Пока Авдей брал стул, в кабинете стояла гробовая тишина. Конечно же, женщины не совсем верили, что Мария Адамовна приведет кого-то путного, она всегда сыпала обещаниями, когда надо было собрать деньги. Но вот сегодня не обманула – привела. И теперь на мужчину смотрели во все глаза, ждали от него хоть словечка, но тот был таинственно-загадочным, упрямо молчал и только изредка подергивал ногой – вероятно, нервничал.

– Итак, дорогие мои, – все шире улыбалась Мария Адамовна. – Вспомнили, что я вам задавала на прошлом занятии. Ну?

Дорогие только тупо хлопали глазами – кто ж помнит, сама ведь Мария в прошлый раз сорвалась с занятия, и больше ее никто не видел. А уж чего там она задавала…

– Я помню! – снова вскочила неуемная Абрикосова. – Вы, Мария Адамовна, просили придумать образ, в котором мы встретим нашего нового члена клуба. Я придумала. Вы знаете, я дома мучилась, мучилась… а потом образ как-то вот так сам – раз! И осветил меня! Так что… если Авдей Георгиевич не против, я могу рассказать.

Тонечка так самоотверженно стрельнула глазками в Авдея, что тот поперхнулся, а затем Тонечка немедленно, по-девичьи стыдливо залилась румянцем.

– Хорошо, Тонечка, хорошо, – остудила ее пыл Мария Адамовна. – Мы сейчас вот что сделаем… Каждая еще раз вспомнит свой образ… я уверена, каждая из вас его уже создала… Вы эти образы нам покажете. Без слов. А Авдей Георгиевич догадается, хорошо?

– Да ну на фиг! Какой обра… – возмутился было Авдей, но Мария Адамовна с силой треснула его каблуком по ноге. Пришлось вспомнить, что говорить ему категорически запрещено.

– Давайте, девочки, начнем, а Авдей Георгиевич будет говорить мне на ушко, что он думает, – улыбалась Мария Адамовна своей выдумке. – Тонечка, ну давайте вы первая. Приступайте… Может быть, нужно включить музыку?

Тонечка только помотала головой. Она вышла на середину большой комнаты, на некоторое время замерла, а потом вдруг принялась подскакивать, качаясь на высоченных каблуках и высоко задирая коленки. Мало того, она приподнимала юбку, кивала головой в разные стороны и прерывисто напевала:

– Ля-ля-тра-ля-ля… Я… Дюй…мовоч…кой… зо…вусь… полюби… меня… не трусь… ля-ля-ля…

– Перетрудилась девка… В детство впала, – констатировала Вера Игнатьевна, не донеся вареное яйцо до рта, у нее опять случился ужин. – О! Сейчас памперсы просить начнет… Тоньк! Ноги сломаешь! Чего делаешь-то? Кому хромая нужна будешь?

– Глянь, морда-то какая красная стала, – толкнула Веру Игнатьевну в бок Анна Никитична, горько сложив брови домиком. – Никак давление подскочило! Ох, как бы не скрючило девку-то… Не молоденька ведь ужо…

– Да что ж такое-то? Так и рушат образ, так и рушат! Прямо никаких возможностей нет, – не выдержала Тонечка и вдруг обратилась к новому «счастливчику»: – Авдей Георгиевич, защитите бедную Дюймовочку!

Тот, на минутку забыв, что говорила Мария Адамовна, поднялся во весь рост и зычно рявкнул:

– А ну цыть, я сказал! Тетки! Чавой-то рты пооткрывали! Цыть, вам сказано!

Мария Адамовна тут же ринулась спасать положение.

– Да, девочки, да! Вот и Авдей Георгиевич предложил нам свой… хи-хи… некоторый образ… первозданного славянина, хи-хи… Спасибо, Авдей Георгиевич, больше не надо, мы сами вам все покажем!

Авдей покорно сел, а Тонечка, окрыленная его поддержкой, теперь не скрывала радости.

– Ну? – кокетливо вертела она тоненькой шейкой. – Отгадайте, какой образ я выдумала?

– Образ кузнечика-инвалида! – крикнула высоченная Ирина.

– Нет, это образ Шапокляк в психоневрологии! – откровенно издевалась еще одна «счастливица» Татьяна.

– А по-моему… без всякого образа, – пожимала плечами Вера Игнатьевна. – Просто плохо человеку, чего уж издеваться…

Мария Адамовна тоже была не в восторге от созданного образа. И вообще, когда она просила создать образ, то имела в виду несколько иное. Ну, там, к примеру, образ роковой женщины, образ девочки-красавицы или игривой кокетки. Но уж никак она не думала, что ее женщины начнут изображать из себя сказочных героев! Хоть бы уж исторических личностей взяли, если на то пошло. И все же надо было как-то реагировать на это безрассудство.

– Тонечка, а вот мне показалось, что вы были Дюймовочкой, я не ошиблась? – улыбнулась Мария Адамовна и тут же поправилась. – Мы с Авдеем так решили. Он натолкнул меня на эту мысль. И что же? Мы угадали?

У Тонечки даже дыхание перехватило от счастья, и она просто яростно замотала головой.

– Очень хорошо, садись, Антонина, – велела госпожа Коровина. – А теперь посмотрим, кто у нас еще на что горазд.

Второй кинулась завоевывать нового мужчину Вера Игнатьевна.

– А я не буду козлом скакать, сразу говорю. Я… – махнула она рукой и полезла в свою огромную сумку. – Я вот, к примеру, думаю, что мужика… его ж… где тут у меня… мужика наперво накормить нужно… Сейчас я… творожок у меня где-то тут был… деревенский…

– Все! – вскочила Мария Адамовна. – Спасибо, ваш образ нам тоже ясен! Спасибо!

