своим испитым голосом: «Что беспокоит вас, мой добрый джентльмен? Что вам не нравится в моем доме?»

– Эта потаскушка! – заорал мясник.

– Как, это мисс Роза… самая хорошенькая из моих девушек… Ну, мисс Роза, что тут могло произойти? Поклонись же доброму джентльмену и скажи, что ты готова доставить ему удовольствие.

Мясник не сводил с Розы своих маленьких, колючих глаз.

– Он хотел обидеть ее, – закричала Нелл в панике.

Роза воскликнула:

– Я не могу. Мне нездоровится. Пустите меня. Меня ждет джентльмен.

Мать взяла Розу за руку и подтолкнула ее к мяснику, который схватил ее и прижал к себе на несколько мгновений; потом зарычал от злости и заорал во весь голос:

– А-а, понятно. Она вытащила мой кошелек, шлюшка!

Свой кошелек он держал над головой. Роза отступила назад, не сводя широко раскрытых глаз с кошелька.

– Где вы… нашли его? – спросила она.

– У тебя за пазухой, детка. Там, куда ты его засунула.

– Это неправда, – сказала Роза. – Я впервые его вижу.

Он вцепился в гофрированный воротник Розы у шеи и рванул его так, что обнажилась ее прелестная грудь. Он порвал очаровательное платье, подарок ее возлюбленного.

– Лживая потаскушка! – кричал мясник. – Воровка! – Он старался привлечь внимание других посетителей. – Это что за обращение? Надо, чтобы на этот раз блудницы получили хороший урок!

И он силой пнул стол; это был дешевый и некрепкий стол, и его оказалось нетрудно разбить о стену.

– Прошу вас, добрый сэр, – успокаивала его мадам Гвин, – прошу вас, не серчайте на мисс Розу. Мисс Роза готова все исправить…

– Я никогда не видела этого кошелька! – воскликнула Роза. – Я не брала его.

Торговец помедлил, а затем открыл кошелек.

– Не хватает десяти шиллингов, – торжествующе проговорил он. – Ну же, отдай то, что взяла, потаскушка.

– У меня нет ваших денег, – возразила Роза.

Мужчина взял ее за плечи.

– Верни их, или я отдам тебя под суд.

Он явно собирался выполнить свою угрозу. Нелл подумала, что его лицо похоже на засоленную кабанью голову. Она его ненавидела; если бы не привычка сдерживать себя в подвальчике, она бы тут же кинулась защищать Розу. Кроме того, она испугалась: в глазах этого человека она увидела желание мести и похоть, а похоти она боялась.

Он повернулся к сидевшим в подвальчике и закричал:

– Следите за своими карманами. Они завлекают вас сюда и подмешивают в напитки разные снадобья; сколько вас вышло отсюда много беднее, чем вы вошли сюда? Кто из вас не переплачивал здесь за то, что получил? Ну же! Так и будем этим блудницам позволять грабить нас?

Один из гостей громко воскликнул:

– Что тут поделаешь, приятель!

– Что поделаешь? – завопил он и поймал Розу за плечо. – Я проучу эту шлюху в назидание другим, вот что!

Мадам Гвин стояла рядом с ним, потирая вспотевшие руки.

– Мисс Роза – самая хорошенькая из моих девушек, сэр. Мисс Роза сгорает от желания показать вам свое доброе отношение.

– Не сомневаюсь в этом! – гремел он. – Но она поздно одумалась. Я пришел сюда, чтобы провести время с доброй, честной шлюхой, а не с законченной преступницей.