Мария Адамовна ни минуты не сомневалась, что сейчас Вера Игнатьевна выудит пакет с творогом, потом из недр сумки появится сметана, молоко и… в общем, все занятие накроется медным тазом. Особенно страшило то, что Авдей наверняка на это клюнет! А у Коровиной свои соображения на его счет! В кои-то веки она может манипулировать мужиком, и так просто взять его и подарить этой Игнатьевне?! Нет, она, конечно, уже несколько лет исправно платит взносы, но!.. Это еще не повод, чтобы потерять ее как члена клуба!

– Спасибо, Вера Игнатьевна, – еще раз поблагодарила Мария Адамовна.

– А чего так быстро-то? – расстроилась та. – Я ж еще ничего не сделала! Только собралась… У меня тут… надо ж, как знала, взяла сегодня с собой и творожка, и сметанки, и…

– Вера Игнатьевна, у нас нет времени на ваш ужин, – остудила ее пыл руководитель клуба. – Зато есть много товарищей, кому тоже надо себя показать. Итак… Кто следующий?… Витольд Васильевич! Вы-то что подскочили?

Не первой свежести жених Витольд Васильевич, который был неисправимым любителем только молоденьких девушек, вдруг вскочил со своего места и ринулся к Авдею, надо думать, тоже отвоевывать себе внимание.

– Ой… – смущенно замахал руками старичок. – Простите меня великодушно, распрекрасная Мария Адамовна! Я… Я очень близко принял к сердцу ваше задание и… Не обратил внимания, что тут, мягко говоря, мужчина! Простите!

– Да уж… – пристально посмотрела на него Коровина. – Не волнуйте меня так больше, а то придется… придется мне в следующий раз принимать вас со справкой… Итак, что нам приготовила следующая участница?

– А ничего, – с кряхтением поднялась Анна Никитична. – Я без образов тут… чай, не икона… Я так тебе, милок, скажу: бери в жены моих дочек. Они не чета энтим-то… вертихвосткам! Ишь че придумали – дурниной скакать да юбки топорщить! Моим-то девкам некогда по клубам бегать, работают оне! Зато у их квартира имеется, да! И буишь ты с имя жить как у Христа за пазухой!

Авдей после таких слов заметно заволновался. Квартира здесь решала многое, если не все. Но только… как же… сразу двух брать, что ли?

Мужчина растерянно смотрел то на бабусю, то на Марию Адамовну, но рот открывать все же не решался.

– Погодите, Анна Никитична, – прервала бабусю госпожа Коровина. – Во-первых… Ваши дочери не могут претендовать на руку и сердце Авдея, они не члены клуба, а во-вторых…

– Мария! Так а… а квартира-то как же? – не утерпел Авдей.

– Не беспокойся, – усмехнулась Мария Адамовна. – Здесь у каждой барышни своя жилплощадь. Не прогадаешь.

– Прогадаешь! – гнула свою линию бабуся. – Ежели мою Тамарку не возьмешь в жены, прогадаешь! У ей очень хороша квартира! Трехкомнатная, вот!

– Ага! – усмехнулась со своего места круглощекая Ирина. – И в этой трехкомнатной живет сама Тамарка, дочь ее от первого брака, дочь от второго брака, мать с отцом, сестра ее. Дочь сестры от первого брака, сын се…

– И чего такого? – взвилась Анна Никитична. – И живем! А ежели он настоячий мужик, дак и сам, своим горбом заработает! Че уж совсем-то?

Авдей заметно скис. Своим горбом он и без жены мог бы заработать! На фига ему еще и жену… с ее детьми от всех мужей?

– Марья, я че-то… – начал было Авдей и… онемел.

Он просто не мог говорить, потому что сейчас к нему вихляющей походкой подбиралась еще одна женщина, круглолицая Ирина. Она ничего не говорила, не скакала, не пыталась накормить вареными яйцами или творогом… она кошкой подкрадывалась к Авдею, хищно щурила глаза и как-то плотоядно улыбалась.

– Маш… чей-то? – от неожиданности даже немножко струсил Авдей Георгиевич и подвинул стул ближе к Коровиной.

– Ой, госсспыди… – устало вздохнула Мария Адамовна. – Да это Ирина женщину-вамп тебе показывает, чего испугался-то? Сейчас еще на коленки моститься будет.

– Нет! – вскочил Авдей со стула. – Чёй-то… чуть что, и на коленки сразу?

– Ирочка… Мы поняли, – кивнула Коровина. – Вы роковая женщина, спасибо, Авдею Георгиевичу очень понравилось. Очень. Садитесь на место.

Но Ирочка, видимо, вошла в раж. Потому что Марию Адамовну она вовсе не слышала и продолжала продвигаться к мужчине.

– Ну хватит уже! – встала перед Авдеем госпожа Коровина. – Хватит! Пошлости не допущу! Показала и… достаточно! Все. Успокойся. У нас же не последнее занятие. Мне его надо еще хотя бы недели на три растянуть…

Кого растягивать собралась Мария Адамовна, она не сказала, но Ирина тяжко вздохнула и села на место. Теперь женщины смотрели на своего руководителя с надеждой: что же она предпримет?

– Ну вот мы и познакомились, – довольно потирала руки госпожа Коровина. – На сегодня хватит. А завтра…

Среди женщин прокатился недовольный ропот: чего это хватит, когда запросто можно протянуть занятие еще минут на сорок. Тем более что в прошлый раз они не дозанимались. Но Мария Адамовна была непреклонна.

– Я сказала – хватит! – строго повторила она. – Начинайте лучше сдавать деньги на ресторан! В эту субботу… в эту субботу мы посетим ресторан вместе с нашим новым членом клуба. И он обещает каждую из вас пригласить на тур медленного танца. Правда же, Авдей Георгиевич?